"Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Фонд А.

Ее голос снова захрипел, Яра громко закашлялась и сплюнула мокроту под ноги.

— Слишком много молчала, — устало прошипела, будто не спала много ночей подряд. — В последний раз я так долго говорила, когда разговаривала с моими мальчиками... Моими смелыми и неразумными сыновьями. Они думали, что могут возвратиться на родную землю. Наивно верили, что прошлое осталось позади. Хотели начать жизнь заново... Они решились перевернуть страницу.

Голос женщины оборвался, ее плечи затряслись. Северин затаил дыхание.

– Но за ними пришел твой отец, – прошипела Яра с ненавистью. – Почему, почему я не остановила их? Почему не отказала? Почему не убедила лететь за океан, чтобы начать новую жизнь там? Не хотели, не слушали мамины слова, мои смелые неугомонные мальчики, убежали на родину, а я позволила им убежать. Хотела верить, что все прошло. Они были так опрометчивы... Такие неосторожны и веселы. Пришел отец твой, проклятый Чернововк, и убил их. Моих сынишек! Его крестников!

Последние предложения она прокричала, отчего голос сорвался снова. Яра тяжело дышала, ладони сжимались в кулаки. Северин забыл о похмелье.

– Я проследила за тобой, крестник. Когда я увидела тебя в корчме, пьяного как чип, то поняла, что само провидение, бог или кто знает, еще говорят мне: ты не ошиблась, женщина, это твой шанс, настоящий шанс, твоя выплаканная награда. Кровь за кровь!

Она вскочила на ноги, выхватила из-за пояса пистолет, едва заметный в бедном сиянии, и Северин почувствовал, как прохладное дуло касается лба. Рука смерти едва дрожала. Юноша закрыл глаза.

Неужели так закончится жизнь?

Почему-то он всегда думал, что отличается от других. Гибель мамы, отрешенность отца, встреча с ним... В собственных глазах это делало его особенным. Казалось, что впереди ждет большая славная судьба, много приключений и свершений, а венцом станет героическая гибель спустя много-много лет. И вот он с похмелья, бесславно плененный, через несколько недель после получения золотой скобы лежит без череса и сапог в каком-то сарае... Где отчаянная мстительница оборвет его жизнь. Разве так все должно быть?

Под прохладным дулом пахнущего порохом пистоля Северин осознал: он ничем не лучше других. Он такой, как и все остальные. Никто его не выбирал, ничто его не отмечало. Не существует никакой судьбы, есть только пути, которые мы выбираем и преодолеваем, и каждый путь на все надежды и желания может прерваться в самый неожиданный момент. Даже когда кажется, что стоишь в самом начале, а в тебе живет столько идей, а впереди столько невыполненных дел и вещей, которые ты хочешь изменить... Смерти безразлично.

Почему осознаешь такие вещи только на последнем пределе?

Осыпались секунды. Северин глотал слюну и трясся. Никогда ему не было так страшно.

Выстрела не последовало. Успеет ли он услышать его?

От испуга скрутило живот. Непереваренное горячей рекой поднялось до горла. Не хватало только захлебнуться собственной рвотой!

Ярослава медленно спрятала пистолет и тяжело осела на табурете. Положила лоб на ладони. Северин выдохнул: он будет жить. В этой каморке, во тьме, в веревках — но будет жить! Дышит, будет... Какое счастье.

— Послала ему сообщение, где можно нас найти, — хрипло заговорила Яра. – Представляла, как рассеченную тебе глотку у него на глазах. Чтобы он созерцал. Чтобы почувствовал часть горя, с которым я живу больше года... Увидеть, как он упадет на колени и умоляет. А я была бы неумолима... Но потом поняла, что твой отец не способен почувствовать даже доли моей боли. Горе, лежащее на мне каменным крестом, чуждо ему. Игорь Чернововк смотрел бы на смерть сына, как наблюдают обезглавливание скота. Не так ли, Северин?

Он хотел возразить, сказать, что отец не такой, что она не права. Из-под кляпа вырвалось только грохот.

— У Игоря нет сердца, — Яра не обратила на звуки внимания. — А я его имею... надорванного и разорванного, но до сих пор живого, как загнанная охотничьими псами волчица.

Я смотрю на тебя и мое изуродованное сердце сжимается. Я вижу маленького крестника, вижу друга моего Максима... Вижу Святослава, обоих моих храбрых волчиков, которые так скучали по отцу...

Ее голос надорвался и загрохотал слезами.

— Я пыталась убить тебя, пока ты не пришел в себя, Северин. Быстро, надежно, безболезненно. Серебряное острое лезвие, которого ты даже не почувствовал. Держала над твоей нежной глоткой, на которой даже бороды никогда не было, и моя рука не шевелилась. Не желала шевелиться. Занимела, не слушалась приказов. – Ярослава положила локти на колени и обхватила лицо. - Слабая, глупая женщина! Столько душ погубило... Но не могу пролить крови крестника. Думала, что этот разговор поможет, что слова разогреют меня, разожгут, прибавят сил, но все равно не могу! Я смотрю на тебя и вижу ее. Мою Оленьку...

На дворе заржали кони, Северин узнал Шарканя. Яра остановилась на полуслове, подхватила табурет вместе со свечой и вышла, закрыв пленника в темноте.

Он выжил! К затерпевшимся конечностям вернулась боль.

Итак, Ярослава узнала, что Святослав убит.

Считает, что Максим тоже мертв, потому что откуда ей знать правду... Хорошо, что она осторожно заткнула ему рот, а не устроила допрос, потому что он бы все рассказал. Если бы Яра узнала, что произошло с ее младшим сыном, и что это сделал не Игорь, а именно он, Северин... Тогда бы ее рука не дрогнула.

Прохладный весенний день. Яра и мама смеются так счастливо, что хочется смеяться вместе с ними. Они очень красивые, в праздничных вышитых рубашках, волосы украшены цветами первоцветом. Святослав пытается изображать взрослого, крутится у стола с Игорем и Романом, которые пьют пиво и о чем-то неспешно говорят. Игорь молодой, без бороды, улыбается единственному сыну. Роман еще немного пугает Северина — у него бледная кожа, белые волосы и белые брови, от чего кажется, что их совсем нет. Глаза красные, как у призраков. Его сыновья, Святослав и Максим, унаследовали белые волосы и красные глаза, но выглядели не так причудливо: то материнские черты смягчали их внешность, то Северин просто привык, потому что часто виделся с ребятами. Он гоняет пятнашки вместе с Максимом и даже не представляет, как круто изменится его жизнь в скором времени. До Рокоши меньше года.

Это воспоминание было насмешкой, что не имела ничего общего с жизнью. Ни с отцом, который никогда не смеялся, ни с крестной матерью, стремившейся его убить.

Ярослава не угоняла других характерников. Здесь дело было исключительно между Чернововками и Вдовиченко. Игорь – главная цель. Яра больше всего стремится к его смерти, но скорее отец вычеркнет ее имя из своего списка. Все эти годы он только и делал, что охотился за другими, но никогда не проигрывал. А после того, как он разберется с Ярой, Игорь небрежно уволит сына и молча окинет взглядом, от которого Северин сожалеет, что его не убили.

Он решился пошевелить конечностями. Веревки были крепкими, узлы надежными. Ярослава знала, как правильно связывать. Северин не мог даже подняться, что уж говорить о попытках уволиться.

Вдовиченко вернулась с флягой, осторожно запрокинула ему голову и медленно полила кляп водой. Высушенное похмельем тело благодарно впитывало воду.

– Нажлуктился ты крепко. И все из-за девушки, которая тыквы выдала, — Яра встала к стене напротив, прижалась спиной. — А у моих сыновей нет ни любви, ни детей. Я не увижу внуков. Род кончится на мне. Последняя... Никогда не поймешь одиночества этого слова, пока не почувствуешь его на собственной шкуре.

Она помолчала. Северин мечтал о еще одной порции воды.

– Я расскажу историю, которую ты никогда не слышал. Это семейная легенда. Думаю, ее можно рассказать крестнику... Учитывая обстоятельства.

Странно, Ярослава похитила его, хотела убить, держит пленником — почему он чувствует такую глубокую вину перед ней?

— Когда Хмель восстание возмутил, к его рядам присоединились отец вместе с тремя сыновьями — все храбрые воины, никогда не убегавшие от опасности. Все погибли, один за другим, за один кровавый год. У женщины, которую после такой беды прозвали Вдовиченко, осталась единственная дочь, и ее мать очень заботилась, ведь это была ее последняя родная кровиночка. Однако дочь сидеть дома не желала: замотала плотно грудь, оделась в одежду братьев, срезала косы под шапку, лицо грязью смазала, взяла старую отцовскую саблю и убежала из дома. Поехала на Сечь воевать, за отца и братьев мстить. По дороге горло простудило, чтобы голос хриплый был, и сумела обмануть запорожцев — приняли ее к шалашу за своего. Все казаки думали, что это молодой человек. Так она переодетой целый год воевала, но никто ее не разоблачил, пока не приехал Мамай джур себе выбирать. Как услышала это девка, то пришла к характернику и говорит — брат, возьми в джуры, никакого проклятия не боюсь, а для защиты родной земли и подавно. Мамай спрашивает – а чем свое рвение докажешь? Тут она и скинула шапку, ножом полотно на груди резанула и сказала звонким женским голосом «ибо всех мужчин в семье моей убили, и уже год мщусь за них!» Община занемела от удивления, а затем казаки загудели, заголосили, потому что где такое видено, баба на Сечи, нарушила святой запрет, обманывала всех! Мамай только засмеялся и согласился взять ее. Я сказал: ты, сестра, настоящая Лиса. Так она в легенды и вошла по Лисице. Потом обручилась Лиса со славным казаком, которого искренне полюбила, и ушел от них род характерников Вдовиченко.