— Я тоже на это надеюсь, — очень серьезно кивнул Ладинье и поднялся. — Благодарю за чай. Проводишь меня?
— Конечно, — кивнула я с некоторым недоумением. Это как бы само собой подразумевалось, раз экономка спит. Кто-то же должен закрыть за ним дверь.
Перед самыми дверями мастер теней неожиданно затормозил, окинул меня пристальным странноватым взглядом, задержавшись на губах.
— Чай был горячий, — смущенно улыбнулась я, невольно ощупывая припухший рот языком. Лучше не стало, да и в глазах Ладинье промелькнуло нечто такое, отчего мне захотелось одновременно убежать и придвинуться ближе. Что-то хищное, очень мужское и собственническое. Неожиданно он потянулся ко мне обеими руками и решительно взъерошил волосы на голове. И без того распущенные, растрепавшиеся за время поездки, теперь они, наверное, больше напоминали воронье гнездо.
— Это еще зачем? — недоумевающе пробормотала я. Мастер теней хулигански подмигнул, распахивая входную дверь.
— Ты не забыла о шпионах? Им же наверняка интересно, чем мы занимались тут полчаса. Дадим им пищу для пересудов.
Он шагнул на крыльцо, а я неожиданно для самой себя потянулась за ним, тронув за предплечье. Дейрон замер, обернулся, оказавшись слишком близко. Преступно близко. Ладинье успел спуститься на одну ступеньку, и наши лица оказались на одном уровне. Кто из нас первым подался вперед, я потом так и не вспомнила.
Первое касание было мимолетным, но ожгло куда сильнее давешнего чая. В следующую секунду мужской рот бескомпромиссно и уверенно смял мой, прихватывая и лаская. Дейрон оказался любителем верхней губы, которую терзал, покусывал и вылизывал так, что у меня закружилась голова.
Внезапно начавшись, поцелуй не менее внезапно завершился.
Я распахнула глаза, отшатнулась и что-то промычала от неожиданности, прикрывая губы пальцами. Ладинье улыбнулся, подмигнув мне, легко перепрыгнул оставшиеся ступеньки и поспешил ко все еще ожидавшему его кэбу.
Постояв минуту на продуваемом всеми ветрами крыльце, я глубоко втянула пахнущий серой воздух и вернулась в дом — нечего провоцировать похитителей.
Рот все еще горел, но вовсе не от ожога. Целовался Дейрон прекрасно, а мне вот что теперь делать с этим знанием? И зачем нужно было заходить так далеко с маскировкой? Я не наивная невинная дурочка и не подросток. Мастер теней заигрался и, кажется, увлёкся мною по-настоящему. Насколько то серьезно, не знаю… Мне нужно хорошенько все обдумать.
Например, как себя вести с ним дальше? Сделать вид, что ничего не было? Или шагнуть навстречу и дать понять, что я не против настоящих отношений?
Главный вопрос, нужно ли мне это? Я столько времени себя убеждала: у нас все понарошку, не стоит раскатывать губу, что сама в это поверила. А теперь, когда показался шанс перевести наши отношения в реальную и горизонтальную плоскость, засомневалась с удвоенной силой.
Невеста. Не стоит забывать про маячащую на горизонте невесту. Ладинье женится на той, что выбрали родители. Тут без вариантов. Он приближён к королеве и вообще слишком публичная фигура, чтобы позволить себе выкрутасы вроде женитьбы на никому не известной выскочке. Его репутация и без того подмочена нехорошими слухами и его собственной опасной для окружающих магией. Добавить к этому неравный брак — и в общество его уже не пустят.
Значит, отношения наши будут изначально временные. Сколько там до совершеннолетия девицы? Три года? Ну вот, готова ли ты, голубушка, отдать своего мужчину, к которому прикипишь всем сердцем за такой-то срок, в чужие руки? Насовсем? Оставаться на посту любовницы после свадьбы я не собиралась категорически. Значит, расстанемся.
Невесело хохотнув, я сжала щеки ладонями и вгляделась в зеркало. Оно бесстрастно отразило пылающие щеки, встрепанные мужскими руками волосы и глаза, сверкающие легкой сумасшедшинкой. В моей спальне царил полумрак, разгоняемый одинокой газовой лампой на столике, прикрученной на минимум. В неверном свете пламени я пугала саму себя.
Во что ты превратилась, Адусь? Или правильнее спросить — в кого?
Куда делась твоя гордость, чувство собственного достоинства, совесть, в конце концов? Бедная девочка наверняка ревнует не по-детски, видя другую женщину рядом с женихом.
Тяжело вздохнув, я принялась расстегивать платье, благо до крючков на спине могла дотянуться и без посторонней помощи.
Окончен первый бал, но впереди еще множество сражений. Расслабляться рано. Напланировала, понимаете ли, на три года вперед. Меня могут убить в ближайшей подворотне… Да что там! Влезть ко мне в спальню, как прошлый раз, — и нет никакой содержанки. Так что живи сегодняшним днем, дорогая Ада, и не заглядывай так далеко.
Может, Ладинье и не имел в виду ничего такого. Подумаешь, поцелуй для конспирации. В конце концов, он мужик. Что они понимают в чувствах и переживаниях? Это я себе навоображала и отношения, и вытекающие из них проблемы. Он наверняка настроен весело провести пару ночей, откупиться и забыть.
Тихо фыркнув, я показала отражению язык и в одной сорочке, прихватив полотенце, потопала в ванную. Есть все же некая прелесть в отдельном от мужчины проживании. Хоть расслабиться можно, не думая постоянно о своем внешнем виде.
Пока набиралась вода, я стёрла косметику при помощи влажного маленького полотенца и нескольких капель масла и присела на бортик, глядя на разбегающиеся пузыри. Ноги после целого вечера в туфлях, пусть и удобных, ныли, голова гудела и пухла от мыслей. Горячая, пахнущая земными недрами вода приняла меня, успокаивая и убаюкивая.
И чего я так распереживалась? Да, будет обидно отдавать такого замечательного мужика в руки девицы, едва справившей совершеннолетие. Да, все равно придется. Да, буду плакать. Что теперь, не жить, что ли? За три года много чего может случиться… Как говаривал несравненный мистер Насреддин, либо ишак сдохнет, либо эмир.
Близость смерти как-то настраивает на позитивно-активный лад. Лучше попытаться что-то предпринять и сожалеть о том, что не сложилось, чем ничего не делать и всю оставшуюся жизнь гадать, а как оно могло бы быть?
Приняв решение плыть по течению, я хихикнула над нечаянным каламбуром и откинула голову на бортик ванны, расслабляясь окончательно.
Глава 16
Утро началось с бухтения Малви. Оказывается, готовить ванну и помогать госпоже во время принятия водных процедур — ее прямая обязанность, и теперь Малви чувствовала себя ущемлённой и оскорбленной: ей не дали проявить себя, как полагается любой приличной горничной. А я еще и за собой убрала, и полотенце повесила сушиться. Да где такое видано?!
Я только повела плечом, щурясь на ярковатое спросонья солнце. Утро выдалось ясным, вчерашний сернистый смог сгинул без следа, оставив на память легкий привкус горечи в свежем воздухе, ворвавшемся в приоткрытое Малви окно.
— Почту уже принесли? — зевнув, уточнила я у сердито бренчащей посудой девушки. Завтрак она принесла прямо в спальню, как и всегда. Это обедали и ужинали мы все втроём, по-семейному, пусть поначалу обе женщины упирались и наотрез отказывались есть вместе с хозяйкой дома. Умоляющий взгляд обездоленной сиротки возымел нужный эффект, и экономка сдалась довольно быстро. Малви какое-то время отговаривалась тем, что кто-то должен и прислуживать, но, когда я перебралась к ним на кухню, растерянно замолчала, исчерпав аргументы. Разве что «Вы с ума сошли, мисс!», явственно читающееся в ее глазах, которое она тем не менее не осмелилась озвучить.
Мне же обеды в пустынной столовой, за столом на восемь человек, стояли поперек горла. Никогда не была сторонницей пышности и пускания пыли в глаза, так не стоит и начинать. Тем более, ну перед кем выпендриваться? Перед самой собой? Лучше уж поближе к плите: там можно и кусочек какой вкусный урвать — в сковородке-то оно куда соблазнительнее, чем уже лежащее в тарелке…
Уютная обстановка кухни, созданная Неиллой, напоминала мне о доме, который я уже вряд ли когда-либо увижу.
