Поместье же Пылаевых… меня сейчас некому отсюда выгонять. Наоборот, Дмитрий на меня молится как на икону. Алиса ходит, зыркает искоса, но прекрасно понимает, что судьба их рода сейчас целиком и полностью зависит от меня.
Дмитрий и Алиса Пылаевы были бледны, как тени. На их лицах читалась обречённость и предчувствие полнейшего краха. Я же, наоборот, был бодр, свеж и улыбчив, несмотря на то, что так мало отдыхал последние дни. По крайней мере, у меня всё было в порядке — я уже точно знал, что буду предпринимать, как буду действовать, и даже готовил запасные планы на всякий случай.
По пути к поместью я уже успел поговорить с полковником Линдерманом. Как и обещал Медведев, стоило тому узнать о деле и о том, кто теперь мой начальник гвардии, и он изъявил горячее желание поучаствовать в этой войне. Как ни странно, Злобина он тоже знал лично и был о нём весьма неплохого мнения — что, признаться, меня несколько удивило.
В итоге сговорились с ним на тридцать тысяч рублей — сумма большая, но в любом случае я ожидал чего-то куда более серьёзного, как минимум раз в пять-десять больше. При том, что эта цена назначена за их участие до полного окончания войны, а от себя я добавил три процента от прибыли, которую мы получим в случае победы. Линдермана это более чем устроило.
Поэтому уже сегодня ночью планировалось серьёзное пополнение наших боевых сил. Линдерман уже собирал войска, о чём и отчитался передо мной прямо перед самым моим приездом в поместье Пылаевых, сказав, что выдвигается в дорогу и им понадобится порядка двадцати восьми часов, чтобы добраться сюда — не так уж и много, учитывая расстояние.
Тем временем, Алиса будто ненароком подошла к брату и тихо спросила:
— Чего он радостный такой? Может, это какой-то его план?
Я же, не став таиться и делать вид, что не слышу их шёпота, подошёл вплотную и спросил:
— А вы чего такие кислые, ребята? У вас же хоть какие-то значимые происшествия в жизни намечаются, жизнь кипит ключом, открываются новые возможности, а вы расстраиваетесь как будто у вас траур.
— Может быть, ты не заметил, — вскинулась Алиса, — но наш род в последнее время потерпел серьёзные утраты и трагедии! — на слове «наш» она сделала особое, язвительное ударение. — И наша чёрная полоса никак не заканчивается. Мы на грани полной гибели! Вот-вот пойдём побираться или вообще, как простолюдины, будем работать руками!
Я рассмеялся, а о перспективе быть убитой она не задумывалась…
— Что ты усмехаешься? Дима! — Повернулась она к брату. — Сделай с ним что-нибудь!
Дмитрий лишь устало закатил глаза:
— Алиса, не начинай…
— А что, не начинай? Тебе не кажется более чем странным, что все наши беды начались с того самого момента, как он здесь появился?
— Вообще-то наши беды начались задолго до этого, а он их как раз решает, — твёрдо ответил Дмитрий.
— Дима, братец, ты теперь глава рода! Ты обязан обеспечивать безопасность семьи, следить за тем, чтобы у нас всё было в полном порядке, а этот, — она ткнула в мою сторону пальцем, — похоже, только радуется нашим проблемам и бедам!
Дмитрий набрал полную грудь воздуха, явно готовясь к серьёзному разговору:
— Дорогая сестрица, я ещё не так опытен и многого не знаю, но вижу одно: никто в нашей семье за последнее время не делал так много для нашего рода, как Костя. И вообще… — он вдруг решительно повернулся ко мне. — Я заявляю официально: ты глава нашего рода! Я снимаю с себя все полномочия и передаю их тебе. Ты наш полноправный представитель, потому что этого достоин больше любого из нас.
Алиса аж раскрыла рот от неожиданности:
— Дима, ты что такое говоришь⁈
Но в глазах парня читалась непоколебимая твёрдость и полная решимость.
— Э, нет, братец, это ты решил так хитро на меня переложить всю ответственность? — рассмеялся я, покачав головой. — Не переживай, в этом нет необходимости, всё будет нормально.
— Я ничего не пытался на тебя перекладывать! — тут же горячо возмутился Дима. — Я просто искренне знаю, что если ты будешь вести наш род, это будет намного более правильно и справедливо.
Я тяжело вздохнул, огляделся по сторонам, убедившись, что нас никто из прислуги не подслушивает:
— Дима, ты, видимо, совершенно забыл, но твой батюшк жив и постепенно поправляется, и очень скоро он вернётся домой. И, как мне кажется, твои поспешные решения его совсем-совсем не обрадуют.
Алиса удивлённо и испытующе посмотрела на меня, потом на Дмитрия. Дима же просто нахмурился и замолчал, обдумывая мои слова.
— Давай мы вернёмся к этому щекотливому вопросу после того, как окончательно разберёмся с семьёй Викентьевых, — предложил я миролюбиво.
— Кстати, Алиса, — я достал из внутреннего кармана небольшой изящный футляр и протянул ей. — Держи.
— Что это? — удивилась она, недоверчиво разглядывая подарок.
— Там защитный амулет. Я заметил, что у тебя нет вообще никакой магической защиты, и ты совершенно беззащитна перед любой атакой.
— Да не нужно мне, я и так прекрасно справлюсь! — гордо вскинула она подбородок.
— Да, я считаю, ты действительно прекрасно будешь справляться с ролью красивого экспоната в семейном склепе, — язвительно произнёс я. — Давай-ка не выпендривайся понапрасну и бери подарок. Сейчас явно не то время, чтобы отказываться от лишних средств защиты, — твёрдо заявил я. — А теперь расскажите мне подробно, о чём вы думали, что планировали делать? И как вообще собираетесь действовать в сложившихся обстоятельствах? Какие у вас есть конкретные видения по поводу того, как именно надо действовать в нашей непростой ситуации?
Мы прогуливались по территории. Дима посмотрел вдаль, там слуги рода приводили в порядок небольшую рощицу.
— Знаешь, денег у нас сейчас не так много, как в былые времена, — произнёс Дмитрий с заметной горечью в голосе. — Да и учитывая, что всё наше имущество перезаложено… Сложно было с кем-то договориться, но я написал нашим дальним родственникам в Красноярске. Они обещали прислать подмогу. Правда, сказали — пришлют через неделю, — произнёс Дима виновато, глядя на меня. — А ещё… — тяжело вздохнул он. — Я ездил к графу Злобину, просил его о помощи…
Понятно теперь, откуда граф узнал о войне, хотя думаю, у него и так немало осведомителей повсюду. К тому же Викентьевы точно действуют по чьей-то указке и тоже рассчитывают на поддержку в случае чего. Сегодня на вечер назначена встреча у нотариуса… не помню, как его зовут, надо будет найти в записной книжке. Будем обсуждать условия войны и цели конфликта.
— У Лаврентия Петровича? — уточнил я.
— Да, у него, — оживился братец, затем продолжил: — ну как я предполагаю, Викентьевы захотят просто всё наше имущество забрать, вместе с землями и доходными делами. У них пунктик какой-то на этом.
— Понятно, — произнёс я, кивнув.
Алиса всё это время молчала, задумчиво глядя под ноги. Она явно не мгла определиться как себя вести со мной.
— А ты, сестрица, думала над тем, что можно в этой ситуации сделать? — спросил я её, слегка вздёрнув бровь.
— Думала, — коротко ответила она.
Дмитрий удивлённо посмотрел на сестру, а я хмыкнул, изогнув бровь, показывая, что жду её гениальных мыслей.
— У нас в этих землях ещё есть доброжелатели и сторонники, — произнесла она наконец, поворачиваясь к нам. — Я ночью ходила в деревню старообрядцев.
— Что⁈ — воскликнул Дмитрий, подскакивая с места. — Ты же знаешь, они здесь находятся незаконно! И опасно это! Говорят, они с культистами знаются!
— Они со всеми знаются, — отрезала сестра резко, — но главное, они помнят добро нашего деда, и они сказали, что помогут.
— Как же помогут⁈ — возмутился Дмитрий. — Да их же сразу арестуют! Да и это в лучшем случае! Они ведь… такие, как они, подлежат немедленному уничтожению в случае обнаружения. Ты же сама знаешь закон!
— Да, так и есть, — произнесла Алиса спокойно, — но выбирать не приходится. И они обещали помочь, но при этом не собираются являться к нам открыто. Всё будет тайно.
