— Недооценил он, — скрипнул зубами Иерарх. — Нам очень дорого обошлась ваша недооценка.
— Еще ничего не кончено, ваше святейшество, — напомнил Бишоп.
— Вы полагаете? — скривился Иерарх. — Я бы не поставил сейчас на наши шансы и медного гроша! Остается теперь только уповать на его силу духа, которой вы так восхищаетесь!
Глава 19
Развязка
Риордан и Скиндар успели занять свои места на зрительской трибуне в самый последний момент. И хорошо, что поторопились, потому что поединок не продлился долго.
Альтаран бился против алебардщика с громким прозвищем Мясник. Но Парапет оказался не двором скотобойни, а через минуту стало понятно, кого именно здесь привели на разделку туши. У Мясник были могучие плечи, меж которых с трудом втиснулась маленькая бритая голова. Он махал тяжелой алебардой словно тростинкой.
Альтаран дважды ушел с линии атаки, а на третий удар шагнул вперед и встретил перо алебарды клинком своего меча. Брызнули искры, мышцы на предплечьях Альтарана вздулись жгутами. Его меч оказался сломан наискось на половине длины.
Скиндар ахнул и вскочил со своего места, а вместе с ним ахнула добрая треть зрителей.
Но Альтаран тут же, без малейшего замаха располовинил древко алебарды остатком клинка. Торжествующая ухмылка Мясника сменилась растерянным выражением. С ним на лице он и умер. Через мгновение вслед за древком оказалась разрубленной его голова. Плеснула кровь, из черепа, словно серые черви, выбурились мозги. Альтаран просто развалил голову противника на две части, а потом повернулся к Золотым воротам и в салюте поднял вверх обломок меча.
Лицо и шевелюра овергорца были залиты кровью и залеплены грязными ошметками, так что выглядел он ужасающе.
— Я не пойму, он, что, специально это устроил? — спросил Скиндар.
— Если ты насчет оружия, то — нет, — ответил Риордан. — Но такой вариант вполне можно было предположить. Альтарану требовалось сократить дистанцию, так что мечом пришлось пожертвовать. Он понимал — что-нибудь в руке у него все равно останется. А сила его предплечий такова, что этот Мясник не сможет выбить у него из кисти клинок. Дальше крайонец оказался в его полной власти. Если бы меч сломался у гарды, Альтаран бы просто проломил врагу башку яблоком. Оно у него размером с перепелиное яйцо, а силища в руках колоссальная.
Если второй бой был актом жестокого насилия, то Тамур в своем поединке исполнил увертюру из чистого искусства. Его преимущество в скорости над противником было столь значительным, что Молния Овергора позволила себе некоторое время играть с ним, как кошка с мышкой.
— Мне не нравится это позерство, — бурчал капрал. — Когда-нибудь он нарвется.
Тамур вымотал оппонента в защите так, что с того градом катился пот, а потом крикнул, что посвящает этот удар своему учителю и командиру Риордану Бесноватому. И тут же, без промедления, распорол сопернику печень. На Парапет брызнула черная кровь. Воин Братства упал на колени, зажимая ладонями широкий разрез на животе.
Тамур отдал сопернику дань уважения салютом, а потом направился на свою сторону Парапета, улыбаясь своей детской улыбкой. Зрители сходили с ума от восторга.
— Ну, вот, — ухмыльнулся Скиндар. — У первосвященника Крайоны как раз осталось время для последнего причастия.
Три боя — три победы без шансов для Крайоны. После того, как соперников Принудителя, Криола и Отблеска замертво уволокли в Парапета, доминирование Овергора стало просто неприличным.
Риордану доставили записку от его величества Унбога, в которой король благодарил Мастера войны за впечатляющую подготовку десятки и за умопомрачительное зрелище.
Обычно бесстрастный визир Накнийр тоже черкнул пару строк. Он написал, что готов выплатить премию оружейникам и вообще всей прислуге Академии из своих личных средств.
Овергорская часть зрителей уже отбила себе ладоши в непрерывных овациях. Приехавшие на войну крайонцы молча молились за души своих павших бойцов.
На Риордана в восхищении показывали пальцами. Мужчины махали ему руками, а женщины слали воздушные поцелуи.
— Итак, уже сейчас можно сказать, что первая десятка Братства перестала существовать, — подвел итог Скиндар и достал из нагрудного кармана плоскую фляжку. — Выпьем за триумф!
— Я пока воздержусь, — отказался Риордан.
— Твоя работа закончена, так что можешь не стесняться, — заявил капрал.
Риордан поднял вверх раненую левую руку.
— Опять потечет после спиртного.
— Ха-ха, не дури старика! Ты просто хочешь сохранить свежесть перед первой брачной ночью! Так или нет? — Скиндар шутливо ткнул Риордана в бок большим пальцем. — Жена у тебя просто конфетка. Пью за нашу победу и за твою удачу во всем, а в особенности в делах сердечных.
Дальше все пошло не так гладко. Хагем тоже победил, но получил тяжелое ранение. Противник разрубил ему левую ключицу, и рука овергорца повисла, как плеть.
— Ну, вот, у нас первая почетная отставка, — брякнул Скиндар, язык которого развязывался по мере того, как пустела фляжка.
Риордан не винил капрала, что тот позволил себе расслабиться. Все волнения позади. Они сделали главное. Теперь судьба Овергора в руках его поединщиков, а жизни самих бойцов в руках доктора Арильота.
Он проводил взглядом тело крайонца с рваной дырой вместо правого глаза и снесенной нижней челюстью. Хагему пришлось разменяться, потому что противник почти ни в чем ему не уступал, а в выносливости даже превосходил. Овергорский поединщик грамотно просчитал ситуацию и все исполнил верно. Пока неприятель пытался вырвать саблю из плеча Хагема, тот успел нанести один рубящий удар и сделать один выпад. Все в лицо соперника. Таков у Хагема стиль. Он по натуре и был настоящим мясником. Гораздо в большей степени, чем покойный соперник Альтарана. Хагем не щадил ни себя, ни оппонента.
— Семь трупов. Я такого просто не припомню, — продолжал разглагольствовать Скиндар.
— Фоллс лет пять назад забрал сразу девять жизней у Меркии, — напомнил Риордан.
— Ха! У нас тоже все к этому идет! Да… Зрители запомнят эту кампанию. Клянусь, она войдет в учебники!
Поединок Фермера стал бескомпромиссной рубкой на коротких мечах. Гладиус против палаша. Оба поединщика оказались искромсаны так, что вся их одежда пропиталась кровью. Каждый их шаг по Парапету оставлял ярко-красные следы. Но потом крайонец упал, а Фермер остался стоять на ногах. Впрочем, ненадолго. Его бесчувственное тело подхватили выбежавшие на ристалище прислужники.
— У Арильота достаточно крови для переливания? — спросил Скиндар.
— Сам знаешь. Все виды.
— Я просто так. Проверяю. Не свернулась?
— Он осмотрел и проверил все сосуды за пару часов до начала, — ответил Риордан. — Крайону мы тоже обеспечили кровью. Так что оба выживут.
— Ладно. Одного мы им все-таки оставили. Будет кому потом рассказывать байки писателям.
А потом настал черед лучших бойцов Братства, и Овергор неожиданно потерял Злого. У его соперника было копье с широким рожном, которым тот работал, как клинком меча. Сначала он подрубил Злому сухожилие на правой ноге, а затем вогнал острие прямо в центр груди. Злой рванулся вперед, насаживая себя на копье в попытке дотянуться до врага, но не смог. Его глаза погасли быстрее, чем рука донесла до врага меч.
Герольды провозгласили победу Крайонского Братства. Первую за этот день.
— Значит, второй раунд все же состоится, — сокрушенно буркнул Скиндар. — Эх, жаль, что Злой даже не задел этого паршивца. Ни царапинки не оставил! Эй, Риордан? Да что с тобой такое, Риордан?
Мастер войны сидел рядом с окаменевшим лицом. Было видно, что он не слышал ни единого слова. Его глаза были прикованы к фигуре крайонского поединщика, который теперь благосклонно принимал овации зрителей.
— Это Стогнар, — наконец выдохнул он.
— Что???
— Это мой брат, — чужим голосом повторил Риордан.
— Да как такое может быть⁈
— Не знаю.
