– Я к Профессору, – сказал я. – Пару мутантов видели, рассказать ему надо. Может, для исследований поможет чем.
Стас, кажется, пропустил мои слова мимо ушей. А вот Игорь заметил все: и бледное лицо с мешками под глазами, и капли пота на лбу. И наверняка все понял. Но провожать меня, как в прошлый раз, не стал.
– Он в лаборатории, – сказал он. – Он теперь там ночует даже, говорит, рабочая обстановка продуктивно на ход мыслей влияет.
Ну, он фанатик, этого у него не отнимешь. Ради своих исследований готов на все. Вот и пойду, расскажу ему, что и как.
По уму сперва переодеться нужно, одежду лишнюю скинуть, оружие опять же оставить в комнате, но нет. Плохо мне. И так чуть не упал, а если ещё хуже станет, то вопросы возникнут. Но я им теперь нужен. Я – единственный шанс на эвакуацию. Так что, постараются сберечь.
Я поднялся на крыльцо, прошел до лестницы и поднялся на второй этаж, в ту часть крыла, что стала лабораторией. Вошёл без стука и сразу же увидел несколько лаборантов, которые тащили баки с реактивами. И Профессора, что читал какие‑то данные с распечаток формата А4. Они были аккуратно вставлены в планшет.
– Свят? – спросил он, подняв глаза от своего чтива. – Вы уже вернулись?
– Вернулись, – кивнул я. – Колите мне новую сыворотку, Профессор. Опять начинается.
– Уже? – спросит он. – По моим подсчетам эффект должен был продлиться дольше.
– Значит, рассветы неверны, – сказал я. – Давайте, а заодно расскажите, что узнали об это твари.
– Узнали много, причем, странного, – сказал он. – Ложитесь, а я пока расскажу.
Я стащил с себя автомат, поставил его к стене. Рядом бросил рюкзак. Разгрузку и бронежилет тоже снял, так что гора моего имущества стала ещё больше. А потом улёгся на уже знакомую кушетку. Дотронулся до нее шеей, и почувствовал, что она обжигающе холодная. Будто бы ледяная.
– Надо сперва измерить температуру, – сказал он, отошёл к столику, а потом вернулся с градусником.
Включил я его сам, после чего засунул подмышку. Под язык было бы точнее, но мне было стрёмно засовывать себе в рот общий градусник. Ясное дело, что его обрабатывали после каждого пациента, но все равно.
– В общем, очень любопытный образец. Доли мозга оказались изменены, морфированы. Появились новые извилины. Не знаю точно, за какие функции они отвечают, но вы говорили, что тварь была способна к чему‑то вроде гипноза?
– Точно, Проф, – кивнул я. – Она притворялась девушкой, со спины выглядела достаточно красивой. А когда я подошёл ближе, ударила меня жалом. Попыталась. В итоге я его отрезал и притащил.
– Интересный образец, – кивнул он. – Оно ядовитое. Мы исследовали его на крысах, которых удалось поймать. Судя по всему, это яд нервно‑паралитического действия. Причем, с большой летальностью. Не знаю, какая летальная доза для человека, но для крысы получилось очень мало.
– Ну вы оружие делали, вот оно и получилось, – хмыкнул я. – Суперсолдаты, ничего не скажешь.
Он тревожно огляделся вокруг. Ну да, я лишнего сболтнул. Посторонним уж точно не нужно знать о том, что тут оружие разрабатывали. Им скормили версию о том, что вирус должен был повышать регенеративные функции организма и служить лекарством. Ну да. Кто бы сомневался.
Хотя да, регенеративные функции он действительно повышает. Причем до такой степени, что даже поднимает из мертвых.
– Не обижайтесь, Профессор, – сказал я. – Давайте лучше ещё одну интересную штуку расскажу. В депо автобусном было несколько объеденных трупов. И судя по всему, они достались всего двум зомби. Хотя, может быть, и больше, остальные сбежали. Так вот, один был полурвачом‑полуморфом. То есть выглядел он так, ходил уже на четвереньках, но солнечного света пока не боялся. Сидел‑то в темной будке, а когда я вошёл на территорию, бросился меня.
– Вы взяли какие‑нибудь образцы? – тут же заинтересовался учёный.
– Если вы про мозги, то нечего было брать, – пожал я плечами. – Я ему башку начисто снёс из автомата. Аккуратнее сработать не получилось бы, да и испугался. Он меня чуть не завалил. Но это просто отожравшийся мертвец. Вот второе было гораздо интереснее.
Я сделал паузу для интриги, посмотрел на Профессора. Он явно очень заинтересовался.
– Короче, я не знаю, что это, в городе они редкость, и их называли Крушилами. Думаю, следующая стадия бугая. Так вот, он вырос ещё сильнее, ростом был с полтора меня примерно. В плечах шире раза в три. Весь был покрыт костяной броней, причем, толстой, особенно на голове. От нее автоматные патроны рикошетили, Проф, только бронебойные взяли.
Профессор продолжал слушать.
– Так вот, самое интересное: ему хватило сил выбить дверь гаража. Буквально разбежался и ударил всем телом. Не с первого раза, но выбил. Можете что‑то об этом сказать?
– Есть образцы?
– Профессор, – сказал я. – Там опять такая же ситуация. Башку ему пришлось разнести в клочья, пока он не успокоился. Да и честно сказать, гораздо больше, чем ваши научные изыскания, меня интересуют сыворотки. И вот, сыворотку из этой твари я бы применять на себе не хотел.
– Почему? – спросил Профессор.
Градусник запищал. Я достал его, хмыкнул. Тридцать девять с половиной. Ну, для такой температуры я чувствую себя ещё сносно. Обычно с ней пластом лежат. Хотя мне, конечно точно хреново.
– Потому что я меняюсь, Профессор. Вы разве не замечаете?
– Что такое?
– Да я в плечах раздался. Да и вообще, – я согнул руку в локте, продемонстрировав ему надувшуюся банку. – Раньше не мелкий был, а теперь. И это не дутое мясо, я сильнее стал. А ещё.
Я осмотрелся по сторонам, проверяя, стоит ли это демонстрировать, а потом стащил футболку.
Красных пятен стало больше, чешуя местами отваливалась. Но и открытых участков стало меньше. Постепенно я весь покрывался этой дрянью.
– И это не лишай, – сказал я. – Это началось после второй сыворотки. А после первой я почувствовал себя быстрее. Рефлексы стали лучше. И видеть стал в темноте. Так что боюсь, после сыворотки из крушилы, я стану покрываться броней. Вот тут‑то меня и прихлопнут свои же. Просто из страха. И даже на то, что я могу помочь в эвакуации, не посмотрят.
– Мне нужно взять ещё анализов, – сказал Профессор.
– Берите, не жалко, – пожал я плечами и протянул ему градусник. – Только сыворотку мне уколите.
– Позже.
Он отошёл к столику со всякими медицинскими принадлежностями, а я задумался. Уж очень он много думает о том, как действуют эти сыворотки из зомби. Может быть, собирается продолжить исследования, после того, как мы свалим из города? Если получится.
Черт, а ведь верно. Никто не бросит такой перспективный проект, просто перенесут в другое место. И старшим поставят его же. Так, может быть, лучше не эвакуировать его? Прикопать по‑тихому, как закончит с вакциной?
Хотя, без данных и Профа нас вряд ли выпустят наружу. Да и, что самое главное, я уже передал в штаб инфу, в том числе и координаты. Так что по его душу могут просто отправить другую группу.
Зараза.
Хотя... Вирус уже наверняка есть снаружи. Не верю, что операторы «Белой земли» ещё не вывезли культуру за Периметр. А это значит только то, что он есть у американцев. И если он будет у них, но его не будет у нас...
Могут возникнуть проблемы. Так что, наверное, оно и к лучшему. У нас к тому же будет вакцина. Прививки всем подряд, как от кори или коклюша ставить точно не станут, потому что непонятно, как эта вакцина будет работать, но в случае чего можно будет спешно развернуть производство и привить всех, кого надо.
Да. Решено. Помогаю с эвакуацией из города, не в свои дела не лезу. Пусть вывозят свой сраный вирус, пусть дальше делают суперсолдат. Я сам – просто парень, мне не до таких важных дел. Мое дело вообще маленькое.
Профессор вернулся и принялся накладывать на плечо жгут. Протер локтевой сгиб парой спиртовых салфеток, и после этого вставил иглу. Надел на вакутейнер пробирку, и в нее весело, чуть ли не струёй, побежала кровь.
