Красные глаза, смотрящие на воина из тёмного угла, поочерёдно мигнули:
— Это не шантаж. Я и сам тяготею к удивительной ссиле запретного искусства. Я подарю ей знания в обмен на выполнение вашей группой работы. А вы сами, получите желанное каждому наёмнику серебро.
Трёхликий нахмурился, не сводя глаз с темноты в углу и не забывая анализировать окружающие звуки:
— Что от нас требуется?
Темнота в углу шевельнулась:
— Отправляйтесссь в горы и не тратьте много времени на подготовку. Ворон встретит вас на развилке и поведёт по тропе к железорудным шахтам. Месяц назад там произошёл обвал, а погибшие рудознатцы восстали, нападая на выживших. Я подозреваю, что шахтёры прорыли путь к одному из древних склепов, заброшенных задолго до появления Вьёрновой пади. Если вы не поторопитесссь, всю славу заберёт великан Бъёрн. Я знаю, что он отправил туда группу чужестранцев, но от неё уже неделю нет ни слуху не духу и я подозреваю, что они все погибли. Вскоре он наймёт новых людей, и тогда награда ускользнёт из ваших рук. Вы должны обезопасить шахты и вернуть их под руку ярла!
Глаза-угли погасли и узел тьмы, висящий в углу, растворился, превратившись в самую обычную, не осквернённую чужим присутствием, темноту.
Глава 10
Загадки темных
Отряд вышел в поход через сутки.
В виртуальном мире многие физические аспекты отличаются от реальности и упрощаются в угоду экономии времени. И тот, кто имеет хороший уровень обучаемости развивается быстрее других.
Трёхликий был пропитан знаниями, с легкостью пропускал через себя их потоки и мог оперировать огромным количеством разнообразных приёмов, но продлилось бы это недолго. Системные охотники, живые инструменты системы, адаптированные и замаскированные под обычные проявления виртуального мира, при обнаружении такого ходока были бы вынуждены его устранить как некую системную ошибку — угрозу целостности вирта.
Поэтому чтобы использовать знания, говорящему за мёртвых приходилось создавать в вирте ситуацию, которая могла объяснить появление этих знаний. Так было с рунами, и точно так же ему пришлось действовать с боевыми приёмами.
Разрубающий силовой удар двуручным оружием, рывок и даже заклинание огненного плаща были изучены им за считанные дни. Часть обучения была инициирована обычным визуальным наблюдением за боевыми товарищами, а другая часть заключалась в интенсивных тренировках на том же заднем дворе таверны. Где, вооружившись обычными деревянными палками необходимого размера, отрабатывались элементы защиты и нападения друг на друге.
К слову, даже Друм с момента получения списка младших рун уже много недель тренировался рисовать их на ходу и справлялся с этим достаточно плохо. Руны не вписывались в его тактику боя, и замедляли-останавливали, разрывая связки его ударных комбинаций.
Но следуя по заметённой дороге, что шла прямиком в горы, трёхликий думал не об этом.
Он думал о том, что нужно умножать численность подконтрольных ему людей и начинать глобальный поиск. Но чтобы объяснить этот самый «поиск» ходокам одного серебра и злата будет мало. И на выручку может прийти такой эффективный инструмент как религия.
А ещё им нужно место, охраняемое и удобное — крепость.
Очередной порыв ветра дёрнул плащ с такой силой, что не будь ткань великолепного качества она отлетела бы от застёжки. Не рискуя прочностью дорогостоящей экипировки, говорящий за мёртвых намотал плащ на руку и шёл дальше так, протаптывая в наметённом снегу тропу для идущего следом отряда.
В ядре группы, подпёртые с тыла и фронта воителями, продирались через непогоду Ликвик и Серриса. И если вторая кое-как помогала себе посохом и смотрелась довольно бодро, Ликвик, завёрнутый по самую макушку в плащ и облепленный снегом, напоминал диковинный белый кокон с торчащими из него ногами.
— Грёбанный снег и грёбанное задание! Ну на хрена в такую погоду куда-то тащиться⁈
Друм фыркнул и перекрывая вой ветра прокричал:
— Ты что старуха, что ворчишь каждую свободную минуту? Мы, между прочим, для тебя тут стараемся. Серебра у меня, итак, вдоволь.
— Ага, как же! — Голос Серрисы был полон сарказма. — Для меня он старается. Да тебя хлебом не корми дай потискать трофеи, каждый день созданные молчуном сапоги натираешь до блеска. Будто их кто-то увидит под снегом.
Карлик от такого выпада в свой адрес чуть не задохнулся от возмущения и даже на пару секунд остановился, чтобы буркнуть в бороду «да что вы все понимаете в ухоженных мужиках» но решил не втягиваться в ругань и поспешил дальше.
Через час отряд оставил лес позади и вышел к скалистому кряжу. Где-то сильно левее они разминулись с группой ходоков, тащившей на себе свёртки шкур. Но обе стороны не желали пересекаться и поспешили разорвать дистанцию.
Спустя несколько сотен метров показался путевой камень.
Заметаемая снегом дорога продолжала свой путь наверх, а на развилке, у тройки елей что незнамо как цеплялись за каменистую почву, их ждал ворон. Он с карканьем пронёсся над головами путников обращая на себя внимание и заложив круг приземлился у путевого камня, прячась за его серым брюхом от резких порывов ветра.
Повернув голову на бок и скосив на подходящего мечника чёрную бусинку глаза, ворон подскочил к камню и демонстративно стукнул по нему клювом. Проследив за тем, что завладела вниманием, чёрная птица взмыла в небо и оглашая округу криками улетела в сторону кряжа.
Глядя ему вслед, трёхликий произнёс:
— Похоже это и есть наш проводник.
Отряд свернул, ориентируясь по пирамидкам камней, сложенных тут и там для ориентации на местности. Карлы, работающие в шахтах, отмечали дорогу такими пирамидками чтобы не заплутать в непогоду и не пропасть.
И эта их придумка пришлась ходокам по нраву.
Ещё целый час они пересекали склон пока не вышли к скальному карнизу. Оказавшись среди присыпанных снегом камней в относительном безветрии, укрытые от вьюги горой, Серриса воткнула посох в землю и потёрла руки в перчатках друг об друга:
— Впереди смерть. Чую, но как-то совсем невнятно. Будто повеет и тут же исчезнет, как сквозняк.
Убийца кивнул:
— Значит, мы на верном пути.
Вскоре тропа прижалась к скале и больше от неё не отрывалась. На повороте обнаружилась телега, абсолютно целая и полная необработанной руды, а чуть ниже по склону — плавильня, с обмазанными глиной избушками, в которых ночевали рудознатцы. Друм провёл рукой по заплетённым косам бороды и с горечью в голосе проговорил:
— Здесь добывали и здесь же плавили, отправляя в город готовые «чушки», и здесь же, судя по всему, умерли.
Серриса приподняла маску и плюнула на камни:
— Туда им и дорога. Не забывай, что они не настоящие, карлик. Теряют память, так же как мы, а затем, перерождаются.
Карл хмыкнул и пробурчал:
— Будто бы мы… настоящие.
Лагерь шахтёров проверили мельком, спустившись по насыпи, идущей к плавильне и специально созданной для доставки туда руды. Раскрытые ставни утлых домиков хлопали на ветру, одна уже болталась и скрипела на всю округу, не выдержав столкновения со стихией.
Что и говорить, без руки, управляемой разумом, любое жилище очень быстро теряет свою привлекательность.
Если на снегу и были какие-то отпечатки их могло замести буквально за несколько часов до прибытия группы и говорящий за мёртвых понимал это. Дома стояли открытыми на распашку. Осматриваясь, убийца отметил, нестандартную для карлов архитектуру. Все их дома в городе начинаются с круглого входа, низкого для человека выше среднего. А тот, кто мастерил эти избы из камня и дерева, предпочитал стрельчатые формы входных дверей. Они стояли открытыми. Воров в горах не водилось, да и красть тут было особо нечего. Проверив очаги и убедившись в том, что они ледяные, ходоки вернулись к скале.
Двигаясь по отмеченной пирамидками булыжников дороге, они оказались за поворотом, где снова взвыл ветер и ударил в их лица снежной крупой. Сквозь буйство стихии, проступил квадратный зев штольни.
