Но её тетива давно лопнула, лук был потерян, а песни привлекали одни несчастья.
— Спрячься.
Она поступила в точности так, как велел её странный спутник. Присела под деревом укрываясь за его массивными корнями и активировала врождённый навык. Её аватар принадлежал к роду лесорождённых, от них девушке достались светлые волосы, голубые глаза и бонус к гибкости.
С её места не было видно тракта, но она знала, что дорога расположена где-то по левую руку. Последний час они безостановочно шли вдоль него, и девушка понятия не имела с кем они могут тут столкнуться. Ходоки? Дикие звери? Бродячие монстры?
Черноволосый исчез. Растворился в зарослях, натягивая на трофейный лук тетиву. Оставил Алису одну и бросил на землю копьё.
Обычная музыка леса долгие минуты не нарушалась лишними звуками, ровно до того мига пока девушка-бард не расслышала до боли знакомое шипение.
«Тэклиты!»
Ну как они оказались здесь? Как нашли её⁈ Алиса сомневалась в случайности этой встречи. На секунду ей в голову пришла мысль, что все это время за ней следили. Сердце в девичьей груди заколотилось с удвоенной силой, а в руку сама собой легла рукоять ножа.
Первого серокожего она увидела через минуту.
Тварь передвигалась на четырёх конечностях, хотя могла ходить также прямо, как ходит человек. Стелясь у самой земли, безволосая обезьяна раздувала ноздри, а ожерелье, на котором Алиса разглядела три человеческих уха, свисало вниз безобразной, грязной жилкой, и подметало корни.
Восприятия у твари хватило, чтобы преодолеть чары и практически в упор увидеть беглянку. Вертикальные зрачки расширились, ноздри раздулись, хищное, грязное тело подобралось перед рывком, но вылетевшая из зарослей стрела оборвала его жизнь в тот момент, когда Алиса уже зажмурилась от ужаса.
Перед самым прыжком серокожего людоеда.
Железный наконечник вошёл в плоскую голову сбоку и заставил тэклита забиться на земле в предсмертных конвульсиях. В метре от девчонки, по следу которой он шёл от самых руин. Звук при этом раздался такой, будто кто-то стукнул по крышке пустой, деревянной бочки и погрязшая в болезненном предвкушении Алиса — раскрыла глаза.
Стрелы вылетели из зарослей ещё трижды, прежде чем в воздухе повис яростный визг и растительность затрещала, сталкиваясь с телами тех, кто шёл по следам ходоков.
Погоня перестала таиться и рванулась навстречу обидчику. Сразу два дикаря промчались мимо укрытия барда, перепрыгивая через труп сородича. А она всё сидела и дрожала, обхватив руками рукоять ножа, прижимая колени к груди и молясь о том, чтобы вирт позволил ей пережить этот день.
Алисе не хотелось умирать.
А бой в зарослях у тракта только набирал обороты.
Черноволосый не был ходоком. Поэтому он не испытывал страха. У него была цель и были все средства для её выполнения. Остальные препятствия воспринимались помехами самой разнообразной сложности, эффективное решение которых, лишь приближало его к цели существования.
Найти друга.
Дикари, что преследовали их по пятам были самыми обычными мобами. Уничтожение физических оболочек подобных монстров не требовало от того, кто говорит за мёртвых, каких-то напряжённых действий.
Первого он убил стрелой в голову. Второго и третьего, уже отступая и не имея возможности для аккуратных, прицельных выстрелов, лишь ранил. А затем ему пришлось бросить лук и раствориться в зарослях.
Настало время топоров.
Тэклиты были вооружены грубым оружием. Деревянными мечами с торчащими из их «лезвий» заострёнными костями и клыками, пращами из кожаных ремней и короткими, кривыми копьями. Уводя их подальше от барда, говорящий за двоих, даже не думал о полноценном бегстве.
Он выбирал место. И когда оно было найдено, принял бой.
В отличии от ходоков, которые только-только начинали исследовать этот мир и приобретать разнообразные навыки, говорящий за мёртвых имел доступ ко всем навыкам, владел всеми типами оружия и был ограничен лишь физическими параметрами своего аватара.
Но он не был бессмертен и поэтому сводил возможные риски к минимуму.
Первый из тэклитов, существенно обогнавший товарищей и единственный, кто не потерял черноволосого из виду благодаря своей расторопности, попробовал использовать свою излюбленную тактику. Навязать бой, а затем затянув его и дождавшись товарищей, покончить со своим противником.
Но его враг при приближении лишь разлетелся горстью окровавленных листьев. Морок, иллюзия, магия крови. Нестабильная, но действенная, если нужен кратковременный и сильный эффект от заклинания.
Череп монстра, чьи глаза от удивления расширились, был разрублен сдвоенным ударом топоров. Черноволосый обрушился на него с дерева, цинично и эффективно. Ровно так, чтобы не дать ошеломлённому противнику воспользоваться своей ловкостью.
Кровь и частички плоти заляпали угрюмое лицо.
Две другие плоскоголовые твари, обогнавшие своих раненных стрелами товарищей, очень скоро наткнулись на труп и стали действовать осторожней.
Управляющие ими ИИ были способны на самообучение и обладали стремлением к жизни, как и всякое разумное существо в вирте, не осознающее искусственность своего существования. Но до того с кем они столкнулись, им было очень и очень далеко.
Черноволосый, умело петляя среди кустов и деревьев, оказался за спиной у преследователей. Там, где спотыкаясь о корни, воя и шипя, шли раненые дикари.
Одному из них стрела угодила в руку, но он сумел её вытащить и теперь брёл, зажимая рану рукой и явно не желая участвовать в схватке. Другому повезло меньше, стрела пробила его плечо насквозь и продолжала торчать из тела. Этот — жалобно подвывал, пытаясь обратить на себя внимание сородичей, занятых поиском убийцы.
Говорящий за мёртвых вырвался из зарослей ураганом стали и оказался между тэклитами. В спину легкораненого на ходу метнул топор и не глядя на результат налетел на второго. Деревянный меч, полный острых костяных зазубрин едва не угодил ему в лицо. Свистнул совсем рядом, обдав кожу воздухом. Но раненный и скованный торчащей из его тела стрелой плоскоголовый, получил целый ряд штрафов к физическим параметрам и черноволосый знал об этом.
Пропустив мимо удар страшным, грубым оружием, он проскочил дальше, ловким движением подрубив боковую часть коленного сустава бледнокожего людоеда. Тварь снова размашисто ударила, завизжав так, что у говорящего за двоих заложило уши, но и этот последний замах лишь потревожил воздух.
Как он и думал, владение собственным оружием у серокожих оставляло желать лучшего. Тэклит вкладывал в каждый удар слишком много силы. Проваливался вместе с мечом и лупил так, словно пытался заколотить в деревянную балку огромный гвоздь.
Разорвав дистанцию, тот кто говорит за двоих, метнул последний топор.
Хруст разрубленных костей… брызги крови… боль… деревянный меч выпал из окровавленной руки, а черноволосый уже был тут как тут. Возник рядом, ударил ножом под нижнюю челюсть и уперевшись своему искалеченному противнику в живот подошвой сапога, вырвал из его ключицы топор, одновременно отпихивая тварь и валя её наземь.
Впереди трещали кусты, остатки стаи пожаловали на визг уже мёртвого сородича.
Второй раненый ещё был жив, когда его серокожие товарищи вернулись. Из его спины торчал топор, он пытался ползти на четвереньках и, по сути, уже ничего не соображал.
Большая кровопотеря грозила ему скорым обмороком.
Безжалостные дикари даже не подумали ему помочь. Первый же из них, завидев столь притягательное для него оружие, вырвал его из спины сородича обрекая того на ещё более быструю смерть. Тонкие, почти незаметные губы тэклита ощерились в ужасной улыбке, длинный язык облизал редкие, побитые коричневой гнилью, прямые и острые зубы.
А затем, вертикальные зрачки его жёлтых глаз остановились на черноволосом и расширились. Говорящий за двоих даже не думал скрываться. Он стоял, облокотившись на дерево, почти сливаясь с его корой своими штанами и кожаной курткой. Топор и нож снова заняли своё место на поясе.
