– Там микроавтобус! – крикнул наш водитель. Похоже, он сомневался, что дури «Тигра» хватит, чтобы его снести с дороги, да еще и ударом в бок.
– Так разгоняйся! – приказал в ответ я. – Не прорвемся, и нам всем пизда тут!
Пашка сжал руль, коротко кивнул. Дизель «Тигра» зарычал, и мы резко понеслись вперед. Зомби уже валили из‑за перекрестка, но перекрыть дорогу пока не успевали. Ладно, сейчас мы вырвемся на оперативный простор, дорога впереди вроде относительно свободная. А если придется можем и без нее дать, проедем.
Коротким рывком броневик преодолел расстояние до машины. В последний момент я успел схватиться за переднее сиденье: удариться головой и сломать себе нос мне вообще не улыбалось.
Удар. Скрежет. Микроавтобус даже чуть подняло в воздух, он с треском развернулся, с хрустом сломались боковые стойки. И мы проехали дальше, с каждой секундой набирая скорость.
– Пошли! – крикнул я в рацию. – За нами, срочно!
«Буханка» чуть качнулась, потом – рывок, и она с визгом шин пошла за нами, трясясь на каждой кочке. Через несколько секунд мы уже вырвались за пределы населенного пункта. Развернувшись, я увидел, что толпа продолжает валить за нами. Нет, хуй догонят.
Все, Щебетовка осталась позади. Мы оказались еще на шаг ближе к цели.
Глава 20
Остановились, перевели дух, Олег пересел к нам. Минут через пятнадцать пути мы въехали на территорию пепелища. Да, иначе и не скажешь: невысокие деревья обгорели, а трава так вообще превратилась в прах. Машина поднимала облачка, оставляя за собой не просто дорожную пыль, а пепел.
– Что ж тут случилось‑то, – проговорил Паша, продолжая гнать тачку вперед.
Не очень быстро, километрах на сорока в час мы ехали. Но зрелище, если честно, напрягало.
А еще минут через пять, когда мы спускались с очередного холма к Коктебелю стало ясна причина. Город выгорел, причем весь. Целиком. Уже отсюда было видно груды обгоревших бревен, оставшихся от деревянных домов, и покрытые сажей остовы кирпичных. Твою ж мать.
– Что ж, живых там точно нет, – как‑то даже цинично проговорил Овод.
Это уж точно. Думаю, что и зомби там не так много осталось, что они попросту испеклись на этих улицах. Но что такое должно случиться, чтобы весь город выгорел? Чтобы огонь распространился по степи, и теперь везде, куда ни глянь, было видно только черное пятно.
Обычный пожар, даже если его не тушить, к такому привести не может. И дело тут, скорее всего, не в каком‑нибудь взорвавшемся газовом баллоне. Да, проблема гораздо сложнее.
– Едем, – проговорил, наконец, я. – Посмотрим, что там дальше.
Пашка чуть ускорился, будто ему инстинктивно захотелось быстрее проскочить это гиблое место. Если честно, я был с ним солидарен – пейзаж этот уныние навевал. А ведь красивый город должен быть, на самом берегу. Тут дорога снова в сторону побережья шла, и вид должен открываться шикарный.
Хотя, если там все тот же шторм, то подозреваю, что не видно вообще ни хрена. Машина продолжила катить вперед, и тогда недалеко от въезда в город мы увидели голосующего мужчину.
Он был высоким, с «тактической» бородой, какие очень сильно уважали в среде операторов частных военных компаний. И под толстым слоем сажи в его одежде вполне явно был виден камуфляж. Но только не наш, а американский.
– Америкос что ли? – с недоумением спросил Овод.
Ну да, кстати говоря, на груди у него болталась винтовка. Тоже не русская, AR‑система. И навороченная: рельсы во всю длину, рукоять, прицел какой‑то большой, оптический. Да и сама она была в песочном варианте. Как раз под Крым, да.
– Останови‑ка, – решил я.
– Да ладно тебе, – Овод повернулся ко мне. – А если у него подружки где‑то за холмами сидят? Что тогда?
– Тогда вы меня прикроете, – ответил я. – Давай наверх, в гнездо, и по сторонам смотри. Только не высовывайтесь лишний раз, не подставляйтесь. Я сам, если что.
Пашка остановил машину, и парень с обрадованным лицом двинулся в мою сторону. Я открыл дверь, вышел на улицу и тут же взял его на прицел «двенадцатого». И радость тут же сменилась растерянностью. На мне ведь камуфляж военный, благо его в запасе отыскалось у дезертиров, и броник такой же, да и в целом я выглядел как солдат российской армии. Да которым, подозреваю, и являлся до недавнего времени, пусть этого толком и не помню.
– Tovarich! – крикнул он мне. – Ne strelya’te. Ээээ. Don’t shoot, please.
– Сколько вас тут? – спросил я. – Хау мени оф ю, а хир?
– I’am alone! – тут же повторил он. – No more people here.
Я его понял. Ну да, английский я понимаю, похоже. И даже говорю на нем. Ну, ничего удивительного, если мне приходилось с разными неграми в Африке дело иметь, то они только на английском помимо родных суахили могли говорить. Русского там, подозреваю, никто не знает даже краем. Что ж, на нем и буду.
– Drop your weapon down! Now! And put your hands where I can see them!
Он тут же исполнил приказ: стащил с шеи ремень и аккуратно положил его на землю, а потом задрал руки. Причем, я заметил в кобуре у него на бедре пистолет. Ну, может быть он и фанат быстрого выхватывания, но пока попробует, я в него полный магазин всадить успею. Тут главное – не отвлекаться. А за окрестностями реально Овод следит, вылез в пулеметное гнездо и бдит.
– Ну и чего ты забыл на нашей земле, американец? – спросил я, продолжив говорить на английском.
Кстати, вспомнилось. Я ведь реально на нем говорю, еще со школы учил, да и потом практика была. А вот он, похоже, удивился, не ожидал такого от аборигена, да и еще и от солдафона обычного.
– Мы высадились тут с десантом, – ответил он. – Малой группой.
– Ну и где твоя группа?
– Их нет, – он покачал головой. – Больше нет, я один остался.
Я осмотрелся по сторонам. Действительно, никто не бежит, не спешит нас атаковать, чтобы захватить транспорт или еще что‑то. Что ж, пока можно поговорить. Может он чего‑нибудь интересного расскажет.
– Как твое имя?
– Роджер Соул, – и зачем‑то добавил. – Рядовой. Корпус морской пехоты США.
– У тебя есть связь с командованием? – решил спросить я.
– Нет, – он покачал головой. – Русские глушат сигнал. Ни спутники, ни радио – ничего не работает.
Так и сказал, кстати, «russkies», а не «russians». Из каких краев он, интересно, прибыл? По говору я точно не пойму, я в америках не жил.
– Откуда хоть? – решил я изобразить дружелюбие.
– Уэлтон, штат Аризона.
Понятно. Значит реднек, потому что на индейца или на мексиканца не похож – слишком уж европейское лицо, это и так видно, несмотря на то, что оно все сажей перепачкано.
Среди американских ЧВКшников разных хватало. Но вот такие – это особый сорт. Если он из какого‑то захолустья, значит, служба в армии для него стала единственным способом вырваться из нищеты, не осесть в каком‑нибудь трейлерном парке в качестве сезонного рабочего, не стать белым мусором. Таких я в Африке видел – упрямые, вооружённые до зубов, религиозные, и не трусливые. Но пока поговорить можно.
– Ну так, и какого хрена вы забыли на нашей земле?
– Мы высадились десантом, должны были взять под контроль участок берега, чтобы потом двигаться к Феодосии. Но не успели. Потом начался шторм, и связь вырубилась, мы оказались отрезаны от своих. Потом в городе началась вспышка заражения, зомби. Мы такого никогда не видели.
– Не видели? – спросил я. – А вы в курсе, что это ваши же диверсанты вирус на свободу выпустили?
– No, – он покачал головой. – Я этого не знаю.
Врет наверное. Хотя, откуда обычному рядовому это знать. Наши вот этого не поняли, хотя судя по словам Сафина про вирус вполне себе в курсе должны быть. Вот и сожрали в итоге весь Крым.
Хотя, может быть, и поняли, но решили не распылять силы и пока что бросить тут все.
– А подружки твои где?
Он чуть дернулся – это было все‑таки явное оскорбление. Но стерпел. Понимал, на чьей стороне сила.
