"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лукьянов Александр Николаевич "anlukianov"

Если поначалу я считал, что меня похитили немцы, то сейчас засомневался. Это явно были наши, да и колонна на дороге тоже с нашими бойцами. Хм, и похитили меня на стыке флангов обеих армий – моей шестой и соседней тридцать седьмой. Неужели командарм тридцать седьмой пошёл на подобное, чтобы меня похитить? Он, конечно, мудак и резкий на слово, но у него что, совсем ку-ку? Всегда получает то, что хочет? Последствия же будут.

А ведь меня точно виноватым сделают. И документов-то нет. Надо было пошарить в планшетке того капитана из кабины «опеля», но пятый диверсант не дал бы, я и так чудом от него ушёл. А теперь и не вернёшься. В общем, серьёзное дело будет. Опять на меня всех собак повесят. И ещё неизвестно, что с лётчиком, с которым я был перед захватом, да и с охраной взлётной полосы. Сейчас мне нужно как можно быстрее вернуться в штаб своей армии, чтобы описать свою версию этих событий. Может, Михайлов и прикроет. Там уже видно будет.

Бежалось легко, чуть отдавало в голову при беге, но это понятно почему. Судя по положению солнца, я направлялся куда-то в сторону передовой. Километров шесть отмахал. Похоже, меня нагоняли: фигуры среди деревьев мелькали. Шустрые у них бегуны.

Тут я скатился в овраг, полный людей – и в нашей, ещё старой, с петлицами форме, которая до сих пор в ходу, и в немецкой. Похоже, немцы. Но выбора у меня не было. С ходу пробежавшись по оказавшимся на моём пути телам, отчего немцы начали просыпаться, я взлетел на противоположный склон и рванул дальше. Сзади послышалась стрельба, и чем дальше, тем сильнее. Интересно, как часовые немцев пропустили меня? Да ну на фиг, валить нужно, валить.

Ещё километра три, и я заметил сбоку палатки, почувствовал дымок, запах готовки. Автомат я уже убрал, без него бегать легче, и дальше ступал осторожно, скрываясь за стволами деревьев. Заметив в бинокль пулемётное гнездо, ствол которого был направлен как раз в мою сторону, я понял, что это охрана тыла. Это наши, советская часть.

Мои преследователи, похоже, были заняты немцами, поэтому, подняв дрон, я за десять минут разобрался в обстановке. В трёх километрах от меня блестели воды Днепра, а здесь располагались тылы какой-то части, занимавшей позиции на берегу.

Сзади бой заканчивался. Часть немцев побили и пленили, другие отходили. Их не преследовали: потери большие были. На дороге у расстрелянной мной машины толкалось немало народа в нашей форме, доставали тела из кабины и кузова. В общем, задница. Подняв дрон повыше, определился с местностью. Я находился на территории действия тридцать седьмой общевойсковой армии. До наших километров сорок будет. В такие моменты жалеешь, что нормального транспорта нет, хотя бы самолёта.

Подобрать пути отхода я смог. Однако и те, что меня брали, отлично понимали, куда я двину, и их шансы перехватить меня были высокими. Тыл тут охраняют неплохо, я прижат к берегу, сам без документов; найти меня, если поднять части и начать широкомасштабные поиски, вполне возможно. Так что ноги, бедные мои ноги, выносите поскорее… голову.

Спустив и убрав дрон, я рванул дальше. Вечер уже наступил, темнеть начало. Но мои предположения о крупных поисковых работах оправдались в полной мере: я не раз видел цепочки бойцов, прочёсывающих местность. Пришлось побегать. А лес вскоре закончился, дальше уже в открытую не выйдешь. Пришлось ждать темноты. Тут пригодились «когти» связистов и ремень монтёра. Поднялся с помощью них по стволу сосны наверх и там затаился.

А как стемнело, рванул дальше. Уже на велике катил, время от времени останавливаясь и поднимая дрон, чтобы глянуть, что происходит вокруг. Это помогло мне пару раз удачно избежать места засад. К утру на попутной машине (шофёр меня знал), я добрался до штаба нашей армии. Там маякнул знакомому офицеру штаба, а тот сообщил генералу.

Оказалось, не зря я скрытничал. Прибыли особисты тридцать седьмой, меня искали, арестовать хотят: мол, есть свидетели, что я убил бойцов и офицеров разведки тридцать седьмой.

Я и рассказал всё, как со своей стороны видел. Мол, был связан и с мешком на голове. Что я ещё мог подумать?

Генерал кивнул:

– Знаю. По их показаниям, они стали свидетелями того, как тебя взяли немцы. Хотя летчика и охрану вырубили, что на немцев не похоже. А потом они тебя якобы у немцев отбили.

– Инсценировка, и тупая к тому же.

– Да понятно, что врут, – мотнул головой генерал. – Сейчас запишешь показания. Документы тебе восстановят, я распоряжусь. Но пока нужно тебя где-то спрятать. Когда всё успокоится, продолжим работать; время, до того как всё подсохнет, есть. О, кстати, на нас партизаны с того берега вышли, их база в ста километрах от Днепра, помогаем чем можем. На пару недель отправлю тебя в отряд, командировочные сейчас оформят. Поможешь там партизанам. Хм, на месте решите, где нужна помощь. А пока свободен.

Меня отправили к особистам, но это наши, тут и прокурорские были. Я написал заявление о похищении. Описал, как дело было: как вырвал автомат у одного из солдат противника, как ушёл и добрался до своих. Моё заявление завизировали, хотя понимали, что это дружественный огонь. Неприятно, что свои погибли, но ситуация сложилась так не по моей вине.

Этой же ночью, как стемнело, меня на связном У-2 с грузом для партизан отправили с глаз долой. Теперь наши прокурорские будут бодаться со следователями тридцать седьмой. Кто кого будет видно в скором времени, а пока меня спрятали. Документы ещё не выдали: сделать их несложно, но есть шанс вернуть те, что у меня забрали. Если не получится, тогда сделают новые. А пока выдали бумагу от штаба армии командиру партизанского отряда «За Родину», что я на две недели поступаю в его распоряжение по направлению разведки и диверсий – такая формулировка была.

Самолёт летел, я сидел на месте пассажира. На ногах – вещмешок, винтовка снайперская стоит, приклад в пол, на голове – лётный шлемофон с очками. Пилотку новую получил, да и вообще неплохо снарядили. Лететь недолго, тут час – и на месте, так что спать не стал, а размышлял, поглядывая на редкие огоньки вокруг. Мы уже летели над вражеской территорией, высота была метров триста.

Ситуация с похищением была крайне неприятной и нелепой. Зачем и почему?! Думали, расскажут мне байку о спасении от немцев, и я, воспылав любовью и благодарностью, буду на них работать? Да ни черта, сразу вернусь в свою армию. Не отпустят, так сбегу. Однако они так и поступили, и вот к чему это привело. Да уж, Россия всегда была богата на дураков, и почему-то чаще всего именно я имею с ними дело.

Ладно, что было, то было, пусть следователи разбираются. Тут вообще непонятно, кто виноват, но что крайнего найдут быстро, я уверен. Всегда кто-то должен быть виноват. И кто из командармов и их команд сильнее, тот и передавит. Если наши возьмут, я выйду из ситуации чистым, если из тридцать седьмой, то я стану крайним и на меня все шишки повесят. Даже самому стало интересно, чья возьмёт. По крайней мере, все награды в хранилище: теперь не ношу, отобрать не смогут.

Также я размышлял о партизанах. Тут тоже есть о чём подумать. Сейчас какой месяц? Правильно, апрель. А это значит, все запасы подъели, сидят на подножном корму. Какие диверсии и операции? Тут жратвы бы достать и поесть наконец досыта. Я где-то читал, что партизаны в этой войне больше были озабочены добычей припасов и их складированием для ближайшей зимы, а боевые действия против немцев – это так, от силы двадцать процентов от их действий. Получится побить немцев – хорошо, если нет – ну и чёрт с ними. Главное, налететь на какое-нибудь село, пограбить склады и свалить. Так что примерно я знал, что меня ожидает – голод.

Что ж, буду вести разведку и наводить партизан на запасы немцев, выметем всё вчистую. Да и догнать и отобрать не дам: засады устроим. Что меня радовало, так это возможность побывать во вражеском тылу. У меня полторы тонны свободны, а самолётом, напомню, я теперь управлять умею. Так что буду брать «шторьх». Поищу связной. В отличие от санитарных, у связных на задней полусфере кабины установлено защитное оружие – пулемёт МГ. Пусть будет. Также есть шанс найти «кюбельваген», ту самую плавающую модель. Что первым попадётся. Я ставлю на самолёт.