Бандит усмехнулся и хрипло выдал, выпуская изо рта пар при каждом слове:
— Здоровый тип. Красивый доспех. Шикарный меч… Где твои друзья приятель?
Карлы начали охватывать убийцу с двух сторон, когда со стороны увязших повозок раздался новый голос. В этот раз женский:
— Его друзья здесь тупой ты п*здюк.
Первым из-за утыканного стрелами, деревянного борта, вышел Виллерт. Крупный, мускулистый воин заменил бинты на кожаные ремни, носил на голове железную чернённую маску, какую карлы уже видели на лице стоящего перед ними мечника, но в отличии от говорящего за мёртвых, шлем алебардиста был более цельным и походил на диковинный-рыцарский. А его экипировка, несмотря на схожие материалы и цвета, изобиловала куда большим массивом металлических деталей. Чёрные, стальные наплечники, сверкали вязью выточенных на них рун, а алебарда после памятного боя в логове жаболюдов, сочилась редкими каплями яда.
Некромантка вскочила на обозную телегу за его спиной чтобы в случае нужды обрушить заклинания с её вершины. Воздух полнился необходимыми ей энергиями, а суставы ныли от желания спустить эту силу с цепи. Навершие ядовитого посоха отражало настроение хозяйки и разбрасывало скупые, зелёные искры. А модифицированная кожаная маска, по центру лба которой художница вшила кристалл из трофейной диадемы, была всё так же ужасна.
На ум колдуньи пришла мысль, что она могла бы использовать уже зарекомендовавший себя способ: поднять бесконтрольных мертвецов, вдохнуть в их тела подобие жизни за счёт произошедшей здесь трагедии и смотреть со стороны, как ходоки-карлы будут гибнуть от рук своих же, павших товарищей.
Но безымянный распланировал всё иначе.
Со стороны раздался звон, и бандиты вздрогнули, окончательно сбиваясь в кучу и понимая, что оказались в полном окружении.
Друм ударил шестерёнкой о шестерёнку выходя из-за придорожной ели. Отряхивая сапоги из кожи крокотайла от налипшего на них снега, карл остановился метрах в семи от перекрёстка не желая сокращать дистанцию. Группа усвоила урок и больше не работала тесной кучей, рискуя навредить друг-другу.
— Пятеро против двух десятков? — Названный Хегином огляделся и сплюнул на землю. Подкинув в воздух топор, он ловко поймал его, выдавая навык метателя. — Что вам надо ребятки?
Убийца видел, что несмотря на показную дерзость, ходок трусит. Вирт шептал карлику в уши «не связывайся!» и толкал в плечи «беги!». Разница в развитии аватаров перекатывалась в вирте невидимой угрозой — чувством опасности и беспокойством.
Из-под маски раздался хриплый, приглушённый голос:
— Вы встанете на колено выразив этим уважение и способность подчиняться. А те из вас, кто не умеет слушать, будут уби…
Договорить ему не дали, Хегин метнул топор и заорал «Х*ярь!» после чего и сам бросился в бой.
Говорящий за мёртвых пошатнулся чтобы траектория броска пришлась на широкое лезвие покрытого рунами меча. Раздался звон, а затем он бросился вперёд, скидывая со своего плеча клинок и используя подсмотренный у Виллерта, таранный приём.
Пройдя проверки силой и выносливостью, он многократно ускорился, используя набранную инерцию и длину меча для сокрушительного удара по всей траектории своего движения.
Рывок как простейший силовой приём не требовал особых физических действий. Никакого бега или прыжков. Для активации достаточно сделать шаг наклоняясь и перенося весь вес на переднюю ногу, чтобы выставив клинок в сторону задействовать нужный приём и заставить вирт выпустить тебя стрелой по направлению взгляда.
Перекованный из чёрных искр клинок, был слишком тяжёл для его руки. Ковался с тем учётом, чтобы прокачивать силу и выносливость, да и не был предназначен для обмена ударами. Обоюдоострое, широкое лезвие, рассекло карлов прямо во время рывка и фонтаны крови ударили в небо, шокируя как его спутников, так и бандитов.
Никто не ожидал столь быстрой расправы, даже те, кто не понаслышке знал о силе трёхликого.
Первый же удар убил троих и тяжело ранил ещё двоих. Продолжая движение и пользуясь инерцией, меч был перенаправлен и описав дугу собрал кровавую жатву по другую сторону от владельца. Попытавшихся зажать его в клещи карлов не спасали кольчуги, добротные щиты и выставленное в попытке парировать оружие. Окровавленное лезвие проходило сквозь крепкие тела с хрустом, разрубаемых костей и металла.
Они привыкли давить безбашенной массой. Ослабляя своих противников десятками стрел из засады, а затем наваливаясь целой гурьбой. Налетали со всех сторон с гиганьем и хаканьем с самого рождения, не встречая врагов, настолько превосходящих их по развитию.
Брызги крови дугой разлетелись в направлении выживших ходоков и заляпали их лица и бороды, прошлись по одежде и волосам. Оглушённые увиденным они остановились. Кто-то выругался, кто-то охнул, но безучастных средь них не осталось.
Запоздалая стрела ударила мечника в грудь, но не выдержала столкновения с чешуёй гидры, и сломанная отлетела прочь. Трёхликий вонзил меч в землю, и кровавые капли устремились по чёрному инструменту к подтаявшей жиже.
Железная маска вновь разразилась хриплым и спокойным гласом:
— Вы можете отдать свою память вирту или жить дальше. Мы просим от вас клятву верности и службу, обещая взамен силу и процветание. Что скажите воины? — Трёхликий обвёл ошеломлённый десяток ходоков взглядом и повторил вопрос. — Что скажите⁈
Разорившие караван замешкались и сбились в кучу. За их спинами ещё раз лязгнул шестерёнками карл. Подошедший на расстояние рывка Виллерт сказал пару слов на языке мёртвых, а Серриса, видя, что те не торопятся принимать предложение, взмахнула своим ядовитым посохом и прокричала:
— Со слухом проблемы⁈ На колени убл*дки!
Народ был не в духе от происходящего, но никому не хотелось повторять судьбу рассеченных тел, что валялись в красном снегу. Один из поражённых чёрным клинком был всё ещё жив и даже находился в сознании. Трёхликий повернул к нему голову, нахмурил брови и вырвав меч из снега ударил по широкому клинку ногой, подбивая его и отправляя прямиком в лицо выжившего.
Тихий, обречённый скулёж сидящего на земле карла — прервался.
Широкое остриё вошло точно в переносицу, рассекая голову на две половины. Труп завалился назад, а отсечённая часть головы с красными от лопнувших капилляров глазами съехала по наклонённому, и опущенному в снег под собственным весом, лезвию.
Говорящий за мёртвых не мог удерживать тяжёлый клинок на весу длительное время в горизонтальном положении и ориентировался в большей степени на размашистые удары при помощи обоих рук или вот такие, резкие выпады, с подбивом от земли ногой по его плоской части и быстрым переходом меча из вертикального положения, в горизонтальное-атакующее.
Когда он наносил удар, воздух гудел, пропуская через себя заточенную, чёрную тушу.
К тому моменту, когда клинок занял положенное ему место на плече лидера отряда, на специальном металлическом ребре, защищающего шею убийцы от его же меча, карлы из бандитствующей шайки, повалились коленями в грязь, сверля его кто злобным, а кто и испуганным взглядом.
Трёхликий спокойно подошёл ближе, заставив поверженных ходоков раздаться в стороны, где они упёрлись в подступивших со всех сторон воителей из его отряда и окончательно сбились в обречённую и жалкую кучу. На перекрёстке пахло дерьмом и мозгами, а на языке всех присутствующих катался привкус железа:
— У вас слабая оснащённость. На лицо отсутствие дисциплины и развитых аватаров. Этот меч… — Убийца толкнул клинок плечом и тот, вгрызаясь в землю, упал между двумя ближайшими пленниками. — … зарубил девятерых из вас и убил бы остальных. Но знаете, что мы скажем?
Трёхликий обвёл забрызганных кровью карлов взглядом:
— Вы сможете так же. Сможете раскидывать своих врагов целыми группами. Сможете сражаться лучше других и будете богаче других. Поднимайтесь с колен и погрузите мёртвых в повозки. Всё что успели награбить верните на место, распределим трофеи позже, но, если кто-то что-то присвоит… — Трёхликий сверлил взглядом ходока-карлика, на чьём поясе болтался меч торговца. — … мы лично лишим его головы.
