Я закатываю глаза и ничего не отвечаю. Пирожок с малиной такой вкусный, зачем было портить мне аппетит? Когда думаю о делах, не могу нормально наслаждаться едой.
Ладно. Это и правда надо обсудить. Вестей о том, что мои соседи готовят против меня войну, в последнее время было предостаточно. Хрипунов и Рогов даже не скрывались особо — собирали войска и проводили учения прямо на границе с моими владениями.
Я специально не реагировал, чтобы заставить их поверить, будто я ничего не могу с этим поделать. А я могу, просто не хочу бить первым. Так у меня прав на их земли и имущество будет больше. Сила силой, а законы никто не отменял. С моей стороны все должно быть кристально чисто.
— Неужели они до сих пор не поняли, что это путь в никуда? — со вздохом спрашиваю я.
Валерий, будто не замечая моей иронии, продолжает с сосредоточенным видом:
— Они собирают войска, Андрей, закупают оружие, артефакты и зелья. Так или иначе, скоро вокруг разгорятся настоящие страсти. Слышал, что барон Рогов уже наладил связь с некоторыми наёмниками. В общем, лучше подготовься к тому, что тебе придётся отстаивать свои земли.
— Всегда готов, — пожимаю плечами и беру ещё один пирожок с малиной.
— И что, ты будешь воевать один?
— Угу, — согласно мычу я. Проглотив кусок, спрашиваю:
— А что, ты хочешь мне помочь?
— Честно говоря, я бы не хотел ввязываться в войну. Но просто так смотреть на то, как тебя уничтожают, тоже не собираюсь. Давай заключим союз, Андрей.
Откладываю пирог, вытираю руку салфеткой и протягиваю её Валерию. Тот пожимает её, по виду не особо понимая, что означает мой жест.
— Спасибо. Но союз двух родов это очень серьёзно, не так ли? Накладывает много обязательств кроме тех, что надо будет воевать друг за друга в случае чего, — говорю я.
— Да, верно, — соглашается Писемский.
— Не думаю, что я готов к такому. Я всего один в своём роду, не могу разорваться на части, а у меня и так дел полно. Я очень ценю, что ты готов воевать за меня, но лучше и правда не вмешивайся. Зачем тебе эти проблемы? — спрашиваю я и снова берусь за пирожок.
— Но как же ты будешь один…
— Так же, как воевал с бароном Светлаковым. Это несложно.
Насупившись, Валерий Васильевич делает глоток чая и наблюдает за тем, как я с аппетитом уминаю пирожок, а потом беру следующий.
— Знаешь, тебе бы следовало поговорить с князем Черновым. Без его разрешения эти двое не объявят войну. Если ты поговоришь с ним и выразишь свои опасения, возможно, он всё же услышит тебя, — настойчиво говорит он.
Я только вздыхаю и неохотно произношу:
— Пробовал уже. Чернов не захотел со мной встречаться, и, честно говоря, меня не сильно беспокоит, что он думает по этому поводу. К войне я готов, на остальное плевать.
Словно громом пораженный, Валерий замирает на мгновение, а затем его голос меняется, став более взволнованным:
— Но Андрей! Это ошибка! Я просто не могу допустить, чтобы Хрипунов с Роговым попытались убить тебя. Ты сам сказал, что не сможешь разорваться. А если они будут наступать широким фронтом, как ты будешь один отражать их атаку?
— Да никак. Возле дома их подожду.
Писемский невесело усмехается и лишь качает головой:
— Знаешь, Андрей, я уже видел тебя в бою. Ты чрезвычайно силён. Но даже ты не справишься с двумя армиями в одиночку.
— Вот и посмотрим, — флегматично отвечаю я.
Прикончив очередной пирожок, я залпом допиваю чай и встаю:
— Спасибо за приглашение, Валерий Василич, и спасибо за информацию. Я буду начеку.
— Ты уж будь. Если потребуется помощь — не стесняйся обращаться!
— Хорошо. Спасибо ещё раз.
Поместье Писемского покидаю в раздумьях. Он всё же прав — к войне надо хоть как-то подготовиться. Хрипунов и Рогов могут атаковать в любой момент, лучше создать для них парочку сюрпризов уже сегодня.
У меня в подвале поместья уже скопились кое-какие трофеи, которые можно для этого использовать. Я не мастер зелий, но создать взрывной порошок из сердца огненного беса могу, и несколько других занятных штуковин, чтобы удивить врагов. Нанимать сейчас кого-либо бесполезно. Чернов все контролирует, и я больше врагов найму, чем честных наемников. Я уже проходил подобное в прошлом мире. Нужно чтобы меня заметили, и тогда ко мне потянуться действительно те, кто будет мне верен. Не сразу и не в больших количествах, но потянутся, а пока я и один справлюсь. Терять-то мне нечего, кроме жизни, а жизнь мою они отобрать не смогут. Силенок не хватит.
Собственно, весь вечер и утро занимаюсь именно этим. Инвентаря у меня достаточно — оказывается, толочь сердца бесов в ванночке для шпаклёвки довольно удобно.
От дел меня отвлекает звонок телефона. На экране высвечивается имя — Тимофей Ульянов. Я поднимаю трубку:
— Слушаю.
— Андрей Алексеевич, добрый вечер! Суд назначен на завтра, — на другом конце раздается бодрый голос адвоката.
— Блин, ну наконец-то. Ты готов к нему?
— Не сомневайтесь. Мой главный аргумент им нечем перебить, — с уверенностью сообщает Тимофей.
— Я должен завтра присутствовать? — спрашиваю я, закидывая в ванночку очередное сушеное сердце.
— Конечно, поэтому я и звоню. Но не извольте беспокоится, процесс полностью на мне.
— Я и не беспокоюсь. Тогда увидимся завтра.
— До встречи, ваше благородие! — отвечает адвокат.
На следующее утро я облачаюсь в строгий костюм, завязываю галстук, надеваю свои уже любимые часы. Причёску бы поправить, но парикмахера на моих болотах пока что нет. Я немного подровнял виски струной и причесался. Сойдёт.
О, кстати, надо нацепить свой амулет Стража и медали. Произведу дополнительное впечатление на судью и всех остальных, пусть поймут, что перед ними не какой-то мошенник.
На пикапе добираюсь до города, а там вызываю такси. Не хочу таскаться на своём мастодонте по пробкам. Лучше посижу на заднем сидении, помедитирую и попью холодную минералку, пока водитель занимается своим делом.
— Приехали, господин, — прорывается в мою медитацию голос таксиста.
— Спасибо.
Я выхожу из машины, вдыхаю свежий утренний воздух и направляюсь к зданию, в котором решаются судьбы. Тимофей встречает меня на крыльце и машет на дверь:
— Давайте поторопимся. Заседание скоро начнётся. Граф Ярыгин и его юристы уже на месте.
— У него их много? — спрашиваю я уже на ходу.
— Да, целая команда, — кивает Ульянов.
— Не боишься выступать один против команды?
— Нет, напротив. Меня это даже заводит, — усмехается Тимофей.
А вот это мне нравится, я такой же. Рад слышать, что у моего адвоката боевой настрой.
В зале суда царит легкое напряжение. Я сижу, прислушиваясь к шороху папок, и ловлю на себе насмешливый взгляд Ярыгина. Смотрю в ответ, заставляя его отвести глаза, а потом спрашиваю у Тимофея:
— Всё готово?
— Да. Заседание будет коротким, судья уже знаком с материалами дела. Он только выслушает аргументы сторон, задаст вопросы и сразу примет решение.
— Это хорошо. Ненавижу бюрократические заморочки, — говорю я.
Через минуту в зале появляется судья, и слушание объявляют открытым. Сначала приглашают выступить представителя Ярыгина, и тот произносит заготовленную речь. Лично я не слышу ничего нового: долг взят на имя рода, барон Зверев обязан всё вернуть и так далее.
Когда приглашают выступить Тимофея, он не спеша встает и выходит на середину зала. Стоит тишина, так что все слышат шёпот в команде юристов Ярыгина:
— Это же тот самый неудачник! Неужели барон Зверев его нанял?
— Тишина в зале! — строго говорит судья.
Смотрю на Тимофея. Он и бровью не повёл, наоборот — смотрит на своих оппонентов с вызовом. Красавчик. Давай, порви их!
Невозмутимо поправив галстук, Ульянов начинает:
— Уважаемый суд. Давайте смотреть на это дело с точки зрения логики. Мой наниматель родился через десять лет после падения рода и значился безродным. Он не знал и не мог знать о долге, который взяли его родные. Мне кажется, что с моральной точки зрения это уже освобождает его от всех обязательств. Но давайте посмотрим на практическую часть.
