— А то и не одно, — согласно кивает Борис Анатольевич.
— Это ж, как мы его напугали, что он такое сотворил? — вслух размышляю я.
— Да уж, собственные земли не пожалел… Но теперь нам нужно придумать, как до него добраться, — говорит Самойлов.
Мы собираем военный совет. Преодолеть пропасть можно, достаточно привлечь магов земли, чтобы создали мост, или магов воздуха, чтобы перенесли людей и технику на ту сторону. Но перед этим надо уничтожить замковый щит! А сделать это без моей помощи проблематично. Точнее говоря, это займёт непозволительно большое количество времени и боеприпасов.
Тогда я предлагаю другой вариант:
— Раз нам тяжело пробиться внутрь, тогда давайте заставим Хрипунова выйти самого.
— Как? — спрашивает Писемский.
— Да очень просто. У него же есть различные предприятия, не так ли? Где-то здесь, на родовых землях, имеется птицеферма. Я слышал, в городе имеются конторы, доходные дома и так далее. А ещё текстильный завод на севере. Если мы всё это захватим, он будет вынужден пойти на переговоры, не так ли?
Борис Анатольевич, внимательно меня выслушав, кивает:
— Безусловно. Вся экономика Хрипунова реальная, то есть держится на производстве. Если мы захватим объекты, он лишится притока финансов, а чем дольше они будут оставаться в наших руках, тем сильнее пострадают его дела. Поэтому ты прав, он обязательно выйдет.
— Только вот он наверняка это предусмотрел. Думаю, нам стоит ожидать сопротивления везде, кроме разве что городских контор, — вставляет Писемский.
Я только фыркаю:
— Подумаешь, сопротивление. Неужто ваши гвардейцы с этим не разберутся? Большая часть сил Хрипунова разбита.
Самойлов смеётся и говорит:
— Хорошо. Я отправлю с тобой надёжный взвод. Надеюсь, этого хватит.
— Я бы и один справился, но бойцы не помешают. Надо же будет кого-то оставить охранять захваченное, — соглашаюсь я.
Мои союзники остаются обсуждать, кого, куда и в каком количестве отправить. Доверяю им планирование всех операций, а сам немедленно отправляюсь в дорогу. Завод расположен довольно далеко от владений Хрипунова, на земле, которую он арендует у короны.
Многие дворяне не хотят располагать производства в своих владениях, чтобы не портить экологию, или потому, что в городе это выгоднее, Владимир Сергеевич не исключение. А птицефабрика на самом деле не совсем его — я уже знаю, что раньше она принадлежала моему роду и стоит на землях, которые Хрипунов получил после войны. Мои родственники тоже молодцы, конечно — поставили не самое приятно пахнущее предприятие вплотную к владениям соседа.
К заводу мы едем небольшой колонной, состоящей из пары БМП, нескольких бронированных машин и грузовиков с боеприпасами и личным составом. Разведчики на маневренных легковушках отправляются вперёд, чтобы проверить оборону завода.
Когда подъезжаем к месту, уже начинает темнеть. Останавливаемся за несколько километров от завода и ждём возвращения разведчиков. Они вскоре прибывают и докладывают, что охрана на заводе есть, а вот замкового щита нет. Только блокпост на дороге и другие укрепления вокруг.
Выслушав доклад, я прошу командира взвода открыть на планшете карту и говорю:
— В общем, план простой. Я пойду вперёд по главной дороге, вот здесь, и вызову весь огонь на себя. Вы действуйте по своему усмотрению. Завод большой, помещений много, но силы не распыляйте. Прежде всего, необходимо захватить вот это здание, там находится дирекция.
— Это всё, ваше благородие? — слегка удивлённо спрашивает командир.
— Ну да, а что ещё нужно? Возьмём начальство и считайте, что взяли весь завод. Насколько я понимаю, они могут отдать охранникам приказ сложить оружие. Кстати, гражданских не трогайте, мы же не варвары какие-то.
— Так точно, ваше благородие.
— Всё, я пошёл. Когда услышите стрельбу, можете выдвигаться.
Лёгким бегом отправляюсь вперёд, на всякий случай запустив Кардинала в воздух. Он посылает мысленные образы, и я вижу, что солдаты на блокпосте копошатся, готовят пулемёты и включают защитный артефакт. Даже близко не замковый щит, эта штука сгодится разве что для успокоения бедных охранников. Иллюзия безопасности, которую я очень скоро разрушу.
Приближаясь, я складываю руки рупором и кричу:
— Эй, там! На блокпосте!
Через пару секунд раздаётся ответ:
— Что⁈
— Предлагаю сдаться по-хорошему, и тогда никто не умрёт!
— Кто говорит⁈
— Барон Зверев! — как можно чётче выкрикиваю я.
Тишина. Раздумывают, наверное, взвешивают за и против. Может, даже связываются с поместьем Хрипунова, спрашивая позволения сложить оружие.
— Эй! Предложение действительно, пока я не подойду на расстояние удара! — заявляю я.
Вместо очередного ответа раздаётся стрельба, и вместе с пулями в мою сторону летят энергетические стрелы, выпущенные каким-то артефактом. Перехватываю их, вытягиваю ману и говорю сам себе:
— Ну, как хотите.
И бросаюсь вперёд.
На востоке от Санкт-Петербурга. Поместье барона Ватагина.
Барон Ватагин ждал звонка ещё с ночи, с того момента, как его разбудили и доложили о том, что Звереву объявили войну. Илья с тех пор не смыкал глаз и напряжённо следил за развитием событий. Он не покидал кабинета, без конца хлестал крепкий кофе и ходил по комнате туда-сюда. Донесения приходили постоянно, и каждая следующая новость казалась ему хуже предыдущей.
Всё началось как операция по уничтожению вредителя, а превратилось в унизительный разгром и позорное отступление. Барон Рогов уже сдался и вышел из войны. Поместье Хрипунова осадили, а войска противников методично захватывали его предприятия одно за другим.
Даже если Владимир Сергеевич продолжит сидеть в осаде, долго он не протянет. Зверев и его союзники уже нанесли серьёзный ущерб экономике графа, и чем дольше он будет тянуть, тем сильнее будет ущерб. Клиенты и партнёры всё понимают, конечно, дворянские войны у всех случаются. Но ждать они не будут, и уйдут к конкурентам. Хрипунову очень тяжело придётся после войны.
При условии, что он вообще выживет, конечно. Илье Ватагину до сих пор не верилось, что барон Рогов остался в живых. Хотя слухи утверждали, что Зверев отрубил ему то ли пальцы, то ли руку.
Одним словом, ситуация для нападающих складывалась всё хуже и хуже. Да и роль нападающих они давно потеряли.
Вот потому-то барон Ватагин и ждал звонка. Он ведь знал, что князь Чернов не захочет терпеть такое бесчестие и применит все доступные средства. Илья знал, что он — одно из этих средств. Напрямую Чернову он не служит, но…
Звонит телефон, и Ватагин обречённо смотрит на экран.
Да. Вот оно. Случилось.
Барон отвечает не сразу. Сев за стол, он несколько секунд держит палец над кнопкой, а затем, резко вдохнув, жмёт на неё.
— Слушаю, ваше сиятельство, — стараясь не выдать волнения в голосе, говорит он.
— Здравствуй, Илья. Как ты? Выспался сегодня? — почти что ласковым тоном спрашивает граф Ярыгин.
— Нет, не выспался. Узнал про Зверева и больше не сомкнул глаз.
— Ах, так ты уже знаешь! Похвально. Значит, должен понимать, что время настало.
Ватагин до хруста сжимает телефон, а второй рукой стискивает горячую кружку с кофе. Кожу жжёт, но он не обращает внимания. С трудом сглотнув твёрдый комок, он спрашивает:
— Время для чего, ваше сиятельство?
— Не притворяйся дураком, Илья, я этого не люблю. Сам ведь понимаешь. Настало время уничтожить Зверева!
Да, Ватагин всё понимает. Но всё равно, когда он услышал эти слова из чужих уст, сердце будто обрывается и падает куда-то в пропасть. Всё тело сразу же покрывается ледяным потом.
Барон вспоминает, как Андрей Зверев приходил к нему в поместье и угрожал. Помнит ощущение невидимой удавки на шее, а слова Зверева звучат в ушах: «Вы умрёте так быстро, что даже понять не успеете. Если я этого захочу, конечно…»
Никаких сомнений в том, что он так и поступит.
С великим трудом сохраняя твёрдость голоса, Илья спрашивает:
