Это привело к тому, что карлы начали соревноваться между собой относительно уничтоженной нежити и успешных штурмов. При которых слово «успешных» измерялось не количеством уничтоженных врагов и их качеством, а отсутствием потерь.
На моих глазах и без того обученная и дисциплинированная пехота, превращалась в элитное войско, способное действовать не только ударным кулаком хирда, но и многочисленными мобильными группами.
Прорыв к окраине города и оборудование сразу шести опорных пунктов в домах, с постоянным гарнизоном внутри каждого, закрепили наш успех. Позволив нам покидать города, а людям извне — прибывать. К тому моменту в окружающих лесах было разбито уже несколько лагерей. Ходоки и авантюристы из местных охотились на нежить собирая разнообразные трофеи и ингредиенты.
Они же потянулись в крепость ради получения заданий, починки снаряжения и торговли.
Предвосхищая эти действия, я поручил Фисборну и ряду других карлов развернуть у врат в Медовый зал торговую лавку и временную кузню. А также удовлетворить рождающийся спрос на экипировку, создав однотипные комплекты для каждого из возможных классов. Подмастерья кузнеца дежурили в этой кузне посменно, за звонкую монету оказывая услуги по починке вещей. И там же, мы развернули торговую лавку, чьё назначение заключалось в скупке разнообразных некротических ингредиентов, добываемых ходоками и прочими авантюристами на улицах Въёрновой пади.
Город становился безопасней с каждым днём, а подконтрольная территория всё больше и больше расширялась. Я больше не участвовал в штурмах вступая в битву только в одном случае — если мои люди натыкались на что-то чрезмерно сильное.
Так, например, проклятая тварь слепленая из вечно тлеющих мертвецов, встреченная нашим отрядом у ворот в город, была обнаружена вампирами на южной окраине. До того, как я явился и уничтожил её, она успела растерзать два отряда авантюристов с дуру решивших углубиться в незачищенную часть города.
Несмотря на выплаты многодетным семьям и премии, казна крепости пополнялась ударными темпами. Не звонкой монетой, хотя и такой добычи в домах хватало, а разнообразными ресурсами, самым распространённым из которых оказалась эктоплазма.
Субстанция, остающаяся на месте гибели призраков и духов.
Она ценилась у чародеев и жрецов за своё свойство удерживать энергию и делиться ей при использовании заклятий и ритуалов. Нанесённые эктоплазмой руны, долгое время сохраняли свои свойства, поэтому имея избыток этого вещества мы использовали его на опорных пунктах. Выдалбливая в камнях заборов и стен рунные рисунки, покрывая их эктоплазмой и активируя в качестве оберегов и магических ловушек. Усиливали протезы чёрного хирда и зачаровывали оружие карлов, в награду за успешные зачистки.
Спустя месяц постоянных и неспешных боев мы вычислили всех высокоранговых тварей и зачистили их одну за другой. Кого там только не было. Подверженный безумию призрак одного из верховных чародеев Юмирона сохранивший способность мыслить. Демонический владыка голода, околдовавший нескольких вампиров и натравивший их на моих карлов и друг друга. Бледная графиня, натуральная баньши, оглушающая людей криком и срывающая плоть с их костей.
Один за другим они пали, наполняя сокровищницу и арсенал трофеями.
А на исходе месяца, в момент, когда северная часть города уже была зачищена, а крепость напоминала растревоженный улей от наплыва ходоков и местных, пришедших сюда поживиться из соседних населённых пунктов, во Въёрнову падь прибыло войско. Тысяча, закованных в сталь карлов, во главе с конунгом.
Владыкой Сьётунхейма, столицы карлов.
Глава 22
Жажда власти
Сотни чужих воинов выстроились за окраиной. Об их появлении меня предупредили наблюдатели, заприметившие в предгорьях массу всадников на боевых баранах. Эти огромные, горные звери, с лёгкостью несли на себе броню и вооружённых всадников.
Их хозяева осмотрелись, приблизились к очищенной нами окраине, рассмотрели снующих между домов ходоков, висящий над надвратной башней штандарт с моим гербом и убрались восвояси.
Вслед за ними прибыли гонцы и войско.
Видя перед собой такую армаду, я испытывал беспокойство. Ситуация была слабо прогнозируемой и оттого тревожной. Гонцы, в синих и фиолетовых безрукавных накидках, несущие на плечах сияющие доспехи, были представителями знати. Чистые, отполированные, сидящие на откормленных и мускулистых баранах, каждый из которых не уступал размерами обычному скакуну, эти карлы были полной противоположностью окружающих меня воинов. Чьи покрытые сажей доспехи, протезы на месте отсутствующих конечностей и уродливые шрамы, бросались в глаза даже на расстоянии.
Незваные гости кавалькадой и двух десятков всадников приблизились к воротам, впереди ехала тройка. Центральный был посланником, а оба его спутника несли с собой боевой рог и знамя, чей рыжий фон явственно говорил о том, что это знамя конунга.
Они остановились перед вратами и левый вложил в руки посланника боевой рог, но я не дал карлу поднести его к губам:
— Не смей!
Карл, чей шлем был стилизован под голову орла, откинул «клюв» забрала и нахмурившись нашёл меня глазами на надвратной башне и спросил:
— Кто обратился ко мне? Назовись!
— Я ярл Въёрновой пади, Морран. Город полон восставших мертвецов, и если ты подуешь в свой рог, целые толпы проклятых тварей сбегутся на шум.
В следующих словах всадника слышался наглый вызов:
— Ты не видишь это знамя Морран, и не видишь армию за моей спиной? Где настоящий ярл Въёрновой пади? Где Гортик⁈
Тот, у кого сила, диктует условия. Это правило было неизменным с начала времён. Но тот на чьей стороне разум, способен отличить истинную силу, от чужой тени. Начиная идти вдоль стены к лестнице, я сказал:
— Открыть ворота!
Карл фыркнул:
— Верное решение! Но когда я проеду через них, тебе придётся объясниться, кем бы ты на самом деле ни был!
Срываясь рывковым приёмом вниз, по лестнице, к вратам, я подумал про себя, что вероятность междоусобицы и силового захвата Въёрновой пади высока как никогда. Главный вопрос заключался в том, зачем сюда пожаловал конунг, отправивший своих посланников? За тем чтобы очистить город от нежити и оказать помощь, или затем, чтобы воспользовавшись случаем прибрать к рукам его территории, посадив сюда верного родственника?
За свою бытность ярлом я прочитал множество документов и свитков, доставшихся мне после прежнего владельца моего чертога. По ним выходило, что конунг не был врагом Гортику. Даже наоборот, приходясь друг другу дальними родственниками они пользовались семейным доверием. В обмен на лояльность конунга, Гортик получал отличный рынок сбыта для добываемых в предгорьях шкур и прирученных ездовых баранов. Одновременно с тем поддерживая мир с горными великанами и прикрывая территории конунга от набегов диких тварей и бандитствующих кланов тёмных эльфов.
В общем и целом, до последних событий они вполне мирно сосуществовали и процветали каждый на своём месте. Гортик во Въёрновой пади, а конунг Вальдир Железнобокий в столице карлов Сьётунхейме. Которая помимо того, что была крупным торговым центром, являлась так же и городом-колыбелью.
Заносчивый посланник прибывший со свитой, спешащий сейчас к распахивающимся вратам, даже не подозревал что отворяют их не для него. А для меня.
— Закрыть врата!
Бараны заблеяли, всхрапнули подчиняясь натянутым поводьям и встали. Я шагнул к ним навстречу из-под арки, и деревянные створки за моей спиной схлопнулись. Всадники положили руки на рукояти своего оружия, и посланник чьё лицо скрывалось за стальным орлиным клювом, обвёл взглядом моих карлов на стене и спросил:
— Как это понимать⁈ Вы противитесь посланнику конунга⁈
— С посланием конунга мы разберёмся сразу, как только ты ответишь за своё неуважение. Ты оскорбил меня. Не назвался. Я бросаю тебе вызов до первой крови.
— До первой крови? — Всадник рассмеялся и откинул забрало. — Вызов? Думаешь если ты, двухметровая дылда нацепил на себя герб ярла, то стал им? Мы разберёмся со всем что здесь происходит и с тобой в пер…
