Потом мысли возвращались к отцу.
Раньше Александра о нём не думала. Ну, чёрный и злой колдун, получивший по заслугам, он был словно сказка-легенда, скорее раздражающая, заставляющая себя стыдиться, нечто вроде грозового облака, уходящего за горизонт после бури – уже не опасен, несмотря на отдалённые зарницы и остаточные порывы ветра.
Казалось бы, история банально проста: жертва-героиня, влюблённая, доставшаяся «настоящему колдуну, он погубил таких, как ты не одну» – одна штука; антигерой – злой, бессердечный маг-некромант, погубивший героиню и нагадивший по ходу пьесы ещё десятку-другому хорошим людям, получивший в итоге по заслугам – одна штука; герой-любовник, хороший человек, хранивший верность даме сердца, но не сумевшей ей помочь…
Вот тут всё как-то странно путалось. Хорошие парни и герои сражаются, а Росио – ядовито плюнут в спину, пропустив вперёд себя другого. Который, кстати, погиб. А Росио прекрасно продолжил существовать дальше.
Возможно, в этой истории, как и в любой другой, героев нет.
Но как бы там ни было, Александре и в голову не приходило пристальней приглядываться к размытому образу отца, изначально набросанного широкими, чёрными масками. Ну, Волдеморт и Волдеморт? Кощей Бессмертный, дракон на цепи, змей подколодный – кому интересны картонные злодеи?
Она иногда думала о своём возможном сходстве или несходстве с матерью, но размышлять похожести со Спайдером-Хэйлфэйром как-то не хотелось от слова «совсем». Даже сейчас при слове «отец» виделся тот самый жуткий монстр, раскидавший их по подземелью, как кегли. Сложно представить это свои отцом, влюблённые в женщину молодым человеком. Просто – человеком.
А ведь он был совсем молод, когда всё это началось. Ненамного старше её теперешней. Злодей в юные годы совсем не тоже самое, что злодей в летах. Есть разница. Сложно по-настоящему определиться кто ты и какой, пока тебе и двадцати-то нет, а в жизни эмоций в разы больше, чем реального опыта.
Стоп! Уж не пытается ли она найти ему оправдания? Слабость ли это с её стороны, искать оправдания для таких людей, как её родители? Конечно, естественно пытаться понять. И желание оправдать – тоже естественно. Но если объективно смотреть на вещи, каждый из этой истории получил то, что заслужил.
Желание узнать ближе тех, кто дал тебе жизнь – оно вполне естественно, и всё же Александра стыдилось этого, даже наедине с самой собой, как если бы делала что-то плохое. Ей хотелось быть сильнее, мудрее и круче, но наедине с собой, запертой в темноте и четырёх стенах она чувствовала себя потерянной маленькой девочкой, которая просто не знает, что делать.
Ближе к утру она всё же уснула, но лучше бы вовсе не засыпала. Кошмар после всего того, что случилось в этот день – явление нормальное и закономерное, но всё же крайне неприятное.
Александре грезилось, что она продолжает лежать в огромной комнате, на каменной кровати, напоминающей алтарь. А возможно, алтарём это было. Ей холодно, страшно и неуютно, но она не может шевельнуть ни рукой, ни ногой и даже позвать на помощь не получается – голос её не слушался.
Откуда-то сверху свисали, извиваясь, похожие на змей, лианы. Их было много, они раскачивались на ветру, которого, впрочем, Александра не ощущала. Стараясь подняться, она пыталась оторвать руку от каменного ложа, но та, словно парализованная, не слушалась её.
А потом случилось то, отчего Александра проснулась в холодном поту, едва не заикаясь от ужаса. Резко, будто сброшенное сверху невидимой рукой, перед ней закачалось тело висельника. Это была женщина, в белом просторном балахоне, с распущенными, свободно свисающими вдоль запавших щёк. Руки и голые ноги ещё дёргались, шея была изломана под неправильным углом, а в ушах стоял треск сломавшихся костей, хотя Александра и не была уверена, что слышала, а не вообразила его.
Тело раскачивалось туда и сюда по инерции. А потом чёрные глаза женщины, затянутые тьмой, распахнулись и в уши ударил пронзительный, резкий крик, в котором злобы было больше боли.
Проснувшись, Александра поняла, что кричит сама, уже наяву.
Успело рассвести. Сердце колотилось, как оборванный провод под напряжением. Во рту всё пересохло от ужаса.
На часах цифры показывали половину восьмого. Проспала! Но это и не удивительно. И отчего-то совершенно не волнует.
Голова болела, а ноги были словно ватные. Горячая вода и кофе помогли немного прийти в себя. На завтрак Александра уже не успевала, не потому, что боялась опоздать на занятия. Идти на уроки она вообще не собиралась. Вообще-то прогулов она никогда не одобряла, а тут всё было так ужасно интересно! По своей бы воле прогуливать занятия она ни за что бы не стала, но осваивать магические премудрости в то время, как друзья томятся в плену у её отца, а все мысли неустанно крутятся вокруг этой темы было категорически невозможно. Тем более, пока все заняты делом и Росио, хочет он того или нет, вынужден будет представляться своим новым ученикам, помешать её планам он точно не сможет.
Александра, не имея возможности наколдовать себе верёвку, была вынуждена предварительно захватить её с собой. По счастью, всё необходимое нашлось в комнате. Верёвка была в наборе для альпийского снаряжения. Видимо, восхождения на горы числятся где-то в учебном плане заведения.
Облачившись в брюки, тёплый свитер и не стесняющую движения куртку, она, выглянув в дверь и не обнаружив ничьих любопытствующих глаз, направилась к роковому колодцу.
Удача сопутствовала Александре, она без приключения добралась до цели.
Присев на каменный бортик и скрестив руки на груди, её поджидал Дэмиан. Откровенно говоря, Александра не знала, радоваться ей его компании или огорчаться. С одной стороны, вдвоём не так страшно, да и как маг кузен гораздо опытнее её. С другой, подвергать опасности стать заложником или жертвой змея ей больше никого не хотелось.
– Доброе утро, – кивнул Дэмиан.
У него это получалось как-то меланхолично и деловито. Странное сочетание, в его конкретном случае отчего-то гармоничное.
– По моим подсчётам ты должна была появиться минут на пятнадцать раньше. Проспала?
– И тебе – привет. Что ты здесь делаешь?
– Свежим воздухом дышу, – огрызнулся кузен. – К чему задавать глупые вопросы? Совершенно ясно, что я тут делаю. Жду тебя.
– С чего ты взял, что я приду?
– С того, что именно об этом мы вчера и договорились. Разве нет?
– Ни слова не было о том, что ты пойдёшь со мной.
– Ты думала, я отпущу прекрасную деву в эту драконью задницу одну? – приподнял он бровь, насмешливо и выразительно.
– Достаточно и того, что Крис и Коул в беде.
– Согласен. Они в беде, а мы тут непростительно теряем время, вместо того, чтобы спешить на помощь?..
– Послушай, Дэмиан. Это плохая идея, идти туда вместе…
– Ну, конечно. Идея пойти тебе туда одной чем лучше?
– Ты же сам сказал, что меня он не убьёт в любом случае.
– Меня – тоже.
– С чего ты так уверен? – продолжала волноваться в сомнениях Александра.
– Мой отец один из немногих, кто помогал Арли выжить. Как думаешь, сохранит ли он верность тому, кто уничтожит его сына? Скорее всего, змей Хэйлфэйр тоже примет это в расчёт.
– Мы не можем быть в этом уверены.
– Александра, в жизни ни в чём нельзя быть уверенным, даже в том, что каждый твой вздох не очередная иллюзия. Пошли уже! Хватит пререкаться. Что толку понапрасну припираться в спорах, когда мы оба знаем, что всё равно пойдём?
Он был прав.
В глубине души Александра была ему благодарна. Там, внизу, её пугал даже не столько сам Змей, который, как ни крути, ей отец, сколько бесчисленные ответвления лабиринта, где так легко заблудиться и сгинуть без следа.
Блуждать в потёмках вдвоём гораздо веселее.
– Ну что? – вздохнула Александра, чувствуя себя так, словно собиралась нырнуть в ледяную воду. – Пошли?
Дэмиин кивнул с кривой усмешкой. Удивлённо взглянул на протянутый ему моток крепкой бечёвки, недоуменно пожал плечами, перед тем как принять из рук кузины. Возможно, в этом мире всё принято наколдовывать? Ну, извините, не умеем, не приучены.
