Впрочем, это не делало Трёхликого и Виллерта совсем уж беспомощными.
Обойдя по кругу освещённый кристаллами зал, лидер отряда прислонил свой двуручный меч к камню и встал на одно колено. У одной из стен он обнаружил кровь, залившую как саму стену, так и каменную крошку под ней.
— Здесь кто-то погиб. Сидел, привалившись к стене, пока кровь стекала по его спине и собиралась в лужу, а затем умер. Кровь свернулась и застыла подобно желе. Но его здесь больше нет, зато есть отпечаток задницы, не залитый кровью, и уходящие в штольню следы.
Ликвик и Виллерт ничего ему не ответили. Но он и не нуждался в их ответах. Поднялся и под шелест чешуи своего нагрудника окинул взглядом помещение. Понял, что выдолбленные в полу колеи и стоящий тут ворот, с тремя торчащими из него рукоятями, служили для того, чтобы поднимать из штольни вагонетки с рудой.
Здесь же стояла пара бочек с водой, на удивление не покрытых даже минимальной коркой льда, а у противоположной стены протянулась лавка для отдыха. По всему выходило, что внутри горы гораздо теплее, чем снаружи.
— Виллерт, мы идём вперёд. При встрече с противником не забывай, что не одна только алебарда твоё оружие. Черепу без разницы обо что раскалываться. Об топорище, стену или твой могучий кулак. Используй вес тела.
Аллебардист скрипнул сочленениями доспеха и согласно ухнув пошёл вперёд. Мрачная скрипящая громада во тьме, подпёртая со всех сторон балками и серыми стенами внушала уважение любому, кто бросал на неё взгляд. Но прежде, чем двинутся следом, убийца обернулся и окинул взглядом Ликвика.
Обожжённый продолжал стоять на подъёмнике, рядом с валяющимся у его ног пленником, который давно очнулся, но делал вид, что прозябает в беспамятстве.
— Смотри в оба.
Работа предстояла сложная и её сложность напрямую зависела от рисунка тоннелей. Чем больше будет ответвлений, тем больше рисков, вплоть до их критического значения при котором говорящий за двоих, не желая подвергать себя чрезмерной опасности, попросту отступит.
Примерно через сорок шагов он обратился к Виллерту:
— Если колдун не обманул и нам повстречается нежить, попробуй поговорить с ней используя толику силы внутреннего резервуара.
Силача подобное предложение удивило, на секунду остановившись и обдумав высказанную мысль, он кивнул и пошёл себе дальше. Виллерт с трудом себе представлял о чём с ним может разговаривать оживший мертвец или скажем — призрак, но идея ему понравилась. Ещё в Юмироне, во время памятного вторжения на пристань целой орды восставших, ему показалось, что он разбирал отдельные, ударяющие в его разум слова, произносимые хриплыми и булькающими глотками.
Штольня уходила вглубь горы и метров через сорок оба воина наткнулись на вагонетку. Шахтёры успели вытащить её на ровный участок, а канат, что тянулся от неё к поворотному механизму и подъёмнику, валялся на земле, но не был оборван.
Холодный воздух с поверхности создавал сквозняк и задувал со спины, по ногами. А в лицо всё чаще и чаще, проникая под забрала и маски, приходил тёплый поток, полный странного, приторно сладкого запаха.
Что-то неведомое машинной части его разума таилось впереди. Там, куда рудокопы пробили дорогу.
Шахта закончилась многоуровневым карьером, рукотворной пещерой, состоящей из своеобразных ступеней, что сужались ко дну вырубленной в камне ямы. Здесь, среди деревянных мостков, покрытых каменной пылью корзин и подъёмников, сладкий запах усилился.
— Мы должны вернуться и позвать остальных. Это слишком большое пространство чтобы исследовать его вдвоём.
Изначально присутствовала высокая вероятность попасть в лабиринт узких ходов, рассчитанных на рост карлов и оттого чрезвычайно опасных. Но всё оказалось куда проще. Подгорный карьер был сродни самому обычному логову. Руна кошачьего глаза — Иргус, не позволяла разглядеть вырубленные в камне уровни и дно карьера, поэтому никаких следов обвала, о котором говорил колдун видно не было.
Впрочем, как и нежити.
Воины вернулись и застали Ликвика сидящим напротив пленника. За время их отсутствия избитый эльф перевернулся и переполз в угол подъёмника. Он сидел там и смотрел на Ликвика, а Ликвик в точно такой же позе сидел напротив и не спускал с него глаз. Обоих эльфов разделяло расстояние в пять шагов.
— Мы возвращаемся. В этих штольнях работы хватит на всех.
Провернув рычаг, Трёхликий заставил противовес сработать и огромный, обмотанный цепями каменюка, проплыл мимо, пока подъёмник со скрипом поднимался к выходу из шахты.
Наверху, в их ноздри ударил запах дыма, а над головой раздался женский голос:
— Это они. Всё в порядке.
Серриса и Друм не смогли торчать безвылазно на сквозняке приобретая штрафы от холода и организовали в штольне настоящий лагерь. Вагонетки, сокрытые до поры в боковых, вырубленных в камне нишах, были вытащены наружу и перекрыли проход. Из-за чего вьюга, разыгравшаяся снаружи сверх всякой меры, уже облепила их снегом обещая со временем и вовсе заблокировать выход.
Карл догадался разобрать многочисленные кирки и лопаты, оставленные рудокопами, и сейчас палил массу собранных черенков в одной из вагонеток, которая к возвращению ушедших в шахту, уже источала жар.
Завидев прибывших, он махнул рукой:
— Что-то вы не выглядите как те, кто пережил схватку. Внизу пусто?
Трёхликий притащил связанного эльфа к вагонетке и вздёрнул за шиворот на ноги, а затем, дождавшись, когда тот поймает равновесие, отпустил:
— Грейся. Скоро будешь отвечать на вопросы. — И шагнув к стене чтобы прислонить к ней тяжёлый меч, он ответил карлу. — Внизу многоярусный котлован. Там тревожно и запах странный, мы не решились исследовать обширную территорию малыми силами.
Карл потряс сжатыми кулаками:
— Ну наконец-то! А то разбойников сам валит, с гидры всю силушку захапал, а мы тут тележки таскаем, да на стрёме стоим! Отвар будете?
Над вагонеткой и в самом деле был подвешен уже закипающий котелок:
— Пьём, допрашиваем нашего друга, выдвигаемся на зачистку логова. Какие будут предложения по безопасности тыла?
Говорящему за мёртвых ответила Серриса:
— Уже без тебя разобрались. Помнишь паутинку в Юмироне?
Трёхликий не просто помнил, он видел её в течениях вирта недоступных постороннему взгляду, растянутую между опорными балками и опасную. Некротическая паутина была проклятьем и тому, кто заденет её нити, станет не до смеха.
Воитель кивнул:
— Хорошее решение.
Они разлили по кружкам горячего отвара и выпили, следя за языками пламени под завывания вьюги у входа в штольню. Несмотря на жар от вагонетки, температура наверху была низкая, а ледяной камень под ногами не спешил греть замёрзшие пальцы, заставляя ходоков перетаптываться и выплясывать.
Получив бонусы от травяного отвара, трёхликий плеснул остатки в огонь и без всякого предисловия ухватил пленника за шкирку, чтобы тут же потащить его тёмную нишу, используемую как склад инструментов. Там он снова вздёрнул худощавого эльфа на ноги и прижал к стене глядя на разбитое, оплывшее лицо:
— Мы вынем кляп. — Лидер отряда встретился с тёмным глазами. — Если почувствуем магию, сломаем тебе кадык. Это понятно?
Из-за синяков и увечий, перебитого носа, сопящего на каждом вздохе, по мимике слуги чародея было непонятно о чём он думает. Тем не менее, эльф кивнул.
Вынув грязную тряпку из его рта, говорящий за двоих спросил:
— Что вы задумали? Зачем заманили сюда?
Доверять демонопоклонникам было глупо. Но ещё глупее было согласиться чтобы тёмный эльф остался наверху, особенно после его реакции на предложение отправиться с ними и последующей за реакцией попытки бегства.
Тем не менее Ник’Кимор стоял на своём:
— Госсподин не поссвещает меня в детали своих планов. Он дал ваше описание и приказал ссодействовать. Приказал устранять ваших конкурентов если такая возможность появится. Приказал встретить. И я это сделал, но рисковать своей шкурой сражаясь с ожившими карлами я не обязан.
