Мы вышли из дома без проблем, только у кареты меня встретил тот самый русскоязычный швед.
— Могу я поинтересоваться куда вы сейчас направитесь? — спросил он.
— В Россию через финские земли, — сказал я.
— Приятного путешествия, — с нотками облегчения ответили мне.
Мы, действительно, собирались ехать в Россию и как можно быстрее. Главное, это выехать за посты стражи Стокгольма, а там и оторвемся от сопровождающих, и следы свои заметем. Две кареты, якобы, поедут через финские земли, ну а меня там уже не будет. Я с Александрой сверну, как только будет возможно, на лед и устремлюсь по нему вначале в сторону Гельсингфорса, а после и России. Зима нынче устойчивая, лед выдержит, тем более, что впереди будут ехать Карп с Северином и с еще двумя стрелками, которые и будут бурить лед и проверять его толщину каждые три-четыре версты.
А после эти показатели могут пригодиться русской армии.
Глава 18
Глава 17
Петербург
11 февраля 1799 года
Джон Спенсер был «человеком без лица», тем, кого сложно запомнить, или следует сразу же забыть, как он выглядит после общения. Кто-то бы сказал, что он авантюрист, но это понятие вряд ли подошло бы под определение личности и способностей англичанина. Авантюрист — это тот, кто не продумывает все свои ходы, и Спенсера объединяет с таким человеком лишь то, что он так же ставит перед собой, казалось, не решаемые задачи. Вот только Джон их решает.
Англичанин провел успешную операцию в Китае, куда уже начинают засылать пробные партии опиума, успешно действовал в Османской империи, вынуждая султана оставаться в стороне от действий русских, даже когда те брали Корфу. Все свои операции он просчитывал с холодной головой.
Могло показаться, что Джон был почти лишен чувств, но злоба проникала в этого человека, поглощала его разум. Он ненавидел русских за то, что Россия предала Англию в сложный для Туманного Альбиона момент. Спенсер Стикс считал, что Россия обязана Великобритании, хотя бы и за то, что английские деньги кормят русскую казну. Что именно английские деньги некогда посадили на трон Екатерину, которой просто было не за что выкатывать сотни бочек с пивом и вином на улицы Петербурга, формируя, как сказали бы в будущем «общественное мнение», ну и мнение гвардии.
Джон был послан в Россию без четких указаний, лишь с пространным намеком на то, что есть люди в этой варварской стране, которые готовы на очень многое, чтобы только Англия и Россия вновь стали нежными друзьями. Ему, тайному агенту, было сказано лишь одно: сделать что-нибудь, чтобы расшатать Россию. Трусы! Не могут прямо отдать приказ на уничтожение императора Павла.
Как только стало понятным, что Россия в Северной Италии сделала больше, чем от нее ждали, что провела и военные и политические операции намного мощнее, чем собирались позволять русским, в Англии стали прорабатывать варианты противодействия. А когда стало понятно, что эти варвары собираются еще и обосновываться в восточной части Медитерранского моря, то бесследно исчезнувший посол Уитворт уже тогда обратился к Джону, которого дипломату посоветовали очень статусные люди в Англии. Это обращение означало только одно — можно использовать любые методы, даже те, которые вчера считались невозможными.
Уже тогда Чарльз Уитворт, скорее не советовался, а с желанием услышать стороннее мнение, раскрыл некоторые особенности тайной политической, скорее даже, диверсионной работы. Джон тогда удивился и принял на заметку, что и так можно. Удивительным было то, что у заговора, который курировал английский посол, связующим звеном была Ольга Александровна Жеребцова. Женщина! Это так обмельчали русские мужчины, что не могут самостоятельно принять решение!
И вот сейчас Джон в России, но под еще одним из своих многих имен, он Жан Поль Мирсье. Быть французом в Петербурге так же опасно, так как, в угоду общей тенденции дружбы с Франции, многие обращали внимание на представителя этой нации, порой чуть ли силой не тащили себе на обед, чтобы в последствии иметь возможность похвалиться своим конъектурным гостеприимством.
Проведя в русской столице уже больше месяца, Спенсер освоился и вышел на связь сначала с Ольгой Жеребцовой, а после, когда эта знойная женщина сделала несколько попыток приручить через свое тело англичанина, и Джон сделал вид, что приручился, получилось выйти и на других интересантов заговора. Для себя агент окрестил Ольгу Александровну в Таис Афинскую. Спенсер уже несколько раз перечитал всего Плутарха, и ему запомнилась эта гетера, которая могла своим капризом заставить мужчин спалить великий город Персиполиса.
Так и Жеребцова, своим телом, женской энергией, ведет за собой мужчин. Жанна де Арк, не иначе. Когда такое сравнение приходило в голову англичанину, он мысленно сплевывал. Ну не любил он французов, в том числе, за то, что они в Столетнюю войну выиграли.
Сегодня Джон со своими пятью спутниками занимался, как он это называл, «зачисткой». Была назначена встреча с заговорщиками, это мероприятие должно стать главным событием на пути к государственному перевороту. Но, как почуял Джон Сперсер, за домом вице-канцлера Панина была слежка.
Спешно отправив письма всем приглашенным на собрание, изменив место и время встречи, англичанин вычислил трех человек, которые весьма профессионально отслеживали всех гостей Никиты Петровича Панина. Именно в просторном доме вице-канцлера должны были собираться заговорщики, но явка раскрыта, так что англичанин срочно подобрал другой вариант, дешевый, конечно, ну не стоит слишком много тратить денег на этих русских.
Джон был сильно рассержен, когда двое из его пятерых бойцов, прошедших уже немало операций и бывших отличными бойцами, оказались убитыми. Пусть тайные люди, следящие за домом, и были застигнуты врасплох, но, потеряв сразу же одного, двое других дали бой людям Спенсера. И… нет пленных. Остававшийся в живых, раненный молодой человек, перерезал себе горло, когда стало понятно, что его хотят взять живым.
Хотел на собрании Джон спросить, кто может следить и что-то знать о заговоре, но посчитал, что и так не самые решительные заговорщики только испугаются факта, что под колпаком. Побегут крысы, а они для массовости очень нужны. Потому и смолчал, но выводы сделал.
Вместе с тем, мысли куда ведут ниточки, были. Сперанский. Именно про него говорил Чарльз Уитворт, утверждая, что этот вельможа ведет свою игру и не понять до конца, за кого он. Были предположения, что можно попробовать завербовать и этого человека, тем более, что доверия со стороны царя к этому обергофмаршалу было слишком много, а сам он выходец из духовного сословия и явно любит деньги. А император маниакально подозрительный.
Но о Сперанском англичанин решил подумать уже после важной встречи. А все потому, что предложить-то нечего этому вельможе. Большой чин? Так он и так потолка добился. Деньги? Это не смешно. Сколько денег у Сперанского никто не знал, но прозвище «Царь Мидас» может и откочевать от Юсупова к обергофмаршалу.
В небольшой особняк, расположенный по дороге к Ропше, съезжались люди. Они были в масках, которые, согласно разработанному сценарию, снимут в процессе переговоров. Все должны быть замазаны, узнаны, чтобы не было пути назад. В этом был риск, что заговор провалится, ведь тогда достаточно одному начать говорить. Но те, кто будут в масках, это так… расходный элемент. Заговор выстраивался во много уровней.
Весьма символично выходит, что встреча происходила рядом с Ропшей, местом, где был убит Петр III, отец нынешнего императора. Вообще много было символичного, англичанин постарался на славу. К примеру, на входе в зал, где должно было произойти собрание, повсеместно висели шарфы, по форме и фасону того времени, когда и произошло убийство Петра Федоровича. Ведь, считают люди, не зная до сих пор досконально, что же произошло, что императора придушили именно шарфом. Но все это слухи. А еще на видном месте висела скрипка, столь любимая убитым императором.
