Перекрикивая шелест хлещущих по маске ледяных песчинок, мечник остановился и махнул рукой Виллерту:
— Ты первый! — Из-за разбушевавшейся стихии людям приходилось жаться к скале. — Проверишь на ловушки и дашь отмашку если вход свободен.
Показатель внимательности Виллерта не был его сильной стороной. Но трёхликий делал ставку на невероятную живучесть алебардиста. Воин скрылся в прямоугольном, немного перекошенном проёме шахты и показался в этой мрачной арке через половину минуты, призывно взмахнув свободной рукой.
Отряд втянулся под серые своды.
Внутри гулял сквозняк, ощутимо тянуло по ногам. Корзина световых камней, распространяющий вокруг себя пусть и скудное, но пригодное для грубой работы освещение, стояла прямо на входе.
Взглянув на их свойства, трёхликий понял, что эти камни не выносят на солнце, чтобы те не переставали светить. Впрочем, его отряду они были без надобности.
Виллерт, Серриса и Ликвик не нуждались в источниках дополнительного освещения. Причём и алебардист и некромантка уступали тёмному эльфу. Во мраке он видел лучше всех. Один только Друм уже рисовал на себе руну Иргус, позволяющую видеть в темноте.
Что до говорящего за мёртвых, он больше не нуждался в подобных «костылях». Все принятые системой как известные его аватару руны, были нанесены на различные, не металлические детали его доспехов. Конкретно Иргис — была выдавлена магией некромантки на внутренней стороне мягкого слоя его шлема, выполняющего роль подшлемника и основы для чешуйчатой брони.
Волевое усилие инициировало активацию. Трёхликий моргнул и сумрак, разбавленный светом кристаллов, отступил безвозвратно. Демон внутри доспехов шевельнулся и зашипел в его разуме, хладнокровный и голодный, он предчувствовал активность хозяина.
Иргис действовала куда как слабее чем обычно. Снизилась дистанция, а затраты на активацию, напротив — выросли. Виной тому был металл доспехов, искажающий любые заклинания и оттого нелюбимый чародеями всех мастей. Впрочем, за время приключений в вирте, говорящий за двоих существенно приумножил внутренний резервуар энергии и мог себе позволить не экономить.
Пока отряд готовился, укрывшись от ветра в каменной кишке, позади них у самого входа хлопнули крылья и раздалось знакомое карканье. Ворон пролетел между обернувшимися ходоками и ударился об землю, перекатываясь и поднимаясь с земли стройным, гибким эльфом.
Тёмным эльфом.
— Приветссствую вассс наёмники. Я Ник’Кимор, верный слуга нашего общего госссподина.
Затянутый в кожаный доспех, в плаще с глубоким капюшоном, покрытым чёрными перьями, слуга колдуна говорил на всеобщем языке, щедро сдобренным уже привычным акцентом.
— Вчера утром сюда вошли пятеро. Вечером — ещё трое. Я не мог подвессти господина и позволить им сссделать вашу работу. После того как они спуссстились в недра шахты я заклинил противовессс на подъёмнике, не позволив им подняться.
Трёхликий с лязгом перекинул меч с одного плеча на другое:
— Что, по-твоему, мы должны делать с теми из них, кто выжил?
Тонкие губы бледного слуги изогнулись в хищной усмешке:
— Это ваше личное дело, я же останусссь здессь и просслежу чтобы никто не сссмог заблокировать ваше возвращение.
Говорящий за мёртвых несколько секунд молча изучал тёмного эльфа, а затем возразил:
— Ты ошибаешься. Мы возьмём тебя с собой.
Ник’Кимор отступил глубже в темноту безуспешно активируя скрыт, от чего его фигура размазалась, но не пропала:
— Мы так не договаривалиссь! — Злобный голос разнёсся под сводами шахты. — Я служу госспадину, а не тебе!
Воин шагнул к эльфу, а ходоки шустро перекрыли вход, и это их действие привело эльфа в отчаянье. Он бросился на пол и взлетел к потолку чёрной птицей, но недооценил реакцию своего противника.
Руна безудержного выброса энергии, Курт — выжженая на костяных элементах композитной перчатки, обернулась разрядом электричества и перехватила птицу на половине пути.
Упав на землю, эльф снова трансформировался, но не успел подняться, получив мощнейший удар плоской стороной двуручного меча. Кубарем отлетев к стене, он снова попытался вскочить, но убийца уже был тут как тут, и стальная хватка его пальцев сомкнулась на изящном, бледном лице.
Прижимая его к стене и поднимая в воздух за голову, трёхликий получил уйму даров ногами и руками, но остался к ним безучастным. Ситуация изменилась, когда слуга колдуна вырвал из рукава тонкую, отравленную, спицу.
Воителю пришлось отпустить свою жертву и ударить тяжёлым сапогом прямо в хрупкую грудь. Рёбра хрустнули, эльф успел чикнуть спицей по чешуйчатой броне и свалился на колени хрипя и задыхаясь.
Только затем, чтобы уже на полу получить новый удар сапогом.
Воин бил и бил, продолжая с хрустом впечатывать то носок, то пятку в тело обмякшего эльфа даже после того, как тот потерял сознание. Ходоки стояли за его спиной и не рисковали вмешиваться, происходящая на их глазах картина отдавала звериной жестокостью. Но на деле говорящий за двоих с математической точностью рассчитывал каждый удар, чтобы не убить, но лишить противника боеспособности на ближайшие несколько суток.
Впрочем, экзекуция быстро закончилась, а отступивший на шаг воин как ни в чём не бывало спросил:
— Не подадите верёвку?
* * *
Отряду пришлось разделиться.
Не считая связанного и лишённого некоторых деталей экипировки пленника, вниз отправились трое. Говорящий за мёртвых, Виллерт и Ликвик.
Друм и некромантка Серриса, остались наверху, приглядывать за подъёмным механизмом. Выпавший им жребий был очевиден, эти двое постоянно конфликтовали, а проведённое вместе время могло благотворно повлиять на их слаженность.
Платформа, что со скрипом опускалась в шахту, была массивной, сформированной из брёвен и досок. А опускали её не верёвки и канаты, а самые настоящие цепи, что было удивительно с учётом того, в какую сумму могло обойтись такое количество металла.
Впрочем, буквально окружённым со всех сторон рудой карлам, было грех жаловаться на недостаток железа. Позади шевельнулся Ликвик и неловко запнувшись спросил:
— Поч…Почему ты так с ним?
Трёхликий ответил, не оборачиваясь:
— Советник ярла якшается с демонами. Глупо ему доверять. Оставь мы эльфа наверху, и он бы получил возможность заклинить механизм точно так же, как делал это с прошлыми ходоками. Кроме того, нельзя исключать, что он тут не один. Именно поэтому Серриса и Друм будут присматривать за подъёмником пока мы проводим разведку. К тому же… чего так сильно испугался тот, кто в любой момент может обернуться птицей?
Ликвик замолчал. Его психика была изувечена выпавшими на его долю испытаниями, а внешний вид, пугающий всякого, и заставляющий отводить глаза, сказывался на состоянии парня не лучшим образом.
Те не менее, говорящий за мёртвых считал, что этот ходок ещё не потерян. Как и многие в отряде, он был во многом уникален.
Подъёмник с глухим звуком остановился, сев днищем на землю:
— Достань свой меч и возьми в руку щит. Вознеси хвалу пламени и сторожи пленника. Пусть его положение тебя не обманывает, он очень опасен.
Алебардист и мечник шагнули во тьму, хрустя камнями под подошвами сапог. Слыша за спиной звук извлекаемого из ножен клинка, говорящий за мёртвых понял, что его приказ не остался без ответа. Ликвик подчинился, а от воителя не укрылись сказанные себе под нос слова безумца:
— Пламя не слышит меня…
— В этом мире пламя не единственная сила, которой можно возносить молитвы. Подумай об этом.
Воин махнул рукой указывая направление Виллерту в сторону уходящего в темноту прохода и отрывисто приказал:
— Заблокируй.
Алебардист всё понял без лишних слов. Хрустя каменной крошкой под сапогами, прошёл дальше и заблокировал проход вглубь штольни, обоими руками удерживая короткую, ядовитую алебарду. Основной тоннель был нормального размера, с двухметровыми вырубленными в горной породе потолками и подпёртая балками. Тем не менее двуручным оружием в таких условиях было не размахнуться, а значит, о силовых приёмах следовало забыть.
