— Вы смогли его пленить?
— Он сам справился, — не спешил я присваивать себе все лавры, ибо сам до сих пор плохо понимал, как у меня вышло его туда поместить. — Повторить такое при случае я точно не смогу.
— И хвала духам, иначе вас тоже пришлось бы устранять, — потянулся шаман рукой к макру, но я отодвинул его в сторону.
— У вас своеобразная благодарность.
— Мы однажды уже закрыли глаза на эксперименты Эквадо, и вот во что это вылилось, — с грустью в голосе повинился Северин. — Я бы попросил вас отдать его вместилище. Всё равно вы не знаете, как с ним поступить. А мы знаем.
— При всём уважении, нойон Северин, но даже с учётом нашего двадцатилетнего сотрудничества, я вынужден пока вам отказать в данной просьбе, — честно ответил, поднимаясь с собственного места. — Прошу вас заняться лечением моей сестры, если уж вы откликнулись на зов, а я пока посоветуюсь с духами, можно ли вам доверить вместилище. Я очень далёк от вашей магической стези, поэтому нуждаюсь в совете, чтобы не сделать ещё хуже.
Нойон чуть склонил голову с знак согласия.
— Вы удивительно рациональны для своих лет, граф!
— Приходится, иначе не выжить!
* * *
Кирана металась в тумане, пытаясь найти путь домой. Обрывки воспоминаний всплывали волнами и рассеивались морской пеной, стоило двинуться в их сторону. Бесконечно одинокая и чужая, она бродила от видения к видению, от миража к миражу, пока просто не обессилела.
— Зачем вы маните меня? Зачем зовёте за собой? — она даже не кричала, только шептала. — Зачем? Я хочу домой. У меня же есть дом?
Был ли у неё дом, она не помнила. Нет, среди миражей били ледяные пустоши и отвесные скалы, а ещё болота и сплошные леса, но что из этого было её домом, она не знала.
У каждого человека должен быть дом. Семья. Родители.
Туман уплотнялся, обретая человеческие черты. Одну фигуру она, кажется, даже узнала. Молодая охотница, учившая её всему, что знала и умела. А за её спиной стояло ещё две фигуры, держась за руки. Они не имели лиц, очертания их были смазаны, и они даже не казались миражами, скорее, тенью от миражей. Кирана сконцентрировала на них внимание, и вдруг поняла, что они не исчезают. Наоборот, они были всё ближе и ближе, пока девушка не оказалась в кольце их рук.
— Кто вы? Вы пришли меня забрать? — тихо шептала она, растворяясь в кольце тепла и спокойствия. — Вы нашли меня?
Но фигуры безмолвствовали в отличие от других миражей. Калейдоскоп видений ускорился, словно пытаясь пробиться сквозь кольцо безопасности вокруг девушки. Фигуры же только крепче сцепляли ладони, принимая на себя первый натиск безумного водоворота памяти.
Так хорошо Кирана не чувствовала себя никогда. Будто она маленькой девочкой сидит на руках у кого-то большого и сильного. Чувство защищенности и всепоглощающей любви заполняло всю её душу. Не хотелось сопротивляться, не хотелось куда-то идти. Хотелось просто купаться в этих чувствах, раствориться в них. Хоть на миг продлить ощущение дома. Если закрыть глаза и перестать всматриваться в туман, то можно представить, что её обнимают родители, давным-давно бросившие её у порога жилища одинокой охотницы.
Глаза закрылись сами собой. Не было больше обиды, не было горечи, не было вопросов. Осталось только чувство тепла и полноты.
* * *
Двадцать лет назад где-то под Краснодаром
Мария Виноградова, глотая слёзы, вышла от оракула и бросилась на шею возлюбленному. Юра обнимал и гладил её по плечам, давая выплакаться. Резкие перепады настроения Маши уже не пугали его, ведь он знал о её положении и собирался жениться, несмотря на сопротивление их семей. Ничего, отцы свыкнутся с мыслью, когда узнают о ребёнке. Комарины никогда не бросали на произвол собственных детей.
Спустя пару минут слезоразлив завершился, и Маша, вытерев чуть припухшие глаза, выпрямилась. Это состояние любимой Юра знал. Она уверилась в каком-то решении и теперь будет следовать ему до конца. Знать бы ещё, что ей сказал оракул.
— Маш, что?..
— Весь твой род погибнет за неполные десять лет, включая нас и наших детей.
Юра лишь теснее сжал чуть вздрагивающие руки любимой, не желая верить в услышанное, но и страшась обидеть недоверием невесту.
— Судьба рода предрешена, но судьба детей… — она подняла на Юрия полный решимости взгляд, — … дочь ждёт смерть от конфликта антагонистичных магий, — Мария невольно обняла руками живот, ещё никак не выделяющийся на столь раннем сроке. — А сын… сын… — она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжила, — … сын, умерев, спасёт род.
Юрий молчал. Ему отчаянно не хотелось верить в предсказание оракула, но те ошибались так же часто, как солнце вставало на западе.
— Маш, ты можешь уйти и выжить!
— Дурак совсем? — тут же вспыхнули гневом глаза любимой. — Я с тобой до конца! Но и детей я смерти в лапы не отдам! Всё, что предсказано человеком, им же может быть и изменено!
— Это оракул так сказал? — с затаённой надеждой уточнил Юрий.
— Это я так сказала! — упрямо вздёрнув подбородок, ответила Мария Виноградова. — Будем решать проблемы по мере их поступления. Ты через род попробуешь добыть артефакт равновесия стихий. Скорее всего, у малышки будут наши огонь и вода, остальные стихии между собой менее конфликтны, а я… а я пороюсь в старых родовых записях. Там что-то было про эксперименты с подавлением и трансплантацией магических источников.
— Но это же… это же… — у Юрия отбило дар речи от осознания того, что он только что услышал.
— А ты думал, наш род просто так беднеет и вырождается на глазах? Нет, нас наказали. И было за что, — криво улыбнувшись, призналась Маша. — Но, как бы то ни было, оракул сказал, что шанс есть!
Не добавила вслух она только конец фразы, что «шанс один на миллион». Главное, что он был.
* * *
Сон был ярким и правдоподобным. Жаль, в нём не хватало деталей. Кирана с удовольствием рассмотрела бы отца и мать, но была счастлива уже увиденным. Её не бросили. За её жизнь боролись всеми доступными и недоступными способами. Артефакт, выходит, отец достал, но её всё равно пришлось отдать на воспитание в другой мир для подавления магии.
А ведь оракул не ошибся. Род Комариных действительно вывели под корень за десять лет, а Михаил не раз и не два чуть не погибал, спасая род и её в том числе. Прав был оракул и в том, что один шанс на миллион был, и он выпал. Вернее, родители сделали всё, чтобы его воплотить.
Кольцо туманных рук всё так же согревало и дарило безопасность, но теперь Кирана смогла различить ещё оттенки радости, печали и гордости. Даже если родители погибли давно, тени их душ вернулись из посмертия, чтобы защитить и уберечь её там, где они могли.
* * *
Разговор с алтарём вышел коротким.
— Да отдай ты эту гнусность. Поверь, никто из шаманов не подселит себе Эквадо и не начнёт заново потрошить магов с уникальными дарами. Им такое пятно на репутации и так не отстирать, а тут хоть можно виновника провести в Реку времени, ручки не замарав. Тебе за такое почетное членство в их клубе выдадут!
— Да зачем оно мне сдалось? — попытался я отказаться от подобных перспектив.
— Не скажи, жизнь длинная! — практично возразил алтарь. — Будет ситуация, как сейчас, а тебе никого искать не надо. На дом придут и помогут безвозмездно.
С этим не поспоришь. В любом случае наличие связей лучше, чем их отсутствие. Да и проблемный артефакт сбагрить с рук — дело хорошее. А то мало ли, выберется когда-то оттуда пленник, и получу я себе новые проблемы. У меня и так своих выше крыши, чтобы ещё веками взращивать врага в темнице у себя под носом. На том и порешили.
* * *
Нойон Северин откликнулся на зов сразу же. Невозможно игнорировать трубный глас, прозвучавший в ушах, вместо привычного шёпота на грани слышимости. И дело даже не в том, что с некоторых пор голоса духов стихий стали звучать громче, а в том, что духи показали ему. Победа Комарина в противостоянии с отступником была результатом шального везения. Невозможная, но всё же реальная.
