Лето, пляж, зомби. Окталогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Он кивнул. Деревенские сложили стволы в одну из своих машин, каковыми уже считали полицейские «УАЗики», после чего двинулись внутрь. Особо они не шумели, но скоро наружу выкатился первый поддон с какими‑то банками. Схватили его втроем, погрузили в УАЗ, после чего полезли внутрь – надо же его поставить нормально, чтобы побольше можно было загрузить.

Некоторое время мы стояли снаружи. Но скучно было, зомби не шли. Поэтому я двинулся внутрь, в магазин, а за мной пошел Олег. Тоже заскучал по‑видимому.

– Прямо как раньше, только без очередей и касс, – сказал он.

– Продавцы умерли, а охранника я застрелил, – ответил я, усмехнувшись. – Он, правда, недееспособный был. Мертвый совсем. Так что это теперь наше. Ну, я считаю, долг обществу мы отдали.

– В каком смысле? – спросил парень.

– В том, что больше я никуда не сунусь. Дождемся, пока девчонки в порядок придут, да двинем в дорогу. Хватит уже, засиделись.

Прошлись вдоль рядов, и я увидел как Мустафа сгребает в шоппер банки с консервацией. Я схватил одну из них, сине белую. Сгущенка, «Рогачевская», кстати говоря. Были у меня какие‑то ассоциации с ней.

Вытащил из кармана нож, но не боевой, а копию «спайдерки», которую считал уже бытовым, хоть пару глоток мне в свое время ей вскрыть и пришлось. Пробил в крышке банки дыру, с противоположной стороны сделал еще одну, но побольше.

Поднес ко рту, сделал несколько глотков, даже скривился от того, насколько она сахарная, но все‑таки продолжил пить. Потом протянул Олегу, взял с противоположной полки полулитровку воды, отвернул крышку, хлебнул, смывая сладковатый привкус.

– Вкусно, – сказал парень. – А ведь дорогая она была, не каждый себе позволить мог.

– Вкусно, – кивнул я. – Но я сейчас лучше котлеток бы навернул. Надоела эта консервация, честно говоря.

Ничего. Вот свалим с полуострова, и если там, на большой земле все нормально, то можно будет и свежего мяса поесть. А это из банок… Действительно надоело уже хуже смерти.

Глава 19

– Тут часа два ехать, если нормально все будет, – сказал Пашка, сидевший за рулем «Тигра».

Позади ехала «буханка» со Степанычем, девчонками и Олегом. Боевиков, если считать подростка, который порядком поднаторел в деле убийства если не себе подобных, то уж зомби точно, в каждой машине было по двое. Я и Овод в головной.

С последнего рейда в мертвый Судак прошла неделя. И нам повезло: девчонки пришли в себя ко второму дню, а через неделю уже полностью выздоровели. Стараниями Саши, естественно, она за ними смотрела. И мы двинулись в путь. Только Маша решила остаться в деревне. Но ее никто не отговаривал.

Мустафа пару раз спрашивал у меня, когда приедут те, из штаба, но я говорил, что по связи сообщили, мол, дела нехорошие: зомби, бандиты и прочие непотребства. Так что остается только ждать. Сказал, что и нам приказали двигаться дальше, но при этом оставить местным оружие.

Так мы и сделали, сгрузив весь неликвид и патроны к нему. За неделю Степаныч и Овод их кое‑чему научили. Не спецназ, естественно, но что‑то они теперь смогут. Если понадобится и отпор дадут, и в город съездят за припасами. Помимо полицейских «бобиков» оставили и ЛуАЗ. Он нам был ни к чему, потому что при наличии хорошей военной машины тащить его с собой смысла не было. Да и водителей, если уж совсем честно, под него не хватало.

Распрощались хорошо, конечно, если учесть, сколько мы для местных сделали. Мужики деревенские нам крепко жали руки и звали возвращаться, если что‑то случится. Я на дорожку только сплюнул: очень уж мне надеялось, что мы сможем покинуть остров, и обратно приезжать нам не придется. А на восьмой день с утреца пораньше двинулись в путь. Еще солнце толком не встало, но мертвецов на дороге много было не должно, так что…

– Когда оно нормально было, – проворчал «росгвардеец».

И я, если честно, был с ним полностью согласен, но предпочел промолчать. Дорога, которая заняла бы в мирное время у нас часов шесть, растянулась почти на две недели. Нет, большую часть мы, конечно, никуда не ехали, а сидели в деревне, а последние семь дней может и вообще сказать, что отдыхали. Но все‑таки, это дело такое.

Разве что «росгвардеец» с Пашкой и Олегом один раз съездили на окрестную заправку. Я с ними не поехал, решив, что они и сами справятся. Вот они и привезли оттуда целую машину бензина в канистрах. Жаль, конечно, что у нас заправщика не было, иначе можно было бы тонн десять добыть, и никто вообще ни в чем не нуждался бы, при их уровне потребления на годы бы хватило. Правда, они и цистерну заполняли бы тогда весь день, застряли бы.

Теперь у нас было достаточно всего: топлива, оружия, еды, и я не особо боялся, что в пути что‑то из этого неожиданно кончится. И, что немаловажно, мы были способны дать отпор почти кому угодно. Потому что превратились в команду. Именно так: время, проведенное в пути, сплотило нас, и теперь я не завидовал тем, кто решит загородить нам путь.

– Впереди только поселки мелкие, – возразил Пашка. – Что там может быть? Пробки? Так мы растолкаем их. Феодосию по краю объедем по Р23, даже в город заезжать не нужно. На самом деле мы и саму Керчь объедем, там ведь к мосту не через город ехать, а по трассе, кружным путем.

– Я больше людей боюсь, чем тварей, – ответил я. – С зомби и другими мутантами мы справимся. А вот если на еще одних таких дезертиров наткнемся, боюсь, беда будет.

– Так прорвемся на броневике, – механик похлопал по приборной панели ладонью. – Этот зверюга где угодно прорвется, а по следам и УАЗ. Сделаем все, Край, не ссы.

Но я все равно беспокоился. Не знаю, почему. Чем ближе мы становились к цели своего пути, тем сильнее я мандражировал. Может быть, реально боялся, что все это зря? Что выхода с полуострова не будет?

С другой стороны… Туда ведь меньше ста пятидесяти километров осталось. Это, считай, один рывок, даже пешком мы за два дня добрались бы, если бы не Наташа, конечно. Ей пройти шесть десятков верст за сутки было бы тяжеловато.

И останавливаться в шаге от цели мне не хотелось вообще. Вот мы и ехали. Но сердце все равно щемило. Меня ведь уговаривали остаться в Дачном, у нас там дом был, самовольно занятый, да и если бы я власть в селе окончательно под себя подгреб бы, то нормальную жизнь организовал. Не тот концлагерь, конечно, который дезертиры устроили бы, но все равно в безопасности бы жили. А Судак… Рано или поздно зачистили бы. Даже если там все тридцать тысяч человек жили, то как минимум тысячу зомби мы за это время ухайдокали. Так постепенно и вымели бы из города погань.

Но нет. Не могу я остаться вот так. Не могу.

Вот и гнали мы вперед по разбитой трассе, постепенно оставляя позади горный Крым и въезжая в степи. С моей точки зрения, жизни тут не будет, если полуостров от мертвецов не отобьют. Все очень просто: нет воды – нет жизни.

Степь да степь кругом, путь далек лежит, там в степи глухой умирал ямщик.

И мне оставалось надеяться, что мы все‑таки доедем в целости и сохранности. По крайней мере, я был готов все для этого сделать.

Скоро перед нам раскинулся первый населенный пункт на всем пути, и если верить дорожным указателям, звался он Щебетовка. С виду – обычный поселок из частных домов с редкими вкраплениями совсем уж старых, практически разваливающиехся двухэтажек. И мне почему‑то подумалось, что тут в основном местные жили, ну и дачники из относительно больших городов приезжали.

Курортникам здесь делать нечего. До моря далеко – километров сорок по прямой. Разве что из тех, кто по скалам полазать хотели, приезжали, но и для этих дел лучше Симеиз подходил или Алушта. Так что постепенно мы оставляли курортные места позади.

Ну и черт с ними. Оставалось надеяться, что дальше все спокойно будет.

– Машины на дороге, – проговорил Павел.

У него, кстати, голос наоборот радостный был, он чуть ли не светился оптимизмом. Не знаю почему, может быть, просто поверил, что доберемся, и что путь наш подходит к концу. А может быть жизнь среди обычных людей его в норму привела. Хотя он не особо‑то с людьми общался, больше с машинами – в УАЗиках что‑то копался, да потом снова пытался БРДМ в норму привести. Но не получилось. Хотя на ней… Точно доехали бы, причем все вместе, и через пробки, и прямо по телам зомби.