— Я бы занимался, — Дмитрий пожал плечами и в его глазах мелькнула искра. — Но возможностей нет. Все ресурсы уходят на покрытие долгов отца.
— Мы со всем справимся, — твёрдо сказал я. — Я в это верю.
— Да уж, я тоже верил, — хмыкнул Дмитрий, искоса взглянув на меня.
— Ты, парень, хваткий. Тебе бы только с даром разобраться.
Он поморщился. Было видно, что хочет ответить резко, но сдержал себя:
— Разберусь, — буркнул он, переводя взгляд на деревню.
— Расскажи побольше про деревню, — кивнул я вперёд, разглядывая приближающиеся строения.
— Там, в центре, большие ангары, — начал Дмитрий. — Это завод железобетонных изделий. А рядом — стекольное производство. Когда деревня активно отстраивалась, предприятия работали для внутренних нужд, потом и от соседей большие заказы были. Даже муниципальные службы обращались… Но это пока дедушка был жив. Отец особо не занимался развитием предприятий, заказов стало меньше, работы не стало. А потом люди стали уезжать. Сельское хозяйство не всем по душе. В итоге из трёхсот сорока пяти домов заняты от силы сто пятьдесят.
— Всё равно серьёзно, — пожал я плечами, прикидывая масштаб.
— Серьёзно, только это уже лишь на бумаге нам принадлежит, — вздохнул Дмитрий. — Вся прибыль со стекольного и железобетонного заводов идёт в пользу семьи Лисиных. Селяне даже не знают, кого теперь считать хозяином: Петра Лисина или отца. Последний год Лисины тут обосновались, как у себя дома.
Мы въехали в деревню. Я принялся осматривать домишки истинным взглядом. Ни одной ауры. Даже серых пятен, присущих простым людям, не видно.
— А где все люди-то? — удивился я.
— Переселились поближе к заводу, — ответил Дмитрий. — На окраине жить никто не хочет. Мало ли, твари набредут.
— Так ты же говорил, ваши паладины хорошо тварей сдерживают, — заметил я.
— Так-то оно так, — согласился он. — Но от соседей порой твари заходят. Да и люди всегда боятся неведомого. На воду дуют, знаешь ли.
— Верно, — протянул я, задумчиво глядя на пустующие дома.
Мы выехали на главную улицу и вскоре упёрлись в здоровенный бетонный забор, преградивший путь.
— Это ещё что? — удивлённо спросил я.
— От тварей поставили недавно, — пояснил Дмитрий, но в его голосе чувствовалась насмешка. — Хотя, по мне, скорее людей в заблуждение вводят.
— Они бы ещё посреди улицы забор возвели, — хмыкнул я.
Дмитрий подъехал к воротам и посигналил. В воротах открылась небольшая калитка, и оттуда выглянули два гвардейца. Один, с автоматом на перевес, неспешно подошёл к нашему автомобилю. Его взгляд был настороженным, будто он ждал неприятностей.
— Любопытно. Вроде бы не все гвардейцы сбежали, — хмыкнул я, припоминая слова начальника гвардии Пылаевых. — Я думал, без жалованья у вас никто работать не хочет.
— Так это не наши гвардейцы, а Лисиных, — опустил глаза Дмитрий.
— Понятно, — протянул я, заметив блеснувший герб на груди воина с изображением морды лисы.
— Они ведь свою выгоду оберегают и планируют из этого завода выжать максимум прибыли.
— Что ж, очень любезно с их стороны, — хмуро произнёс я.
— По какому вопросу? — спросил гвардеец, поравнявшись с автомобилем.
Я едва не закашлялся от возмущения. Дмитрий замялся, соображая, что ответить, а вот я не сдержался.
— Вообще-то это земли Пылаевых. И завод принадлежит роду Пылаевых. На лацкане пиджака у него и у меня висит герб Пылаевых. В голове у тебя ничего не сходится, воин? Странный вопрос задаёшь. Как бы не нарваться на немилость?
Гвардеец внимательно выслушал, перехватил покрепче автомат. Хотел было возразить, но тут подошёл, судя по более дорогой униформе, старший наряда.
— Ну-ка, Гена, иди на пост, я сам разберусь, — бросил он воину, затем обратился к Дмитрию: — Добрый день, Дмитрий Александрович. Неожиданно вас здесь увидеть.
— Да вот, решили посмотреть, как дела обстоят, — ответил Дмитрий. — Батюшка захворал, а я решил делами заняться, узнать, как люди себя чувствуют.
— Это благое дело, — кивнул старший. — У нас, правда, приказ никого постороннего не пускать.
— Так мы и не посторонние, — спокойно произнёс Дмитрий. Было видно, что его раздирает злость, но скорее от обиды. Он понимал, что гвардейцы выполняют волю своего господина.
— Да, не чужие, — сказал гвардеец, но уже мягче. — Я не препятствую, только об одном прошу: если вдруг у вас возникнет желание устраивать войну за имущество, подумайте сначала, охолоните. Очень не хочу с вашей семьёй воевать. Очень вас уважаю. Мой дед Пылаевым служил.
— Да мы без этого, Сергей, — ответил Дмитрий. — Мы правда хотим посмотреть, что здесь творится. Не собираюсь права качать. Слово чести даю.
— Спасибо вам, Дмитрий Александрович, — кивнул Сергей. — Если хотите, я вас сопровожу, покажу, как за последнее время деревня отстроилась. Я ведь сам почти всеми работами руковожу. Доставляет мне это удовольствие.
— Да мы сами, — отрезал я.
— А это кто?
Дмитрий нахмурился, подбирая ответ. Затем произнес.
— Родственник наш по отцовской линии. Тоже Пылаев. Мой брат. А от экскурсии не откажусь, — добавил он. — Садись к нам в машину.
Сергей кивнул и сел в автомобиль, после чего скомандовал своим воинам:
— Открывайте ворота!
Уже на подъезде к заводу Сергей заговорил:
— У Лисиных дело спорится. У них ведь два своих строительных треста, вот они и выжимают всё досуха. Заказов от государства у них полно, и ваш завод пришёлся как нельзя кстати.
— Ну да, — хмыкнул Дмитрий. — Раньше они у нас ни одного заказа не размещали. Что и понятно, мы ведь всегда не ладили. Где сейчас староста сидит? Хочу с ним потолковать.
— Геннадий Петрович? — переспросил Сергей. — Он на дальнем конце деревни. Едем, покажу.
Мы доехали до небольшого домишки, где, по словам Сергея, жил староста. Начальник гвардии вдруг приложил ладонь к уху, нахмурился.
— Так, — произнёс он. — Дальше вас проводить не смогу. У меня, похоже, ЧП начинается.
— Что за ЧП? — напрягся Дмитрий.
— В последнее время твари стали к забору подбираться, — пояснил Сергей. — Пойду погляжу, что там происходит.
— Что за твари? Откуда? — Дмитрий нахмурился.
— У нас же участок примыкает к границе с Иркутской областью, — ответил Сергей. — Там, в зоне отчуждения, больше никого нет. Оттуда лезут всякие паразиты и культисты. — Он хмыкнул. — Ну ладно, будьте здоровы. Заезжайте в гости. Рад, что вы решили уделить внимание делам.
Он крепко пожал руку Дмитрию, потом мне, и ушёл, оставив нас у дома старосты.
— Отец Сергея — безземельный барон, Сёмгин, — пояснил Дмитрий, заметив мой вопросительный взгляд. — Правда, Сергей почему-то открещивается от своего происхождения. В простые воины подался. А его отец когда-то служил у нас в гвардии.
— Понятно, — кивнул я. — Ну, пойдём к старосте.
Мы подошли к двери, и Дмитрий постучал. Дверь отворил седоусый мужчина с кустистыми бровями и блестящей лысиной.
— Дмитрий Александрович! — воскликнул он, расплываясь в улыбке. — Как рад вас видеть! Давно вы к нам не заезжали. Как там Александр Филиппович поживает?
— В порядке всё, — отмахнулся Дмитрий, но вопрос его явно расстроил. — Вы расскажите, как у вас тут дела обстоят.
— Да как дела обстоят, — вздохнул староста, приглашая нас в дом. — Лисины с нас десять шкур спускают. Заставляют работать днём и ночью. Совсем продыха людям не дают.
Мы сели за грубо сколоченный стол, и Геннадий Петрович продолжил, понизив голос:
— Они тут всё под себя подмяли. Заводы, склады — всё их. Работников заставляют сверхурочно пахать, а платят гроши. Половина селян уже подумывает уйти, да только куда? Кругом твари, а Лисины ещё и угрожают, если кто бунтовать вздумает. Все производственные линии заняты, люди работают в три смены. Круглые сутки завод эксплуатируют, минуты не простаивает.
— Все соки из простого мужика выжимают? — спросил я.
— А если кто филонит, так намекают, что пинком под зад за пределы забора, — кивнул староста.
