Северин боялся увидеть перед собой абсолютно безумного человека, потерявшегося в себе и в своей памяти и одной ногой стоящего в Реке времени, но немало удивился, обнаружив абсолютно здорового Комарина. Тот вполне внятно вёл беседу, кроме случая торгов с первенцем, но там речь шла не о безумии, а о нечистых на руку шаманах, с которыми ещё предстоит разобраться.
Михаилу помощь явно не требовалась, а вот его сестре… Он помнил её ещё вопящей крохой в пелёнках, а сейчас перед ним лежала молодая красивая и много познавшая в жизни девушка. О специфичности опыта ярче всего свидетельствовало обилие шрамов на теле и даже на лице.
Местная лекарка, маг жизни, уступила ему место, но палату не покинула, оставшись приглядывать за второй пациенткой.
Самому же Северину было всё равно на наблюдателей. Его работа проходила совершенно ином измерении или плане бытия, прослойке реальности или силовой сфере. Его местом работы были берега Реки времени, где ему следовало отыскать и вернуть одну единственную искру человеческой души к жизни. Мгновение спустя шаман исчез из палаты, перемещаясь на нужный план бытия.
Река времени для Северина всегда напоминала широкую серебристую ленту, небрежно брошенную на чёрный шёлк ночного неба. Его мириады звёзд, собранные вместе, создавали мягкое свечение, которое, кажется, пронизывало шамана насквозь, пробуя его душу на вкус и отпуская на правах близкого существа-помощника.
Река времени всегда напоминала Северину о собственной незначительности. Ведь в масштабах реки он — даже не песчинка, в то время как Река — символ величия и вечности, бесконечности круговорота человеческих душ. Единожды вступив в её воды, душа уже не могла противиться течению и уходила на перерождение.
«Так было, так и есть и так будет всегда», — думалось Северину всю его сознательную жизнь. Но сейчас, видя цель своего пути, он не мог поверить своим глазам.
— Так просто не бывает. Это противоречит всем законам…
Шаман взирал на искру души сестры Комарина, которая уже не просто двумя ногами была в Реке, а сидела в воде по пояс, обняв себя за колени. Но противоестественным было даже не это. Почти ушедшая на перерождение душа была в объятиях двух сущностей, природу которых он просто не мог объяснить. Это были даже не души…
— Да я не знаю, что или кто это, — честно признался сам себе Северин. Он такое впервые видел. Души? Тени душ? Кто?
Свежие души, отправляющиеся на перерождение, светились ярко и постепенно тускнели, смывая налёт воспоминаний и жизненного опыта. В конце концов, они становились серебристым туманом и уходили по течению, не противясь естественному ходу вещей.
Эти же сущности… Мало того, что они не давали девушки зайти глубже, так ещё и прочным волнорезом рассекали волны воспоминаний, пытающиеся подтолкнуть душу к стремнине.
Чем ближе он подходил, темя яснее понимал, что это даже не сущности по своей природе, а нечто большее и меньшее одновременно. Свою правоту он подтвердил, когда протянул руку к девушке и позвал её:
— Кирана, пора возвращаться! Тебя любят и ждут дома!
Такие, в сущности, простые слова с использованием имени обычно действовали безотказно, напоминая человеку о прошлой жизни. Но в этом случае сам Северин от прикосновения ухнул в такую глубину чувств и эмоций, что у него, взрослого мужчины, навернулись слёзы на глаза.
То, что он принял за сущности, было ничем иным, как отпечатком сильнейших чувств к своему ребёнку, испытываемых двумя людьми. Даже умерев, родители Кираны оставили после себя любовь и желание защитить дочь ценой собственной жизни.
Такое Северин видел и чувствовал впервые. Утерев скупые слёзы, он протянул раскрытую ладонь и произнёс:
— Я не причиню ей вреда. Клянусь. Я верну её к жизни. Отпустите.
Защитный круг потускнел и стал более эластичным, позволяя девушке подняться на ноги. Она чуть пошатывалась от дезориентации и в какой-то момент даже поскользнулась и чуть не рухнула в воду, но Северин успел подхватить её под руку и удержать.
Сущности как будто только этого и ждали. Как только ладонь шамана крепко ухватила Кирану, защита девушки осыпалась сребристой пылью и ушла по течению Реки.
«Боги и духи, неужели это были не чувства, а самые настоящие души? — успел поражённо подумать шаман, прежде чем они с Кираной покинули берег. — Но сколько же тогда они её прождали?»
Глава 17
В палате меня ожидал бледный до синевы шаман и вполне здоровая с виду сестра глаза которой искрились счастьем, а щёки налились румянцем. Вспышки магии прекратились, и она порывалась поскорее заняться делами.
— Да хоть приди в себя! За Светланой уже послали. Пусть проверит твоё состояние! — пытался я увещевать неугомонную сестрицу. — Только ведь с того света вернули!
— Я видела родителей! — выпалила по кровной связи Кирана, озираясь на шамана и не желая посвящать его в наши семейные дела. — Они не пустили меня в Реку времени и защищали до прихода проводника.
Я перевёл вопросительный взгляд нойона Северина, но сообразил, что он не слышит нашего разговора.
— Там был ещё кто-то? — уточнил у шамана на всякий случай. Хотя не верить сестре причин не было, ну кроме полного отрицания устройства мира одним заявлением. Но это такая мелочь.
— Были. Кто-то или что-то! — подтвердил тот.
— Они ходили к оракулу до моего рождения. Он предсказал смерть всего рода и нашу с тобой тоже, и тогда родители решили бороться. У них получилось, Миш! — на глазах у Кираны блестели слёзы. — Они меня не бросали, она спасали. Даже после смерти не бросили.
Никогда не задумывался, каково сестре было в этой ситуации. А ведь её должны были терзать те же чувства, что и меня в сиротском приюте. Спустя двадцать лет она с облегчением узнала, что её любили. До смерти и даже после. Я же был лишён подобных подарков судьбы.
Я подошёл к сестре и обнял её покрепче, разделяя переживания и эмоции. В этот момент в палату вошла заспанная Светлана с взлохмаченными волосами, а следом за ней Ксандр с Арвой на руках. Волчица уже пришла в себя, но ещё не могла встать на ноги, потому эрг попросту принёс её в палату к подруге.
Я отстранился и дал знак шаману следовать за мной. Стоило нам покинуть палату, как Северин привалился плечом к стене.
— У вас, конечно, семья со странностями, но чтобы так… — он покачал головой. — Я поражён. Девочка не должна была выжить и в прошлый раз, а в этот и подавно стояла двумя ногами на пути к перерождению…
— Нойон Северин, я благодарен вам за помощь с сестрой, — пожал я ему руку и тут же вложил в ладонь макр с душой Эквадо Тортугаса, чтобы сменить тему разговора. — Духи сказали, что вы знаете, как распорядиться этим, чтобы никому не навредить.
У шамана отбило дар речи, и брови поползли на лоб, когда он увидел вместилище для души. Северин убрал камень в кожаный мешочек у себя на груди, а взамен снял с шеи деревянный амулет на шнурке с простеньким геометрическим узором и передал мне.
— Нужна будет помощь по профилю, зажмите в руке и позовите меня. Я приду.
На этом мы с шаманом распрощались, и он растаял дымкой, уходя на свой план бытия. Чем-то мне эта ситуация напомнила появление и исчезновение Теней.
* * *
Светлана подтвердила полное выздоровление сестры. По этому поводу мы собрались за одним столом отобедать, чего не было уже довольно давно. Я сидел во главе стола, Тэймэй была по правую руку, как мать наследника, Светлана — по левую, как моя невеста. Кирана сидела напротив, по правую сторону от неё сидела Нарва, а по левую — Ксандр с Махмудом Кёпеклери. В центре стола напротив друг друга расположились Тильда с Эоном и Райо, а вот место Агафьи пустовало.
Кирана за обедом поставила в известность, что планирует вернуться в Абрау. После встречи с родителями, она загорелась идеей навести там порядок. Кроме того, Кирану решили сопровождать Ксандр, Нарва и Авра. Пусть побережье моря для них не самый комфортный климат, но они не захотели оставаться в Хмарёво.
