— Вам хоть платят? — спросил Дмитрий.
— Платят-то исправно, хоть и мало, но работать заставляют, как будто мы рабы, а не селяне. Да и не хочется оказаться за пределами забора, — ответил Геннадий Петрович, и в его голосе послышалась горечь.
— А в чём проблема? — спросил я, прищурившись. — Чем вас так пугает перспектива оказаться за забором?
— Да как это чем? — староста посмотрел на меня, будто я спросил очевидное. — Здесь места нажитые. Да и страшно нынче за забор выходить. Такие дела творятся. Гвардейцы говорят, твари там, как у себя дома, ходят. Ничего не боятся. Кто окажется на их пути, того сожрут. За пределы забора выходить — всё равно что смерть.
— С чего вы это взяли? — удивился я, покосившись на Дмитрия.
Тот промолчал, лишь пожал плечами. Староста покачал головой.
— Твари каждую ночь воют. Да так, что люди спать не могут.
Я осмотрел старосту истинным взглядом. Неодарённый. Что ж…
— Это вопрос ещё предстоит утрясти, — произнёс я негромко. — Вы нам проведёте экскурсию? Как здесь работаете? Что вообще происходит?
Я посмотрел на старосту, а тот перевёл взгляд на Дмитрия, будто спрашивая, кто тут главный. Я положил ладонь на стол, намеренно демонстрируя кольцо с гербом Пылаевых.
— Конечно, конечно, покажу, — засуетился Геннадий Петрович. — Идёмте.
Мы вышли из дома и двинулись к заводу. Я то и дело оглядывал окрестности истинным взглядом, подмечая ауры. Попадались несколько цветных, но слабых, зелёных — совсем недавно инициированных. Вдруг прямо под ноги нам выбежала девчонка лет десяти, гоняясь за резиновым звонким мячиком. Её аура сияла изумрудно-зелёным, активная, живая. Она замерла, увидев нас, и поклонилась:
— Здравствуйте, ваше благородие! Куда идёте? Водицы может выпить али квасу хотите?
— Иди, Анечка, — забеспокоился староста, пытаясь прогнать девочку.
Я приостановился.
— А напои меня водицей, — попросил я, глядя на неё. — Ты где живёшь?
— А вот в этом доме! — ответила она, указывая на аккуратный домишко неподалёку.
Я кивнул Дмитрию, мол, пойдём, зайдём. Он, хоть и не понимал, зачем, зашагал следом.
— Она одарённая, — тихо сказал я ему.
Глава 5
Манипуляция
— Попроси старосту записать её имя и родителей, — попросил я брата.
Дмитрий кивнул, но в его взгляде читалось недоумение.
— Анечка, девочка моя, ты куда опять запропастилась? — послышался голос, и на пороге появилась женщина, мать девочки. Увидев нас, она замерла, как вкопанная. Однако увидев Дмитрий ожила. — Ой, здравствуйте, Дмитрий Александрович! Как я рада вас видеть! Как ваш батюшка поживает?
— Хорошо поживает, — холодно ответил Дмитрий.
Я осмотрел женщину истинным взглядом. Не одарённая.
— А я большим господам предложила водицы испить, — гордо заявила девочка.
— Ой, какая ты молодец, — похвалила её мать. — Может, поесть хотите? Я на заводе нашем, в столовой, кашеварю. Могу накормить, если с дороги проголодались.
— Благодарю, не нужно, — покачал я головой, принимая кувшин с водой. Выпил и спросил: — Давно вы здесь работаете?
— Год как, — ответила женщина. — Приходится. Раньше, когда муж жив был, он нас обеспечивал. А теперь тяжело стало.
— А как муж погиб? — уточнил я.
— Твари задрали в прошлом году, — вздохнула она. — На охоту с мужиками ходил.
— Понятно. Как вас зовут?
— Елена, — ответила она.
— Прекрасно. И как вам здесь живётся? — спросил я.
Женщина от прямого вопроса слегка растерялась. Раскрыла было рот, чтобы ответить, но взглянула на старосту и осеклась.
— Нормально живётся, — ответила она, хотя взгляд выдавал, что совсем не нормально. А это уже кое-что. — Как дочка ваша растёт? Вы не замечали у своей дочки никаких особенностей? Может, она способности проявляла или чудеса какие случались?
Женщина вновь опешила от неожиданного вопроса и резкой смены темы.
— Да нет, ничего такого, — удивилась Елена. — А что?
— Да так, интересуюсь, какие юные таланты подрастают. А в хозяйстве как? По дому изменений не было? — продолжил я.
— Да не было ничего, — покачала она головой. — Правда, клубника стала расти последнее время, как на дрожжах. Никогда так не росла, а тут будто сорняки — всюду расплодилась. Анечке на радость, она клубнику обожает.
— Понятно, — произнёс я, внутренне потирая руки. Кажется, у нас тут маг земли появился. — Прекрасно, прекрасно.
— Спасибо за воду, — сказал я, поворачиваясь к старосте. — Идём дальше.
Геннадий Петрович повёл нас к заводу, но чуть замедлился, и спросил у меня:
— А вы для чего это спрашивали, ваше благородие?
— Надо интересоваться подданными. Они основа нашего хозяйства, — ответил я расплывчато, но староста, сделав вид что всё понял, покивал и зашагал дальше.
Пока шли, я продолжал осматривать окрестности истинным взглядом, выискивая ауры.
Мы вошли на территорию завода железобетонных изделий. Дмитрий охнул:
— Оборудование-то новое завезли!
— Не без этого, — покивал староста. — Лисины к делу основательно подходят.
Я отметил пятерых одарённых — слабые, зелёные ауры, но всё же. К каждому я подходил лично: здоровался, расспрашивал о работе, запоминал имена и просил Дмитрия записать. Он, хоть и ворчал, но выполнял.
Когда я направился к очередному одарённому, Дмитрий, что шёл рядом, всё ещё переваривая мою просьбу записывать имена, не выдержал-таки:
— Ты зачем их всех записываешь? — наконец спросил он, понизив голос.
— Одарённые — это сила, — ответил я тихо. — Лисины не подозревают о них, мы же можем их использовать в своих целях. Анечка, например, вполне возможно маг земли. Её клубника — не просто совпадение.
— Серьёзно? — Дмитрий удивлённо вскинул брови. — И что с ней делать?
— Пока наблюдать, — сказал я. — И найти остальных. Они могут стать нашей опорой.
— А с чего ты взял, что Лисины не в курсе?
А это хороший вопрос. Я повернулся к старосте, и подозвал его:
— Скажи, а среди мужиков одарённые есть? — спросил я у него.
Оглядевшись еще раз, я убедился что всех одарённых опросил, и можно выходить с завода.
— Откуда ж им взяться? — пожал тот плечами.
— Это хорошо, — тихо сказал я. Значит, среди людей Лисина одарённых видящих точно нет. И они точно не знают, что в деревне есть такие, как Анечка.
Далее, прошли на стекольный завод. Там было ещё три одарённых. Два мужика с удивительно яркими аурами, пускай и зелёными. Похоже, эти двое знают, что они одарённые. Возможно, убивают тварей, используя осколки и ядра для своего развития. Это уже кое-что. Осталось понять, что у них за способности, и желательно не выдать их. Раз староста не знает, что у него есть одарённые, пускай так оно и будет.
Я подошёл, поздоровался с ними, завёл разговор. Они рассказали, как работают со стеклом, и я заметил, что один из мужиков, широкоплечий, с обожжёнными руками, управляется с печами так, будто огонь ему подчиняется.
Закралось впечатление, что он огневик — это может быть весьма полезно. Второй, постарше, с цепким взглядом, говорил мало, но его движения были точными, быстрыми и почти неразличимыми. На первый взгляд это было не заметно, но если приглядываться… Может, усиление тела? Третий одарённый, паренёк лет шестнадцати, был подсобным рабочим — подавал мастерам инструменты, таскал материалы. Его аура, хоть и слабая, искрила энергией, будто он ещё не понял, на что способен.
После разговора с ними, ко мне подошёл староста:
— А почему вы разговариваете именно с этими людьми? — спросил он с любопытством. — Вы ведь не подошли ни к мастеру, ни к инженеру?
— Да кто мне приглянулся, к тому и подошёл, — ответил я, улыбнувшись. — Я, знаете ли, людей по-своему определяю. Слышали когда-нибудь о физиогномике?
— Физио гномики? Кто это? — спросил староста с подозрениями.
— Наука такая, — ответил я, и направился дальше.
— А правда, зачем ты с этими людьми общаешься? Зато мастеров напрочь игнорируешь, — спросил Дима украдкой, когда мы отошли от старосты.
