Владимир кратко рассказал о том, отчего Мира не может войти в избушку.
- Хм… - Карл Богданович призадумался. – А доказательства?
- Есть бумаги…
Предусмотрительный Владимир достал из кармана пальто конверт, но передать его Карлу Богдановичу не смог, опять наткнулся на незримое препятствие.
- Оська! – позвал тот.
Конверт выхватил мальчишка, передал деду.
- Отчего так? – спросила Мира. – Нас избушка не пускает, а вас не выпускает?
Карл Богданович внимательно изучил бумаги, а после ответил.
- Не пускает и не выпускает. Я с Буяном связан, мне нельзя остров покидать. Вам же ход туда закрыт, коли пропуска нет. Стало быть, частицу вы не получили?
- Не получила, - подтвердила Мира.
- Ничем не могу помочь, - развел руками Карл Богданович. – Сей закон обойти нельзя. Ищите потерянное, после возвращайтесь. И поспешите.
Он хотел встать, но Владимир его остановил.
- Постойте! – воскликнул он. – Из-за того, что Любомира не смогла принять наследство вовремя, мы несколько… в растерянности. Не могли бы вы рассказать, что здесь происходит? И на вопросы ответить. Пожалуйста.
- А что происходит? – Карл Богданович почесал шею. – Ничего не происходит. В этом-то и проблема.
- А подробнее? – настаивал Владимир.
- А подробнее я показать хотел. Дерево сохнет, белки мрут…
- Какие белки? – встрепенулась Мира. – Здесь, в лесу?
- Здесь уже тоже неладно, - вздохнул Карл Богданович. – Но зверье еще бегает. Белки те, что на дубу живут. А кроме них никто орехи разгрызть не может.
- З-золотые? – поинтересовалась она.
Голос дрогнул от волнения.
- А то ж…
- Люди вот пропадают, - сказал Владимир. – Девушки. Это тоже…
- И это тоже, - перебил его Карл Богданович. – Змей обнаглел.
- Змей? – вновь переспросила Мира.
- Горыныч. Родники нечищены, болото расползается. Жалобы, опять же… - Карл Богданович махнул рукой и замолчал.
- Избушка – это… - Владимир взглянул на него вопросительно.
- Проход. На остров Буян.
- Только туда? – уточнил он. – Вот внука своего… вы как в Москву отправили? И как он к моей матушке попал? Вернее, почему именно к ней?
- А я знаю, почему? – мрачно спросил Карл Богданович. – Богов просил, путь открыть, чтоб к хранительнице. Они и открыли.
- Из избушки? – вмешалась Мира.
- Из избушки.
- Может, мы тоже попросим? – предложил Владимир. – Чтоб из избушки – к кольцу?
- Так внутрь зайти надо. И без силы наследной никак.
- То есть… не только частица Лукоморья нужна? – спросила Мира. – Сила хранительниц – тоже?
- А как же! С частицей и без силы войти можно. Но без силы на Буяне делать нечего.
Мира и Владимир переглянулись.
- Не отдает? – прищурился Карл Богданович. – Борька-то?
- Красибор? Не отдает, - кивнул Владимир. – Говорит, пойти туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю что.
- Ить! – икнул Карл Богданович. – Настенька, чтоб тебя…
- То есть, требование правомерно? – уточнил Владимир.
- На нее это похоже, - кивнул Карл Богданович. – Могла такое задание назначить.
- А где это? – вновь вмешалась Мира.
- Не знаю. – Карл Богданович развел руками.
- Деда, может, у дядьки Кощея спросить? – подал голос Оскар, до сего момента скромно стоящий в сторонке.
- И он не знает, - отрезал Карл Богданович. – Никто не знает. Хотя… - Он вновь почесал шею. – Спросить можно. Тем более, он – лицо заинтересованное.
- Почему?
- Это он сам расскажет.
- А…
- Пора мне. – Карл Богданович поднялся. – Кольцо раздобудете, милости прошу. Оскар проводит.
- Деда…
- Да расскажи им сам, ты ж знаешь, - велел он внуку. – И не маячь в усадьбе, Борька увидит, беды не оберешься.
- Я осторожно, - пообещал Оскар.
Попрощаться с Карлом Богдановичем Мира не успела. Дверь захлопнулась, избушка со скрипом развернулась «передом» к лесу.
- Любаш… - позвал Владимир каким-то странным голосом.
- А? – спросила она.
- Ущипни. Что-то кажется мне, то ли брежу, то ли сплю…
- Так мы вместе… спим или бредим, - фыркнула Мира.
- А я ж вам котенка достал! – вспомнил Оскар. – Всамделишного!
Глава 24
Глава двадцать четвертая, в которой Владимир верит байкам кота Баюна
Где Оскар прятал котенка, Владимир так и не понял. Но он и не задумывался. Тут и без внезапно появляющихся «всамделишных» котят чудес столько, что голова идет кругом.
Вот они идут прочь от избушки, той же тропой. У Владимира с ориентированием на местности никогда проблем не было. И вот они уже на берегу моря. Вернее, на обрыве, и все еще под тенью леса. С котиком.
- Тут красиво, - словно в оправдание сказал Оскар. – И тихо. Местных лес сюда не пустит.
Уж на что Владимира сейчас не занимала красота природы, но и он впечатлился. Внизу море плещется. Сквозь кроны деревьев, окрашенные осенью в золото и багрянец, синее небо просвечивает. От земли и камней, нагретых солнцем, тепло идет. Все еще темно-зеленые кусты камелии густо покрыты цветом: кремовым и красным. А на траву словно брызнули синей краской: качаются на коротких ножках нежные крокусы.
Направо посмотришь – деревня рыбацкая, лодки на берегу, растянутые сети. Налево – городишко на склоне горы. Белые домики с красными крышами. А впереди, в море, остров, окутанный туманом.
- Это и есть остров Буян? – спросила Мира, подходя к краю обрыва.
- Ага, - ответил Оскар. – Но на лодке не доплыть, и не думайте.
И не туман это. Владимир и в лесу ощущал силу, льющуюся волнами. Поток порой был таким мощным, что кожу словно иглами кололо. А источник, похоже, на острове. Туман искусственный, откуда ему взяться в солнечный день. Или не туман вовсе, а концентрат силы.
Какой соблазн! Если тут завод по производству артефактов построить, да подзарядку наладить…
Не получится. Владимир вздохнул. Нельзя. Это отец особенно оговорил. И до Владимира охотники водились, но сгинули все: и те, кто с разрешения тогдашних правителей нажиться на силе Лукоморья пытался, и те, кто браконьерством занимался, «ловил рыбку» в заповедных местах.
- Вы это… сейчас заберете? – спросил Оскар.
- Заберем? – не понял Владимир.
- Кошака. Маетно мне с ним.
Тогда он и извлек котика… из ниоткуда.
Размерами тот Оскару в кошачьем обличье уступал. Или только сейчас, пока молод? Котенок, но уже прилично подросший. Рыжий, пушистый. С круглой мордочкой и зелеными, как у Миры, глазами.
- Ой, какой миленький! – ожидаемо восхитилась Мира.
Очередное «миленькое» чудовище скалило зубы, дыбило шерсть, шипело и размахивало когтистыми лапами. Однако Мира приняла его из рук Оскара без опаски. И чудовище мигом успокоилось, превратилось в ласкового котика. Заурчало и прильнуло к Мириной груди.
- Не против, если и его Оскаром назовем? – поинтересовался Владимир.
Младший Баюн насупился.
- Против, - проворчал он. – Мало того, что уши ему теперь чесать будут, а не мне, так и имя мое?
Мира рассмеялась, и Оскара обняла. А кот благоразумно сбежал на руки к Владимиру. Все же в Оскаре кот чуял кота, оттого и нервничал.
- Ладно, пусть будет Оськой, - растаял Оскар.
- Он точно не оборотень? – уточнил Владимир.
- Точно. – Оскар погрустнел. – Баюнов-то нас двое, деда и я.
- А иные оборотни…
- А как же! Потапычей семейство. Это медведи. Патрикеевы…
- Лисы? – догадалась Мира.
- Лисы, - кивнул Оскар. – Да…
- А родители твои где? – перебила его Мира. – Бабушка?
Владимир взглянул на нее недовольно. Дело ли, у мальчишки о таком спрашивать! Но Мира ответила ему взглядом: «Надо».
Тут и выяснилось… интересное.
Дар Баюнов, то есть, так, чтобы и кот, и человек, да не простой, а привратник, тот, кто между мирами живых и мертвых передвигаться может, передавался по мужской линии. А женщин Баюны выбирали… из рода хранительниц. Ну, или наоборот. Без разницы.
