Внешне она не выглядела угрожающе. Изящная, тёмная эльфийка, абсолютно нагая и с ног до головы покрытая розоватой субстанцией, слишком бледной чтобы быть кровью и слишком жирной. Придающей её образу ещё большую сексуальность.
Она поднялась из бассейна неспешно, позволяя ходокам насладиться очертаниями своего идеального тела и проведя руками по длинным волосам загладила их назад, выдавливая излишнюю розовую массу.
В багровом свечении начертанных на шпилях рун, падающие с коконов капли, напоминали густую кровь.
Вы могли уйти, но не стали. Первые кто сам спустился ко мне. Остальные пытались сбежать и моим детям приходилось охотиться. Еда сама приходит к своему едоку… разве не иронично?
Существо перед ходоками было кем угодно, но только не тёмным эльфом. Эльфы не обладают таким сильным псионическим даром, способным проецировать мысли в чужой разум.
— Будьте осторожны. Она не то, чем кажется.
Слова трёхликого заставили Друма нервно хохотнуть. Он единственный кто стоял к красной королеве спиной, удерживая в руках лишь одну шестерёнку и наблюдая за тылами:
— Я вижу её брат. Не знаю как, но вижу даже не поворачиваясь. Нас дурачат.
Одна лишь Серриса, начинающая впадать в подобие транса от массива некротической энергии блаженно улыбалась:
— А она ничего, да карлик? Торчащие соски, подкаченное тело. Будет жаль испортить такую красо…
Колдунья охнула и упала на колено. Навершие её посоха вспыхнуло, разбрызгивая ядовитые искры и полыхнуло зелёным огнём, а глаза засияли потусторонним светом.
Тебе нравиться? Невероятная сила, способная разорвать тебя изнутри. Вывернуть твои суставы и разложить органы. Мне даже не нужно ничего делать, я просто могу отдать её всю тебе.
Серриса охнула…
Все мучения.
Посох выпал из рук…
Все смерти.
Колдунья тихонько завыла, падая на четвереньки.
Всё отчаянье!
Виллерт перехватил секиру и готов был рвануться в атаку, когда между ним и эльфийкой неожиданно встал говорящий за мёртвых:
— Довольно!
В согнутой и выставленной вперёд руке его наруч снова сиял, но лучи солнечного света переплетались с багровым сиянием и не доставали до той, что истязала Серрису. Впрочем, их силы хватило, чтобы отбросить прочь энергии, едва не уничтожившие упавшую на пол некромантку.
Будто чувствуя силу своей покровительницы, одержимые приблизились, зажимая отряд в кольцо. Если минуту назад они мелькали в темноте и копошились среди паутины бросая полные ненависти взгляды, то сейчас показались на глаза во всей своей красе. А говорящий за двоих, слыша кашель приходящей в себя некромантки, встретился взглядом с той, что питалась чужими страданиями и погасив руну, протянул руку расстёгивая лямку рюкзака и позволяя ему соскользнуть со спины прямо на пол:
— Шадарат отправил нас сюда, рассчитывая, что мы будем сожраны и послужим очередным подношением. И мы далеко не первые. Он отправляет к тебе ходоков, которых никто не будет искать, потому что твои слуги бояться солнечного света и не могут уходить далеко от шахты. Но он ошибся.
Эльфийка выгнула бровь и грациозно пошла вперёд, покачивая сексуальной грудью. При её приближении вдруг оказалось, что она стала выше ростом и уже превосходит трёхликого на целую голову:
И в чём же он ошибся?
Трёхликий сбросил с плеча клинок и тяжёлое лезвие упало, выбивая из пола каменную крошку и искры.
— Он решил, что ты с нами справишься.
Мир расцветал графиками вероятностей и по сравнению с этой, постоянно меняющейся и абсолютно логичной паутиной, местное логово было не более чем жалкой декорацией. Там, где ошеломлённые ходоки видели соблазнительные бёдра, аккуратный пупок и гладкую кожу, трёхликий видел цифры, воплощённые в геометрических фигурах и графиках.
А ещё он видел, что стражей осталось немного, но даже такого их числа во главе с красной королевой хватит, чтобы уничтожить отряд.
Поэтому, он попросту поставил свой меч вертикально, как уже когда-то ставил его на окровавленном перекрёстке и приказал:
Питайся.
Пищи, так любимой божками и демонами всех мастей, на этом алтаре мучений было вдоволь. Но кто сказал, что вся эта разлитая прямо в воздухе сила, должна принадлежать паучихе?
Когда коконы над бассейном лопнули, низвергая из себя ещё живые полутрупы, а розовая субстанция обернулась красным туманом и устремилась к мечу, существо, что скрывалось за образом эльфийки, оскалилось, теряя всякую женственность. Но было уже поздно.
Сик’Карак , Глодатель Костей, приступил к трапезе.
Багровый туман налетел штормовым порывом ветра толкая в сторону отряда застигнутую врасплох красную королеву. Она попыталась воспротивиться, издав пронзительный вопль, но было уже слишком поздно, поднятая из глубин бассейна сила, захлестнула её.
Не прерывая ритуал, говорящий за мёртвых, сорвался с места.
Рывковый приём бросил его навстречу призванным энергиям, и демоническая сущность его доспеха зашипела, заставляя отдельные детали экипировки в буквальном смысле оживать и срастаться с телом. Фигура с отставленным в сторону чёрным клинком, вошла в массив тумана подобно выпущенному из пращи ядру и в ту же секунду, яростный крик прекрасного монстра, был прерван.
За пеленой тумана никто не видел, как Глодатель прошёл через изящное тело с такой силой, что обломки костей и разорванных внутренних органов были выброшены наружу и отброшены, марая каменный пол многометровой кровавой линией. Разрубленная наискось дева, чьи черты успели страшно исказиться, пропуская наружу демоническое, животное начало, была разрублена и отброшена прочь. Двумя половинками некогда прекрасного, а ныне искалеченного тела, она была выброшена этим ударом туда, откуда явилась — в ужасный бассейн.
Агония чудища, захлестнула и её слуг.
Порыв ветра едва не сбил Серрису с ног, заставив её сгруппироваться и закрыть лицо согнутой в локте рукой. Но когда волна красного тумана миновала отряд, оседая где-то за спиной ходоков, некромантка с удивлением увидела, как многочисленные одержимые валяться с паутины на землю, корчась и испытывая страшные муки от удара, нанесённого их королеве.
Впрочем, помимо паукообразных тварей, у владычицы коконов хватало и других слуг.
Издав отчаянный вопль, сокрытые в тенях тёмные эльфы, в едином порыве атаковали ходоков. Арбалетный болт отскочил от наплечника Виллерта, а ответной атакой проклятый воин совершил таранный рывок и буквально вмял арбалетчика в рыжую стену.
На карла попытались насесть сразу трое, но он не стал ждать, когда они сожмут кольцо, и бросился навстречу гибким фигурам. Проскочив между убийцами, он прорвал окружение и заставил их развернуться. Делая вид, что в панике отступает, карлик разорвал дистанцию и увлёк за собой тёмных эльфов чтобы в последний момент активировать огненный плащ.
Крики боли с его направления, сменились грохотом разбиваемых шестерёнками, промороженных статуй.
Серриса и Ликвик тоже не остались без работы. Наученная горьким опытом некромантка, использовала наведённую тьму чтобы скрыться от взглядов убийц, и после того, как тёмное облако было прошито навылет стрелами, из его глубин донёсся ответ.
Голос на языке мёртвых, взывающий к духам.
Тени вытянулись и напали на своих владельцев, обвивая шеи и руки, путаясь между ног и валя на землю. Ликвик выскочил из наведённой тьмы чёрной птицей и упав между опутанными эльфами пустил в ход короткий клинок.
Через десяток ударов сердца, всё было кончено. Эльфийская стража окропила камни тёмной кровью, а одержимые продолжали содрогаться. Перевернувшись на спину, они дёргали лапами и исходили ядовитой пеной из своих треугольных пастей. В их абсолютно чёрных глазах, не отражалось ничего кроме боли.
Один лишь трёхликий не принимал в этой стычке участия.
Он остановился там, где закончился рывковый приём. Остановился, и вращая мечом, поставил его в вертикальное положение упирая остриём в землю. Костяная фибула на его плаще скалилась и шипела. Поясная бляха дёргалась, словно трёхглазый дракон пытался вылезти из доспеха наружу, а противовес, подпирающий рукоять, продолжал поглощать силу.
