— Что ты будешь делать, когда мы доберёмся до особняка?
Дворянин за его спиной закашлялся и прохрипел:
— Постараюсь дотащить себя до этих ублюдков корча из себя жертву, и не сдохнуть при этом по дороге. Главное, чтобы ты выбрался. Представляю, как вытянуться их рожи, когда правда об их преступлении раскроется. У остальных семей появиться весомый повод разобраться с этими выродками. Что они обещали тебе за лидера заражённых?
Трёхликий ответил, не оборачиваясь:
— Золото и доступ к оружейной комнате вашей семьи.
Дворянин горько выругался, совершенно не походя на воспитанного человека, соблюдающего этикет:
— Мой отец любил оружие. Собирал его годами, встречая приплывающие по реке корабли с товарами. Но мне все эти железяки никогда не были интересны. Поэтому он и нанимал для меня учителей чудесного ремесла.
Трёхликий поднял фонарь повыше и спросил:
— Что дальше?
Земляной ход закончился пробитой каменной кладкой и обрывом. Чьи-то руки с помощью инструментов взломали стену и оставили на краю прохода канат, обвязанный вокруг вбитого в землю кола, чей конец терялся где-то в темноте.
— Мы уже близко. Ты должен помочь мне спуститься.
Говорящий за мёртвых не стал артачиться и обвязав за пояс последнего из семьи Люр, помог ему спуститься и исчезнуть в темноте. Сам же последовал за ним сразу, стоило только канату повиснуть.
Внизу его встретил приближающийся крысиный писк и стоны.
Определив по звуку местоположение мага и агрессивной фауны, говорящий за мёртвых швырнул в сторону последней масляный фонарь чем вызвал всполох пламени и настоящее возгорание в месте, где растеклась лужа полыхающего масла. Крысы бросились в стороны от пламени, оставляя нескольких своих товарок биться в огне, а мечник тем временем оттолкнулся ногами от стены и отпустив канат спрыгнул на каменный пол.
Перед тем как крысы скрылись в темноте, в свете, что освещал пространство вокруг разбитого светильника, мелькнули облысевшие, покрытые струпьями тела заражённых грызунов. Не менее крупных чем те, что напали на него в стоках.
Приземлившись на ноги, воин осмотрелся и взялся за лук. Тетива, вытащенная из поясного кармашка, была натянута одним слитным движением, а стрелы, ждавшие своего часа в простейшем колчане, притороченном к рюкзаку, отдали трёхликому одну из своих сестёр спустя пару мгновений после приземления.
Пламя, разлетевшееся каплями горячего масла и разлившееся по камням хорошо освещало пространство. Фаркуар находился рядом. Сидел, привалившись спиной к стене и выронив из рук посох.
Маг провалился в глубокий обморок и был бесполезен. Говорящему за мёртвых пришлось защищаться в одиночку. И те, от кого он собрался защищаться, не заставили себя ждать.
В условиях ограниченной видимости, трёхликий тем не менее видел очертания обоих каменных стен, чья упирающаяся в потолок часть терялась в темноте где-то сильно выше и благодаря открытому пламени, полыхающему впереди, он заранее знал об атаке.
Дуги лука трижды распрямились, отправляя вперёд смертоносные стрелы. Говорящий за мёртвых стрелял хладнокровно, неторопливыми, экономичными движениями, но попасть удалось лишь дважды. Третья из больных тварей, покрытая позеленевшими гнилостными наростами, несмотря на свою худобу и измождённость прошла проверку ловкостью и отпрыгнула прочь, заставив последнюю из стрел чиркнуть по камням уносясь в темноту.
Сделав шаг вперёд и присев на опорную ногу трёхликий положил лук на камни и рванулся вперёд, вытаскивая из ножен меч. Воронённый, чёрный клинок искры свистнул, разрезая воздух и выпрыгнувшую из темноты тварь.
Заражённая кровь полетела на камни, сворачиваясь в грязные комки и забиваясь жёлтой пылью. Темнота запищала и зашуршала, исторгая из себя всё новых и новых обезумевших от страданий крыс, желающих выместить свою злость на забредших на их территорию двуногих.
Эти твари могли показаться опасными и наверняка такими являлись для небольших групп и одиноких ходоков, но для машинной части разума трёхликого бой с подобными низкоуровневыми существами был всего лишь уравнением. Набором вероятностей, в череде которых он выбирал исключительно самую оптимальную, сочетающую в себе эффективность и маскировку, не позволяющую системе догадаться, кто он на случай, если произойдёт внезапная проверка.
Бросаясь вперёд, рассекая первую крысу и находясь прямо в движении, он крутнулся вокруг своей оси, разрезая ещё одну тварь несущим клинок по инерции, широким, горизонтальным замахом.
Но его истинной целью был огонь. Горящее масло, подходить к которому эти измученные болью животные так опасались.
У разбитой лампы он дал крысам бой.
На свету твари показались его человеческой личности ещё более омерзительными чем те, кого он встретил в стоках. Облысевшие чудовища, несущие на своих тушах волдыри гнойных наростов, пронзительно верещали и клацали челюстями, перепрыгивая через камни и сцепляясь в визжащие яростью клубки со своими же сородичами.
Если бы они кинулись на убийцу одновременно, это могло бы стать проблемой. Но опасаясь огня твари медлили, позволяя самым безумным бросаться первыми.
Свист меча, удар ногой, отбросивший крысу прямо в прыжке, и стальная хватка крепких пальцев, что содрали вцепившегося в плащ хвостатого уродца и отбросили в пламя — стали последней каплей. Опустошение в рядах стаи заставило оставшихся пройти проверку страхом, и они её не прошли.
Писк стих где-то в темноте, скача между стен вместе с убегающими мобами.
Продолжая анализировать звуки, трёхликий знал, что дворянин очнулся и уже поднялся на ноги, так что голос, разрезавший тишину, не стал для него сюрпризом:
— Ты очень ловкий парень, но на твоём месте я бы смыл дрянь с перчатки, которой ты ухватил крысу или опалил её в огне. Если, конечно, ты не хочешь закончить так же, как я.
Фаркуар умирал. Вся его жизнь была завязана исключительно на регенерацию магической энергии с последующей её конвертацией в регенерирующие заклинание артефактных бинтов. Но даже они не могли перекрыть того ущерба, которым было осквернено его тело.
Наблюдая за его шаркающей походкой, тихим, хриплым голосом и кашлем, трёхликий ясно увидел ещё одну вероятность из множества. На задание отведено время и его рамки сжимаются. Фаркуар может умереть раньше, чем они достигнут особняка, но стоит ли тогда торопиться?
Но ни единым словом он не выдал своих мыслей:
— Фонарь разбит. Нам нужен источник света.
Дворянин пришаркал и встал рядом с убийцей, смотрящим на огонь:
— Об этом можешь не беспокоится. Я ещё не настолько бесполезен.
Запустив руку в один и карманов куртки Фаркуар выудил на свет прозрачную склянку. Встряхнул её и что-то прошептал.
Белый, искусственный свет затопил пространство и заставил убийцу поморщится. Слишком яркий, он неприятно раздражал глаза, но в то же время был очень полезен. Протянув руку, говорящий за мёртвых позволил магу вложить в ладонь сверкающую склянку.
— Если будет тухнуть, хорошенько встряхни.
Мечник не ответил, да и не собирался он тащить эликсир в руках стесняя собственные движения. Выудил из поясного кармашка тряпичный бинт, оторвал от него часть и несколькими уверенными движениями смастерил для склянки петлю, после чего подвесил её на собственный пояс.
И конечно же, не забыл поднять с камней брошенный лук.
Дальнейший путь, ведущий по уцелевшим останкам древних катакомб, прошёл без приключений. В результате аналитики убийца пришёл к выводу, что перед системой можно разыграть карту алчности. Воспроизвести ситуацию, при которой он как ходок решил получить максимум выгоды и выслужиться перед обоими сторонами.
А значит, он вполне мог рассказать семье Гриляр о планах жрицы «записать» их преступление. Естественно, никакой записи не будет, а будет взрыв сродни обычному теракту, вот только говорящий за мёртвых, должен вести себя так, будто о нём не знает… и при этом умудрится выжить.
— Мы на месте. Нужно повернуть колесо.
