Взяв в руки один из мечей и проведя пальцем по плоской стороне клинка, говорящий за мёртвых бросил взгляд на название — «Чёрные искры». Его противоречивая натура подумала о том, что это хорошее имя для парных клинков и в то же время признала его несущественным.
Ветер снаружи уже выл, напоминая побитую, скребущуюся в дом собаку.
Рождённые из трофейного оружия мечи подарили ему дополнительную силу и бонус к скрытности. Никто не знал, что трёхликий сидит в своей комнате, он ушёл ещё с утра, специально оплатив аренду всего на сутки и захватив с собой все свои вещи. Оставил ключ хозяйке и сказал, что если с утра не вернётся, комнату можно сдавать. Прошёл сквозь калитку в воротах поселения и бросив монетку крестьянину-привратнику пожелал тому удачи оставаться в этой дыре. Спрятал за частоколом рюкзак и, перебравшись на другую его сторону, пробрался в деревню никем не замеченный.
Открытые заранее ставни и приготовленная верёвка пустили его внутрь.
Теперь у него были свидетели, которые подтвердят его отсутствие в деревне в случае любых подозрений.
Ходоки давно разбрелись по комнатам, но говорящий за мёртвых прождал ещё несколько часов чтобы дать им погрузиться в сон. И только когда время перевалило за полночь он потушил лучину, используя обычную ткань как разбойничий платок прикрыл им нижнюю часть лица, открыл замок отмычкой и тихонько приоткрыл дверь своей комнаты.
Никто не видел его в этой экипировке. Никто не видел его мечей. Темноты и платка на нижней части лица будет достаточно чтобы сохранить анонимность у случайных свидетелей.
Гостевой дом утопал во мраке.
Магия крови тем сильнее чем больше крови пролито. И сегодня он собирался пролить её много, чтобы зачаровать чёрные клинки и ещё сильнее раздвинуть рамки физических возможностей своего аватара.
Но сначала, нужно было пролить свою.
Порезав ладонь, он нарисовал на своём лбу солнце и черту кошачьего глаза, разделяющую это солнце на половины. Руна, отгоняющая темноту. Для стороннего наблюдателя ничего не изменилось, но как только часть энергии внутреннего резервуара перетекла из аватара в руну, над его головой будто повесили большой масляный фонарь.
Он начал зачистку снизу вверх. Прошёл по скрипящим половицам коридора и спустился по не менее скрипучей лестнице вниз, в общий зал. Прокрался мимо спящего у очага служки во внутренние помещения первого этажа. Проверил заперты ли двери.
Здесь съёмных комнат не было. Только хозяйские и кухня.
Первыми умерли хозяйка и её муж.
Чёрные клинки опустились одновременно, на стены брызнула кровь, потекла из ран, всё сильнее и сильнее пропитывая соломенные матрасы и капая на пол. Проверки силой и ловкостью помноженные на нападение из скрытности позволили убийце нанести двойной смертельный удар и остановиться, наблюдая как кровь стекает на пол.
Капля за каплей, всё быстрей и быстрей…
В комнате хозяев говорящий за мёртвых нанёс на своё лицо вторую руну. Ту, что помогала подмечать мелочи и видеть сокрытое. С её помощью он нашёл под половицей мешок с полусотней серебра и что более важно, связку ключей от всех комнат гостевого дома.
Служка, уснувший у очага, умер следующим. Он дремал сидя, лицом к тлеющим поленьям и наверняка даже не почувствовал боли, когда свистнувший клинок отделил его голову от туловища. Маленькое тело сползло на пол и дважды дёрнувшись замерло навсегда.
Новая кровь потекла чёрной лужей, накрывая половые доски и скапливаясь в щелях между ними.
Деревенские молодухи, работающие в таверне и обслуживающие ходоков и неписей, были местными и жили где-то в посёлке. Пройдясь по всем нежилым помещениям первого этажа, убийца не нашёл больше целей для своих мечей и взялся за ходоков.
Отпирать двери ключами, просачиваясь в комнаты в полной темноте и рубить спящих, было плёвым делом для хладнокровного, на половину машинного разума. Крови становилось всё больше. Очень скоро она просочилась через щели в деревянных балках и рубиновым дождём стала падать вниз, на столы и стулья общего зала, собираясь в лужицы и вязкими потёками срываясь на пол.
Говорящий за мёртвых проворачивал ключ в пятом замке, когда всё пошло наперекосяк. В дело вмешался неучтённый фактор…
В дверь, что вела с улицы в общий зал, затарабанили кулаки. Трёхликий среагировал молниеносно. Плюнув на маскировку он ловким котом промчался по коридору, сбежал по лестнице, чтобы, схватив кадку для питья полную воды, подтащить её к очагу и перевернуть прямо на горящие поленья.
Очаг возмущённо зашипел и зафыркал, поперхнулся водой и взметнув облако пара — потух, погружая общий зал в непроницаемую темноту. В дверь снова затарабанили и воздух всколыхнули грубые, перекрикивающие шум ветра слова:
— Вы там уснули на хрен все⁈ Открывайте суки пока я дверь не выбил! У нас раненый!
Говорящий за мёртвых замер всего на мгновенье, а затем снова сорвался с места. Отодвинув щеколду, он исчез в темноте, а шум ветра и топот прибывших сокрыли шелест вынимаемых из ножен клинков.
Дверь распахнулась, в общий зал ворвался сквозняк и жёлтый свет хлопающего под порывами ветра факела. Ходоков оказалось четверо. Первый, грузный мужчина с повязкой на ноге и факелом в руках прошёл в зал первым, уступая дорогу идущим следом и озираясь.
— Хозяева! Куда чёрт побери все подевались?
В его второй руке блестело наточенным наконечником копьё, а следом уже вваливались остальные. Потрёпанные донельзя и несущие на себе следы недавней кровопролитной стычки. Грязные и уставшие.
Один, с арбалетом висящем на ремне и тремя рюкзаками за спиной еле переставлял ноги и только переступив порог немедленно с грохотом скинул свою ношу на пол, выдав стон облегчения. Двое других представляли собой грязную девчонку и окровавленного парня пытающегося зажать рукой кровоточащую повязку на боку. Они прошли мимо всех к очагу чтобы уложить раненого на лавку.
— Здесь труп…
Мёртвого служку первой заметила девчонка. Массивный тип с копьём шагнул к очагу поднимая повыше факел и случайно пнул отрубленную голову, что притаилась в тени одного из стульев. А тот боец, что остался у входа переводить дух сидя прямо на полу, даже не успел осмыслить произнесённую девушкой фразу, когда одна из теней у стойки ожила.
Убийца метнулся к ним длинным прыжком. Рванулся вперёд гибкой пантерой, вздымая оба чёрных меча. Никто не успел предупредить обречённого воина.
«Чёрные искры» вошли в тело копейщика под косым углом, рассекли экипировку и кости, прошли сквозь руки и врезались в рёбра рассекая и их. Целые струи крови ударили из обрубков в тот миг, когда трёхликий по инерции врезался в его спину, обрушивая агонизирующие тело на пол.
Ураган из крови, стали и теней продолжил движение прямо на скользящем по полу трупе, оттолкнулся от него и прыгнул дальше — к очагу, к расширенным от удивления и ужаса глазам блондинки, к раненому, что в эту секунду пытался приподняться на лавке… и к новой жестокости.
Клинки со свистом рассекли воздух, отбросили в сторону отсечённые руки, пытающиеся прикрыть обезображенное ужасом лицо и врезались в миловидную голову, рассекая её на две косые половины и обрывая ещё одну жизнь.
Последующий за ураганом стали прямой удар ногой, отправил хрупкое тело прямо в тлеющий очаг.
Раненый попытался скатиться с лавки оказавшись подальше от пляшущей в тенях фигуры, но длинный выпад одной из «искр» догнал его лицо, без труда взломав лицевые мышцы и кости беспощадным критическим ударом.
За несколько секунд общий зал превратился в бойню. Пока его товарищи гибли, арбалетчик сумел вскочить на ноги, но не пройдя проверку страхом никак не мог наложить болт на ложе арбалета, без конца промахиваясь и пятясь назад.
На его глазах мрачная тень шагнула ближе к упавшему факелу и не сводя глаз со стрелка, закатила продолжающую гореть палку прямо в кровавую лужу, что продолжала растекаться по полу от одного из трупов, захватывая всё новые и новые доски.
Свет исчез под аккомпанемент потухшего факела.
