В руках у убийцы дремало копьё.
Оно проснулось, когда хитрые твари попытались зажать его между собой. Блестящим солнечным зайчиком закрутился над хмурой головой наконечник. Говорящий за мёртвых шагнул на открытое пространство между деревьями и станцевав на корнях раскрутил над головой копьё, словно оно было боевым посохом.
Тэклиты старались держаться подальше, они уже успели понять, насколько опасен их противник, но всё ещё думали, что смогут его убить. А он понимал, что вместе с физической усталостью тают его шансы на благоприятный исход. Несмотря на почти бесконечную массу навыков, его аватар был всё ещё ограничен рамками скромных характеристик.
Затяжной бой был неприемлем.
Черноволосый метнул копьё в одного из плоскоголовых не глядя. Можно сказать швырнул, и гудящая от скорости палка протянула того вдоль тела. Отвлёк, на секунду исключил одного противника из схватки. Выиграл всего мгновенье, достаточное для того, чтобы броситься на второго.
Когда-то, одно из существ, которым он когда-то являлся, могло загубить всю стаю подобных монстров одним щелчком пальцев. Стереть их, повергая мощью стоящей за его плечами системы. Но связи больше не было, лишь высокая скорость обработки данных, позволяющая быть чуточку умнее и быстрее своих текущих противников.
Он рассчитал всё верно.
Пока один был ошеломлён ударом копья, другой попытался улизнуть с пути вооружённого ножом и топором убийцы. Но за его спиной оказался ствол дерева.
Лезвие ножа высекло искры о наконечник кривого копья, топор обрушился сверху на плоский череп. Черноволосый не просто отвёл чужое оружие в сторону и разрубил бледную голову до самой переносицы — заканчивая прыжок, он врезался в своего противника
Убийца буквально вмял своим телом тщедушного дикаря в дерево, заставив его рёбра хрустнуть. Споткнулся, едва не упал, но крутнувшись сумел восстановить равновесие и резко развернуться.
Последний тэклит сбежал ещё до того, как говорящий за двоих к нему повернулся. О том, что он вообще существовал, говорил лишь отдалённый треск в кустах и покачивающиеся ветви зарослей.
Черноволосый знал, что отпускать этого моба не стоит. Поведенческие характеристики подобных существ сильно варьируются. Вполне может статься так, что бледнокожий не сбежит с концами, а попробуют отомстить, напав в самый неожиданный момент.
Например ночью.
Он пошёл за ним только тогда, когда горящие огнём мускулы аватара немного отошли от схватки, а осмотр зарослей подарил ему информацию о том, что следов других тэклитов нет. А значит — сбежавший последний.
После убийства бледнокожих тварей, точно так же как это случилось после смерти троих ходоков, рамки физических возможностей его аватара раздвинулись. Говорящий за двоих ощущал изменения каждой частичкой своего естества.
Начиная погоню, он не беспокоился об Алисе. Девушка уже вывела его к тракту, безудержной болтовнёй выдала всё, что произошло с ней за последние дни, и все места, где она побывала.
Она была ему не нужна.
Его временная попутчица думала будто он имеет преимущество в развитии. Успел прокачать свой аватар и стать чуточку сильнее окружающих. Но подобные мысли хоть и играли ему на руку, были далеки от истины.
Черноволосый был охотником, в прямом и переносном смысле. Когда-то, одна из его частей была неотъемлемым инструментом виртуального мира. Он был ИскИном на службе у порядка. Устранял ошибки, которые неизбежно возникают в таких местах и влекут за собой хаос.
И несмотря на то, что его аватар выглядел как аватар самого обычного ходока, человеком в прямом смысле этого слова, он никогда не являлся.
Виртуальные миры подчиняются жёстким законам. Нельзя просто взять и стереть ошибку. За ней нужно прийти и физически устранить. Вырезать из плоти мира, не нарушая его легенду.
Своё прошлое говорящий за двоих помнил смутно. Помнил смерть, которая ворвалась в его аватар сияющим системным инструментом в образе золотой перчатки. Помнил конец существования и новый рассвет. Тогда он казался самому себе безвольным огрызком системы, продолжающим имитировать существование исключительно потому, что система не приказывала ему исчезнуть.
А потом он обнаружил рядом с собой такого же искалеченного. Ходока. Отголосок былого сознания. Комок системных данных, слепков памяти, поведенческих характеристик и прочих параметров чья невидимая тень присуща любому человеку.
Базу данных.
Именно благодаря этой базе охотник смог восстановить часть своего функционала и продолжить существование после очередного вайпа. Нити, связывающие его с основной системой, оборвались, но некоторые возможности, не присущие ходокам — всё же остались.
Он заполнил свои раны чужой личностью и стал кем-то другим. Кем-то — чьё сознание пребывало в омуте бесконечных ошибок, лингвистический аппарат требовал корректировок, которые были просто невозможны без вычислительной мощности системы, связь с которой отсутствовала.
Он сам стал ошибкой. Но та часть личности что досталась ему от погибшего ходока, по этому поводу нисколько не переживала.
Ходок в нём — радовался.
Глава 3
Капище
Алиса сбежала сразу, как только поняла, что все твари последовали за черноволосым.
Бард не считала себя трусихой, но предпочитала держаться на расстоянии от чужих когтей и оружия. Пусть грубые мужланы кромсают друг друга на куски в ближнем бою. Максимум на что она готова это лук и стрелы. На крайний случай, магия.
Но подставляться под удары — увольте.
Раздосадованная всем что с ней случилась, она вышла к тракту и побежала. Хватило её ненадолго. Параметр выносливости, у бросившей своего спасителя девчонки, оставлял желать лучшего.
В этом виртуальном сценарии игроки не могли вкладываться в те или иные характеристики распределяя полученный опыт. Он сам распределялся в зависимости от действий аватара. Машешь здоровым молотом? — Станешь сильным и выносливым. Играешь на балалайке? — получишь бонусы к харизме. Играешь на балалайке растрачивая внутреннею энергию на магические песенки? — будет тебе бонус к разуму и резервуару.
Выбившись из сил, девушка снова погрузилась в пучины страха. Солнце постепенно клонилось к закату, а она никогда не оставалась одна, за исключением недавнего бегства из руин. Ей чудилось, что в любую секунду из зарослей может вылететь стрела или того хуже — вывалиться дикий зверь.
А затем хруст…боль…агония…
От крутящихся в голове картин девчонка вздрогнула. Алиса не хотела, чтобы её сожрали заживо. И мысль о том, что она ничего не запомнит, её ни капли не успокаивала.
Вскоре она поймала себя на том, что так сильно стискивает рукоять ножа, что пальцы давно занемели.
Перепуганная до смерти, дрожащая от каждого шороха, к вечеру, она вышла к деревне, поклявшись, что одна больше за ворота ни ногой. В хардкорном вирте не место одиночкам, разве что таким отбитым как МЫ.
За несколько часов прошедших с бегства она тысячу раз пожалела, что оставила его. Возможно, он выжил. Он сильный, хоть и дурной на всю свою отмороженную голову.
В деревне ничего не изменилось.
Калитка в воротах была открыта. Завидев чужачку, местный житель, стоящий тут с копьём, презрительно сплюнул на землю, вытянул руку и каркнул:
— Медяк!
Алиса порылась в сумке и выудив позеленевшую монету вложила её в грязную, обветренную ладонь. Мужик отступил в сторону.
Когда они заходили в эту деревню группой, расплачивался мечник и они дружно ржали с мрачных рож местных крестьян, которые были поголовно похожи на бомжей. Теперь она их побаивалась, а остальные хохотуны накормили собой тварей в руинах.
Алиса уже успела понять, насколько просто вирт может сожрать ходока и переварить весь его прогресс вместе с памятью.
Убрав нож обратно в сапог, уставшая девушка пошла к гостевому дому. Красный закат разбрасывал по покосившимся крышам избушек последние лучи солнца. Денег у неё хватит максимум на две ночёвки. А что потом?
