Все посчитали, особенно священники, что рассудок сторожа помутился, ведь произошло столько мрачных событий.
На другом конце Европы, в далеком от Венеции великом княжестве Польско-Литовском, гостила прекрасная путешественница герцогиня де Монферрато. Она остановилась в замке у местного князя пана Ляховского и с первого же вечера заняла умы всех мужчин и женщин. С ней был только одноглазый высоченный слуга с лицом, будто высеченным из камня. Загадочная герцогиня и мрачный, словно шагнувший из преисподней спутник, над которым высокомерные и легкомысленные шляхтичи дружно посмеивались, были в княжестве проездом. Несмотря на веселый нрав герцогини и ее внешнюю беспечность, они словно боялись и торопились убежать от кого-то.
После очередного костюмированного бала, состоявшегося под молнии в грозу и ливень, герцогиня и ее слуга исчезли. И вновь произошедшему, как и в церкви Святого Себастьяна в Венеции, нашелся свидетель. Это был библиотекарь, ученый муж, накануне перебравший браги и уснувший в большом зале на сундуке. Он видел, как некая женщина, одетая в дорогу, вышла в зал в сопровождении кавалера с повязкой через один глаз. Неожиданно при очередной ослепительной молнии и раскатах грома над самой крышей замка решетчатое окно вылетело на пол зала, и там же, будто из ниоткуда, из огненного столба появились двое в светящихся облачениях: в туниках, кирасах и шлемах. Решив, что два карающих ангела пришли по его душу, чтобы наказать за пьянство, библиотекарь немедленно протрезвел и зарекся пить до конца дней своих. Но он был им не нужен…
Библиотекарь обо всем рассказывал сбивчиво, он и сам толком не верил себе и тому, что видел. Но он помнил, как это было. Один светящийся воин громовым голосом сказал обомлевшей женщине: «Слушай же, Лилит! За то, что отняла у Него святую душу, тебя ждет кара!» – «Нет! Нет же! – закричала женщина и упала на колени. – Я раскаиваюсь в том, что совершила! Я сделала это со зла! У меня отняли любимого! Пусть же Он смилостивится надо мной! Пусть смилостивится!» – «Трепещи и слушай! – сказал второй светящийся воин. – В наказание за содеянное неведомый тебе срок ты будешь лежать под могильной плитой – столетие за столетием – живая и страдающая! И помнить все! Он сказал: будет время подумать! А когда пройдет срок, ты станешь безмолвной куклой. Не скажешь ни слова, не бросишь ни взгляда! Если ты нарушишь этот приговор, тебя превратят в змею до конца времен! Будешь ползать и пресмыкаться в испепеляющих песках Ливана! Хочешь такой судьбы?» – «Пусть Он простит меня! Смилостивится надо мной!» – продолжала рыдать женщина. – «Пусть!..» Первый воин света направил руку в сторону одноглазого спутника женщины – вырвалась из его руки молния и поразила слугу, только пепел остался на плитах, его подхватил ветер из окна и развеял по залу. А второй указал рукой на пол, он разверзся, и женщина с отчаянным криком провалилась вниз. Конечно, библиотекарю никто не поверил – и пол был цел, и пепла не нашлось. И герцогини со слугой, которые, несомненно, уехали той ночью, тоже не было: беглецы кого-то боялись и пытались скрыться. А библиотекаря посадили на хлеб и воду на целый месяц, чему он совершенно не противился, потому что пить брагу все равно зарекся.
Все это случилось на территории Восточной Европы, в Польско-Литовском княжестве, в пятнадцатом веке от Рождества Христова, в Старом Ляшском замке…
Часть третья
Ослепительная и могущественная
Глава первая
Побег и таинственные письма
1
Свет падал через золотистые шторы в чудесную спальню с большим плюшевым мишкой на кресле, изумрудными и розовыми подушками, дивными растениями в подвесных горшках, гигантским фото с парящей бабочкой на стене, столиком с зеркалом в ажурной раме и еще много чем девчачьим. Оглядев все, на что вечером у него не хватило внимания – он был чересчур занят хозяйкой, – Крымов зевнул и потянулся.
– И где это я? – воодушевленно спросил он. – А-а, в раю! Как я мог забыть!
Рядом под простыней сонно и томно потянулась хозяйка комнаты.
– Если ты в раю, тогда кто я?
– Ангел, конечно.
Хозяйка засмеялась, но тоже сонно, и кокетливо спросила:
– Ангелы разве занимаются любовью?
– А ты не знала?
– Только догадывалась.
– Еще как – и ты вчера это доказала.
Марина хмыкнула в подушку.
– А что насчет утреннего секса? – спросил Крымов.
– М-м, – неопределенно и по-прежнему сонно промычала в подушку девушка.
– Что м-м? Как насчет утренних упражнений? – Он настойчиво забрался рукой под простыню.
– Ай! – ойкнула хозяйка. – Я еще сонная и зубы не чистила.
Он потянул простыню на себя. Она вцепилась в нее – это превращалось в игру:
– Потом, Андрей…
– Нет уж. – Крымов сдернул с нее простыню и крепко схватил, уже смеющуюся, нагую, дрыгавшую ногами. – Я так долго был в лесу, что не смогу дождаться, пока ты проснешься и умоешь мордашку. Буду тебя такой вот сонной и капризной…
– Ну это же насилие, товарищ капитан! – с хохотом забилась она.
– Я капитан в отставке, не забывайте об этом, – целуя Марину, нравоучительно изрек он. – И потом, в лесу забываешь о правилах приличия. А легкое сопротивление меня даже возбуждает.
– Маньяк!
– Совсем немного. И только с тобой.
После секса и душа они завтракали. Когда Марина разливала апельсиновый сок, трубка сотового ожила у правого локтя Крымова.
– Алло? Яшин, слушаю тебя. Да-да, доброе утро. Очень доброе, кстати! Добрее не бывает. Ну, говори… Так… Что?! Украли? Этой ночью? Заезжай за мной прямо сейчас. А, я не дома. В гостях. Какая улица? – прикрыв трубку ладонью, спросил он у Марины.
– Никитская, двадцать пять, двенадцать, – с улыбкой ответила она. – Передайте привет товарищу старшему лейтенанту.
– А можно?
– Нужно. Все равно ведь узнает.
Крымов назвал адрес.
– Тебе привет от свидетельницы, кстати, – он подмигнул девушке, – очаровательной Марины Зорькиной. Да, мы загуляли вчера, вина выпили, она милостиво позволила мне поспать на диване в гостиной. Рад за меня? Отлично. Жду, Яшин!
Крымов дал отбой.
– Что случилось? Кого украли? Или что?
– И кого, и что. Хозяин модного салона «Афродита» Соболевский только что позвонил Яшину: из витрины его магазина пропал манекен нашей сногсшибательной красотки.
– Как это пропал?
– Это и придется узнать. Стекла и замки целы. Была Лола и нет Лолы. Так ее звал хозяин, – пояснил он.
– А-а, – кивнула Марина. – Он ее одушевил?
– Что-то вроде того.
Через полчаса детектив обувался в коридоре. Набросив плащ, Крымов обнял Марину.
– Ну что, до вечера, девица-краса?
– А-га, – глядя ему в глаза, с расстановкой ответила та. – Еще как до вечера…
– Тогда я позвоню, когда освобожусь.
– Не отпускала бы я вас, товарищ капитан в отставке, – честно призналась Марина; она положила руки ему на плечи и, встав на цыпочки, поцеловала в губы. – Такие утра хочется проводить вместе с любовником – до обеда валяться. А потом до ужина. И еще чем-то заниматься, еще и еще. – Она нежно потерлась носом о его щеку. – И еще…
– Какая ты страстная, – усмехнулся он. – А маньяком меня называла.
– Долго ждала, чего ты хочешь?
– У тебя или у меня? Будем валяться и заниматься? – уточнил он.
Девушка пожала плечами:
– Да без разницы. У меня еще пять ночей квартира свободна.
– Ладно, солнышко, вечером и договоримся. – Он чмокнул ее на прощание. – Побежал!
Со старшим лейтенантом они ехали в салон «Афродита».
– Ну? – едва Крымов забрался в машину, хитро спросил Яшин. – Как все прошло?
– Я побывал в раю, вот как. Но без подробностей, я джентльмен.
– Как скажете, товарищ капитан. Без подробностей так без подробностей. Но «побывал в раю» – это уже говорит само за себя. Тут ничего и рассказывать не надо.
– Вот-вот, повоображай, – рассмеялся Крымов.
