— Ой, да ладно тебе, — произнёс я, чувствуя, как на душе становится теплее. — Иди сюда!
Я схватил его, потряс руку, а затем и обнял от души. Что-то в этой встрече было ностальгическое. События, объединявшие нас когда-то, стали для меня довольно серьёзными испытаниями, и я почувствовал такую острую ностальгию по прежним временам, когда очнулся в той проклятой камере.
— Наших-то хоть видишь? — спросил я с любопытством. — Семёна?
— А чё, Семка? Семку в какую-то специальную бригаду определили. Он теперь криминалом занимается серьёзно. Оказывается, у него в этом деле настоящий талант скрытый. Меня тоже туда хотели перевести, но характер у меня неподходящий для такой работы, — хмыкнул он с сожалением.
— А я недавно Вениамина видел, — произнёс я, вспоминая встречу.
— Веника-то? — издевательски хмыкнул Михаил. — Этот далеко пойдёт, без мыла в задницу пролезет любому начальству. Карьерист ещё тот, — бросил он с презрением.
— Ладно, дела надо делать, — отмахнулся я, не желая углубляться в обсуждение характеров старых знакомых.
Тем временем Дмитрий, выждав время и дав мне насладиться пониманием собственного роста, произнёс задумчиво:
— Удивительный ты человек, Костя. Вырос на целый порядок за такое короткое время, а сам и не заметил этого. Хотя это вполне в твоём стиле, если честно.
Ну а дальше события понеслись вскачь — время было ограничено, и мне требовалось слишком много дел решить, слишком многое учесть и при этом обязательно уложиться в трёхдневный срок.
Гвардейцев Злобина перевезли в большом автобусе и высадили уже на территории, прямо перед бараками. Ребятки присвистнули от удивления.
— А неплохой здесь сарайчик для размещения гвардии! — произнёс Михаил, внимательно оглядывая территорию и прикидывая возможности.
— Неужто у Злобина хуже условия? — спросил я.
— Это был сарказм, — твёрдо пропечатал Михаил и немедленно принялся отдавать чёткие указания, чтобы бойцы начали методично наводить здесь порядок.
Как быстро Михаил освоился в новой обстановке!
Дмитрий ещё говорит, что я уникум. Да вроде бы нет — все вон ловкачи оказались. Семён, со слов Михаила, куда-то серьёзно продвинулся и Вениамин тоже получил титул. Что ни говори, а молодцы мы, бывшие товарищи по несчастью.
Дима, которого привлёк весь этот шум и суета, лишь глазами хлопал, видя выходящих из автобуса вооружённых бойцов.
— Откуда это всё? — удивился он, не скрывая изумления.
— Ну ты же сам говорил, что у Злобина помощи попросил, — напомнил я ему. — Вот он и помощь прислал. Можешь гордиться собой — ты большой молодец, сумел договориться.
— Так а чего же он мне ничего конкретного не сказал? — удивился Дима, явно чувствуя себя не в курсе происходящего.
— Так это… не хотел лишний раз твоё ранимое сердечко бередить понапрасну, — усмехнулся я. — Да и потом, лучше сюрприз, чем лишние переживания.
— Да ну тебя! — махнул рукой Дима. — А вы их нарочно тайно прислали?
— Чтобы крысы лишний раз не интересовались нашими делами, — произнёс я, заканчивая его мысль. — И это правильно. Старайся сделать так, чтобы слуги здесь особо не ходили без дела. Дай им какую-нибудь полезную задачу — пускай вон помогают деревенским нормально осваиваться на новом месте. У нас всё-таки большие планы на них, нужно понять, кто какими дарами обладает, как мы это можем эффективно использовать.
— Хорошо, — произнёс Дима, кивая.
Я тем временем направился к Зиновию, но Дима меня окликнул:
— А ты куда собрался?
— Да надо съездить, посмотреть, как обстоят дела в червоточине, — ответил я. — И, кстати, сегодня вечером планируй, что мы отправимся покорять новые червоточины, которые Виктор для нас нашёл.
— Так сегодня же вечером назначена встреча с нотариусом! — напомнил Дима.
— Я не думаю, что она надолго затянется, — пожал плечами я. — Чего там долго обсуждать-то? Что Викентьевым кранты? — хохотнул я.
— Ты так уверен в нашей окончательной победе? — спросил Дима с некоторым сомнением в голосе.
— С каждым новым воином, который встаёт на нашу сторону, становлюсь ещё более уверен в успехе, — произнёс я с твёрдостью. — Кстати, а ты случайно не знаешь, какие у Викентьева реальные силы? Сколько у него людей, какое вооружение?
— У них довольно сильная гвардия, — произнёс Дима, — порядка семидесяти человек. — Произнёс он так.
Та-ак-с, пометил себе. Зорин говорил то же самое, цифры сходятся. А у нас уже порядка сорока, это не считая меня, Диму и Алису, которые тоже являются неслабыми боевыми единицами. Михаил — довольно сильный воин, во всяком случае, успел себя зарекомендовать. К тому же надеюсь, раз его взяли в гвардию, Дмитрий научил его, как мечом обращаться, и он не будет больше размахивать им будто дубиной. И это без учёта тех сил что пришлёт Линдерман.
* * *
— Зиновий, есть мысли, кого привлечь к работам, чтобы ускорить добычу леса?
— Так вроде сами справляемся, — хитро произнёс он.
— Что значит «справляемся»? — спросил я с любопытством.
— Да я туда перебросил побольше наших паладинов, чтобы тренировались с толком. Так и мышцы качают, и вам пользу приносят. Двойная выгода, можно сказать.
— Ого! — удивился я. — Я тебе благодарен за это.
— Всё ради вашего рода, — произнёс он с серьёзным видом. — Главное, чтобы у вас всё в порядке было. А то война эта еще — сам понимаю, что вам теперь не до лесозаготовок.
— И не говори, тяжело нам придётся, — тяжело вздохнул я, искоса глянув на паладина.
— А здесь уж извиняйте — один раз вам помог на свой страх и риск. Боюсь, как бы мне за это ничего не прилетело, а дальше уж сами. На меня лучше не рассчитывайте особо.
Он заметно помрачнел, и я почувствовал, что что-то его серьёзно беспокоит.
— А что тебе может прилететь? — спросил я настороженно.
Он хмуро взглянул на меня, явно раздумывая, стоит ли говорить.
— Да по нашим каналам информация прошла, что сюда явился инквизитор. А это… очень плохая новость.
— Инквизитор? — переспросил я. — Кто это такой и почему новость плохая? — спросил я, предчувствуя неладное.
— Для чего он сюда прибыл, пока не уточнялось, но ясно, что в городе произошла какая-то чрезвычайная ситуация и теперь будет вестись серьёзное расследование. А здесь может всё что угодно произойти. Инквизиторы — они лезут везде, куда не попадя, и вполне могут докопаться и до нашей ситуации.
— Всё-таки хорошо, что я не оставил свидетелей. Иначе меня и казнить могут, — произнёс он так буднично и спокойно, что я даже брови поднял от удивления.
— Что значит «казнить»? За что? — не понял я.
— За то, что я убил людей, а не тварей. А ещё своих бойцов на это сподвиг. Такое у нас не в чести, и за такое у нас казнят без разговоров, — произнёс он.
— Понятно. В любом случае, так и знай: если за тобой кто-то придёт, я тебя просто так не отдам. Если потребуется, сам с этим инквизитором буду сражаться до последнего.
Зиновий, посмотрев на меня внимательно, медленно покивал.
— Благодарю вас за это, но в этом нет абсолютно никакой необходимости. Да и, опять же, небезопасно это. С паладинским орденом лучше не вступать в открытую конфронтацию. Если мне поступит прямой приказ атаковать вас или убить, к сожалению, я не смогу противиться вышестоящему руководству, — ответил он тем же будничным тоном. — Поэтому лучше их не провоцировать, держаться в стороне, как это обычно делаем мы, в случае ваших проблем.
— Ну, как ты меня уже научил… — ехидно усмехнулся я. — Вам это нельзя делать только в том случае, если есть свидетели. А если свидетелей оставлять не планируем, то посмотрим, как оно выйдет, — добавил я многозначительно.
Зиновий набрал полную грудь воздуха и тяжело выдохнул. Дальше мы поехали в тишине, каждый думая о своём.
Всё-таки начальник гвардии паладинов, как обычно, преуменьшил масштабы происходящего. В червоточине находилось порядка тридцати пяти человек, и все они, не покладая рук, работали с завидным усердием. Недалеко от входа в червоточину аккуратными штабелями были сложены уже обработанные брёвна.
