Однако. А я о таком и не подумал. Но да в общем‑то, логично, может быть и хоронят потом в братских могилах, как неизвестных.
– Потом вспомнил. Зовут – Край, ЧВКшник из «Волка», если слышала. Нашел людей, вывез их из города, потом приехали в деревню эту, Дачное. Тут пока и остановились, у нас там люди больные. Пошли в город посмотреть, чего взять можно, а наткнулись на вас. Решили спасти.
– Спасибо еще раз, – проговорила она. – Что мимо не прошли.
– Да пока еще рано, – я хмыкнул. – Как в безопасности окажемся, там и можно будет благодарить. А ты откуда? Как сюда попала?
– Я из Петербурга, – ответила она. – По распределению уехала. Сперва думала, что здорово будет: солнце, море, купаться буду и загорать в свободное время. Не как там, где три четверти года снегодождь. Но вышло то, что вышло.
– Да уж, – я хмыкнул.
Хотя не факт, что в Петербурге теперь лучше. Все‑таки город практически на границе со страной НАТО, с Финляндией. Да и стоит помнить, что с ним было в прошлую мировую войну.Саша наклонилась вперёд, локти на колени, пальцы сцеплены в замок.
– Слушай, – снова начала она. – Если вдруг ты решишь, что… Ну, не знаю, что хочется, чтобы рядом кто‑то был… Ты можешь прийти. Я не предлагаю ничего такого. Просто… Полежать. Рядом. Чтобы знать, что ты настоящий. Что всё это не сон.
Несколько секунд тишины. Только лампа гудела.
– Я не полезу к тебе в койку, не бойся, – сказала она и тут же рассмеялась, прикрыв рот. – Ох, прости. Это прозвучало, как будто я наоборот лезу.
Я посмотрел на Сашу. Она отвела взгляд, чуть прикусила губу, потом встала с тумбочки и подошла ближе к двери, но останавливаться не спешила. Словно ждала, что я скажу хоть что‑нибудь.
– Саша, – произнёс я тихо.
Она обернулась через плечо. Свет падал ей на лицо – в глазах отражалась усталость, и всё та же тревожная, глухая надежда.
– Ты настоящая. И я настоящий – сказал я. – И всё это не сон. Завтра утром ты проснёшься, и всё это всё ещё будет. И мы уедем отсюда туда, где зомби до нас не доберутся.
Она выдохнула с облегчением, чуть улыбнулась, но всё же не ушла.
– Ты точно не хочешь, чтобы я помогла? – переспросила она, уже с мягкой усмешкой, кивнув на контейнер.
Я чуть качнул головой.
– Тогда я пойду, – она чуть подтолкнула створку, повернулась ко мне и добавила. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – я улыбнулся.
Она вышла, закрыв за собой дверь. Я поднялся, открыл контейнер. Действительно – марлевые салфетки и бутылка с дезинфицирующим средством. С дозатором. Обмоюсь, почему нет. Заодно и сосредоточусь на чем‑нибудь другом, кроме зомби.
И я задумался. Вот ведь ситуация: они тут месяц сидели взаперти и слушали, как к ним зомби ломятся. Они вообще смогут дальше нормально жить? Что у них с психикой? А психологов и психотерапевтов сейчас, подозреваю, больше нет. Всех съели.
Ладно, как‑нибудь разберутся.
Я стащил футболку, выдавил немного пахнущего спиртом средства на тампон и вытер руки. Заметил, что на белой марле остались черные следы. Да, точно, грязный. Хотя мылся в деревне.
Тогда разделся уже целиком и занялся вечерним туалетом.
Глава 15
Эвакуация прошла тихо как‑то, даже дежурно, иначе не скажешь. Мы с Оводом проснулись, подняли народ, тем более, что многие и так не спали. Не завтракали – на завтрак еды практически не осталось. Собрали зато все, что смогли: там и инструмент медицинский был, и приблуды какие‑то, да и другие разные полезные вещи. И лекарств немало, тех же антибиотиков – запасы на отделении то, что мы в аптеки взяли, крыли с головой.
Потом приехали машины, высадив ворота и припарковавшись прямо у главного входа. Мы группами спустили народ на лифте: зомби долбились в двери, конечно, но тросы их держали. Погрузились в тачки, да уехали.
Перед этим я отрубил генератор, который исправно проработал всю ночь. На случай, если возвращаться придется. Модель‑то старая и без всяких новомодных датчиков, если топливо закончится, то просто долить соляры в бак не получится. Придется магистраль заполнять, а там возни с этим будет. А так просто несколько канистр привезти, залить, и снова заработает.
Через город тоже проехали без проблем: трассу‑то мы перед этим расчистили, а зомби за ночь пусть и набежали, но головной «Тигр» легко разбрасывал их в стороны. В плане проходимости с этой машиной вообще мало что сравнится. Все‑таки для военных действий ее разрабатывали, причем, вообще повсюду: от пустынь Сирии какой‑нибудь до болот и джунглей. В свое время мы в «Волке» тоже на таких катались. А что, у нас не только внедорожники были, но и бронетехника своя, артиллерия и даже кое‑какая авиация. Частично честно выделенное правительством, а кое‑что уже собственное, трофеями взятое. И импортные ЧВКшники тоже не стеснялись, вполне себе на страйкерах рассекали.
Полчаса дороги, и мы снова оказались в деревне. И только тогда я позволил себе расслабиться. Все, в относительной безопасности. С учетом, конечно, выставленных постов и патрулирования. Ну и того, что гражданские местные особой лояльностью к нам не отличаются, а за чужаков, которых мы привезли, могут вообще спасибо не сказать.
Выпрыгнув из машины на землю, я размял ноги и тут же двинулся к встречающей делегации: Мустафе с двумя вооруженными мужиками и воинственного вида кудрявой невысокой женщине, тоже чернявой и с немного азиатскими чертами лица. У той на бедре, кстати, кобура красовалась с ТТ, тем самым, травматическим и переделанным под самодельный патрон. Так себе ствол, но вооружать гражданских дальше я пока не собирался. Вот поедем дальше, тогда и выдадим им еще немного оружия, благо, его в запасе скопилось.
– Удачно все, Край? – спросил у меня татарин.
– Нормально, – кивнул я. – Устали только, как собаки. Но дальше уже твоя работа пойдет: принимай людей, размещай их по домам. И паек выдай из того, что вчера привезли, хотя бы на первое время.
– Ярар, – кивнул он. – Только там немного совсем получилось.
– На несколько дней хватит, – отрезал я. – Потом мы опять на разведку сходим, а ближе ко времени все вместе двинем и какой‑нибудь супермаркет разграбим. Посмотрите, как мы это делаем, а дальше уже сами заниматься будете. Если рано утром выезжать, да делать все быстро и тихо – невелика задача.
Да уж, после вчерашнего что угодно не таким трудным кажется. А как же, здание больницы целой зачистить. Ну, справедливости ради, не все, но ведь первый этаж мы обезопасили, да и людей вывезти смогли. И сделали это вдвоем.
– Нам бы это, – вдруг попросил он. – Поучиться стрелять там, воевать, туда‑сюда. Сам же понимаешь, вы уедете, а эти ваши когда доберутся до нас еще. А то мало ли, еще какая банда приедет.
Я задумался на секунду, а потом кивнул, принимая справедливость этой просьбы. Научиться им действительно нужно было, так и нам проще будет. Мы тут все равно задержимся на какое‑то время. Если у девчонок пневмония, то и на неделю можем застрять, и на две. А чем‑то заниматься все равно нужно, так почему бы ополчение не сколотить.
– Добро, – сказал я. – Собирай людей, только в том числе и из тех, кого мы привезли. Народу… Ну десятка полтора. Я Степанычу скажу, он поучит вас, что и как делать.
– Стволов мало, чтобы столько людей учить… – заметил он.
– На время учебы выделим. А теперь иди занимайся. Я устал, как собака, а мне еще своих проведать надо. Да, не забудь их тоже в ту тетрадку внести, где перепись населения делал. И отмечай сразу, в какие дома разместил. А еще лучше пройдись, и узнай, кто чего полезного умеет. Отметь отдельно тех, кто в армии служил.
Ну, вроде нагрузил его немного, пусть работает, а не дурью мается. А мы пока реально отдохнем. Хватит, если в таком напряжении постоянно жить, то можно и перегореть на хрен. Даже если не навсегда, а на время, когда страх и беспокойство совсем исчезают, смиряешься со всем и только безразличие какое‑то ебаное остается. Я и на войне с таким встречался, и знал, что очень легко в этом состоянии ошибок наделать.
