Шины завизжали. Данилов распахнул дверь и, пригнувшись, выбрался из машины, укрываясь от возможного выстрела. Следом раздался глухой удар. Хороший знак, поскольку Данилов его ожидал. Сдавая назад длинный универсал, ткнулся задней частью кузова в клумбу – он видел ее, когда выезжал и рассчитывал на такой вариант, как наиболее подходящий.
Данилов схватил топор, обогнул машину и стал спокойно приближаться к универсалу, штурмующему низкую ограду. За окном водителя мелькнуло расплавленное борцовское ухо и борода. Чья-то рука стучала по его крепкому бугристому плечу. Раздавались приглушенные крики, в воздухе стоял рев мотора, визг и запах горелой резины.
В конце концов «Ауди» просто повис передними колесами на согнувшейся секции, как угодивший в западню зверь.
Великан-водитель воинственно матерясь вытолкал из машины женщину, сам же вылез следом с ее стороны, споткнулся, вскочил и побежал в сторону «Рено». Прятавшиеся за ней мужчина и женщина понеслись в сторону дороги.
— Убью, нах.й! — раздался вопль.
Из-за машины показался высокий тощий пассажир заднего сиденья – тоже в бейсболке и с безусой бородой, он прижимал короткий ствол черного револьвера к уху до смерти перепуганного подростка. Он тащил его за собой в сторону выезда во дворы, перекрытого бетонными блоками.
Водитель-здоровяк, оттопырив задницу, пробежал вдоль фасада и присоединился к своему подельнику.
— Убью, сука! — кричал тощий. — Потеряйся, мент, бл..!
Данилов спокойно шел на них.
— Чё за варианты, бл…?! — визжал здоровяк.
— Я в натуре пробитый, мент, вали, говорю! — стращал Данилова тощий, одновременно подтаскивая подростка к блоку.
Тут, наконец, на экипировку Данилова обратил внимание великан.
— Он без пушки, теряемся, бл..! — крикнул он отрывисто и побежал во дворы.
Тощий посмотрел на Данилова, убедился, что у того действительно только топор, оттолкнул подростка, и побежал, но возле блока вдруг остановился, обернулся и медленно поднял руку с револьвером.
Кто-то закричал.
Сон стал явью. Снова револьвер, снова топор и никаких преград между ним и тем, кто собирается его убить. Тощий понял – полицейский будет преследовать их, если не остановить его прямо сейчас.
Здоровяк тоже остановился и ждал в отдалении у бетонного забора. Данилов спокойно шел вперед. От полуприкрытых глаз бандита взгляд его переместился на ствол, от него – на мышцы поверхностного сгибателя, а затем на палец на спусковом крючке.
Трескучий хлопок оглушил округу и слился с металлическим звоном. Пуля отскочила от цельнокованого топора, которым полицейский прикрыл грудь. Он прошел мимо подростка, в ужасе глядевшего на него с земли – спокойно как терминатор, переместив щеку топора на нашивку «ПОЛИЦИЯ», от которой в тот же миг отскочила вторая пуля.
— Ааааа! — заорал бандит, вытаращив красные глаза. — Мариииииид!
Данилов подошел к нему и ударил основанием ладони в кадык.
Бандит упал, Данилов присел рядом на колено, выхватил из его руки пистолет.
* * *
Черкасов с удивлением разглядывал цельнокованый топор с двумя крошечными вмятинами.
— Теперь этому топору место в центральном музее, а не на даче, — начальник прищурился, перевел взгляд на Данилова. — Серьезно? Топором?!
— Михалыч, ты запись посмотри! — усмехнулся его заместитель.
— Он в одну точку, что ли, долбил? — продолжал высказывать обоснованные сомнения Черкасов.
— Посмотри, говорю!
Черкасов еще раз оценивающе взглянул на Данилова и протянул ему руку.
В это время в кабинет открылась дверь, лицо начальника вытянулось от удивления.
Данилов обернулся. В дверях стоял великан – тот самый, который возил его к генеральской версии Вилли в день их первой встречи.
— Что такое? — спросил Черкасов.
— Данилова хочет видеть генерал Липатов, — сообщил великан.
* * *
Снова, как и в день первой встречи его повезли на «УАЗике». Только на этот раз вместо угрюмого напарника «каменной башки», на пассажирском сиденье сидел какой-то стареющий мажор в кожаной куртке с большим стаканом кофе, от которого несло ромом. Тип этот постоянно улыбался, с удовольствием отхлебывал кофе и периодически указывал пальцем в окно, выдавая бессмысленные реплики, вроде: «вот тут хорошие рыбные стейки делают», «развязку открыли», «смотри-ка, вон кошка побежала».
Данилов волновался, и по мере приближения волнение нарастало.
Он был рад, что мучить долгим ожиданием его не стали. Данилова быстро провели в знакомый кабинет, перед которым мелькнула табличка с таким же знакомым именем «Виль».
Генерал был в кабинете один. Так непривычно было смотреть на постаревшую версию Вилли, которого он еще недавно видел зеленым, безалаберным, но отважным юнцом. Но это был он без сомнения – да, лицо «Махоуни» немного оплыло и состарилось. Но во взгляде – тень все того же добродушия.
— Товарищ генерал-майор, майор Данилов по вашему приказанию прибыл, — спокойно сказал Данилов, едва сдерживая улыбку.
Липатов кивнул и указал на стул.
— Садитесь.
Данилов сел в торце приставного стола. Генерал тем временем поднялся, одновременно вытянув руку в его сторону, чтобы не вскакивал, подошел к окну, раздвинул жалюзи.
— Значит, отличились опять, майор, — сказал он, взяв с подоконника лейку, — но на этот раз хотя бы с положительной стороны. Можно сказать реабилитировались.
Генерал полил из лейки невзрачный цветок, состоявший из нескольких прямостоячих листьев. Данилов пристально глядел на него, гадая, когда закончится этот цирк и генерал начнет вести себя как настоящий Вилли.
— А что там все-таки с вами случилось? Что еще за отравление?
Данилов исподлобья посмотрел на генерала. Разыгрывает он его, что ли? Впрочем, это в духе настоящего Вилли. Данилов решил ему подыграть, понимая, что мяч в любом случае на его стороне, просто потому что он генерал. Но рано или поздно ему это надоест.
— Я пришел по адресу, который мне передала помощница вашего профессора из НИИ, встретил там женщину. Она сказала, что я пришел туда куда нужно. Она дала мне чаю и подключила к голове какой-то прибор. Поскольку деталей эксперимента я не знал, то поверил ей. К тому же она знала вашего профессора. Ну, а дальше я впал в кому.
Пускай тоже теперь гадает – серьезен он или нет, подумал Данилов.
— Говорят, вы так и не дошли до медицинского центра. Вас нашли в соседнем здании без сознания.
Данилов пожал плечами и пристально посмотрел на генерала.
Тот подошел ближе, упер кулак в стол и тоже оценивающе поглядел на Данилова.
— Любите вы, Данилов, вляпываться в истории на ровном месте.
— Да уж, — согласился Данилов и прищурил левый глаз, — истории…
— Ладно, эксперимент все равно приостановили. Комиссия признала его недостаточно безопасным. А вы, тем не менее, все равно умудрились пострадать, — генерал покачал головой, — несправедливо.
В этот момент показалось, что в лице генерала промелькнуло то легкое лукавое выражение, с которым настоящий Вилли любил подтрунивать над ним, добавляя противное слово «шкет» и Данилов не сдержался, посмотрел в глаза генералу. Тот молчал, будто понял, что Данилов собирается сказать ему что-то важное. И Данилов сказал.
— Вилли? — произнес он осторожно.
Брови генерала поползли вверх.
— Что-о? — изумился генерал, изобразив такое лицо, которое совершенно несвойственно было Вилли.
Такого Вилли он точно не знал.
— Простите, это… — Данилов покрутил рукой возле уха.
— А-а, — низким голосом протянул генерал, — последствия отравления. Понимаю.
Генерал прошел к окну и встал у него, положив руки на спинку кресла.
— Ладно, Данилов, — сказал он, — мы вас уже более-менее неплохо знаем. Вы человек непростой, своенравный, и хотя службу несете не без нареканий, но дело свое все-таки знаете. Мы хотим предложить вам работу.
