В районе королевского дворца я ещё не бывала. От города территорию отделяла высокая решетка символического вида. Между прутьями запросто просочился бы худой подросток. Только вот, присмотревшись, я заметила на металле темное марево, чуть колыхавшееся, когда мимо проезжала очередная карета.
— Ограда под каким-то заклинанием? — со знанием дела уточнила я, с любопытством глядя в окно. Все же тёплая рука Дейрона, в которую я как вцепилась еще дома, так и не выпустила до сих пор, внушала мне уверенность. Даже страх перед открытыми пространствами немного поблек. Ладинье кивнул.
— Я лично зачаровывал, — лаконично пояснил он. Что ж, теперь ясно, что лучше к решетке не прикасаться.
— Табличку бы повесили, что ли. «Не влезай — убьёт», — пробурчала я.
— Не убьёт, лишит сознания и пошлёт сигнал в ближайшее отделение полиции, — серьезно возразил Ладинье. Мне оставалось только плечами пожать. Конечно, в таком случае табличка совершенно без надобности, а как же.
Дворец сиял.
Карета высадила нас у огромной клумбы, довольно далеко от построек, и уехала. Дальше предполагалось идти пешком, что в модном платье было той еще пыткой, но я почти не замечала неудобств. Сумерки уже спустились, а вторая луна еще не взошла, и в полумраке нежно светились миллионами светлячков развешанные на деревьях гирлянды. Мы шли по мерцающей аллее, как и десятки других приглашённых, а перед нами медленно и величественно выплывала из-за густых склонённых ветвей белоснежная громада королевского замка. Эффектно подсвеченный снизу яркими прожекторами, поблескивающий оконными проемами и открытыми галереями — он напоминал одновременно воздушный ампир и солидную готику, стремящуюся в небо острыми шпилями.
На то, кажется, и был расчёт: подавить всяк сюда входящего, чтобы прониклись величием и пикнуть не смели от восторга.
Я так точно прониклась.
Под ногами похрустывал мелкий, плотно утоптанный гравий, так что каблуки в нем почти не вязли. Бархатистый рукав длиннополого сюртука под моей ладонью успокаивал. Если что, Ладинье рядом и не даст меня в обиду.
К тому же, кто посмеет причинить мне вред на приеме у ее величества? Там же охрана, и приглашённые, и придворные… Я старательно себя успокаивала, да и настойка, выданная мне Неиллой перед выходом, похоже, начинала действовать. Резко пахнущей валерианой жидкости экономка мне налила не скупясь, не менее получашки.
— Ты справишься, — шепнул Ладинье, когда мы поднялись по широченной лестнице и вместе с остальными высокими гостями влились через распахнутые створки врат в приемный зал. Как и в театре, здесь полагалось сдать верхнюю одежду, если таковая имелась, а после пройти магический сканер на предмет артефактов и оружия.
Наличие как одного, так и другого приравнивалось к измене, и пронёсшего на прием зачарованную брошку, например, запросто могла ждать казнь за предательство короны. Потому дамы на подобные мероприятия собирались особенно тщательно, чтобы ни малейшей эманации магии от их причёсок и платьев не исходило. Своя, врождённая, не в счет.
Подъем по лестнице стал для меня отдельным квестом на выживание. Поднять ногу на ступеньку, да чтобы при этом не треснула юбка, можно было только привстав на цыпочки другой ногой и согнув ту в колене. Если бы не спасительный локоть Ладинье, я бы точно пересчитала все ступеньки в обратном порядке головой.
— Какая зараза придумала этот фасон? — старательно улыбаясь, сквозь зубы процедила я, наконец добравшись до самого верха и выдохнув с облегчением. О том, что придется еще спускаться, я старалась не думать.
— Они повторяют за тобой, — едва слышно шепнул мне Ладинье. — В меру разумения и приличий.
Сама виновата, значит.
Тронный зал, в котором положено было ожидать появления королевы, был забит битком. Нас вперед пропускали поначалу неохотно, поскольку ближе к дверям собрались аристократы попроще, редко бывавшие при дворе и не знавшие мастера теней в лицо. По толпе пробежал шепоток — и людская масса вдруг раздалась, как то море, открывая нам широкий проход прямо к пока еще пустующему трону.
Вот она, польза славы, пусть и дурной.
Мы с Ладинье только успели добраться до почетного первого ряда и раскланяться с кем-то из его знакомых, как пронзительно взвыли трубы и кто-то невидимый зычным голосом провозгласил:
— Ее величество королева Лисвер Первая!
Узкая ковровая дорожка сбоку от трона, которую я даже не сразу заметила, стала видна благодаря поспешно присевшим в реверансе дамам. Раньше ее от меня заслоняли их пышные прически. Я последовала общему примеру, для чего пришлось отпустить рукав Ладинье. Краем глаза отметила, что успела бедняге порядком помять сюртук. Теребила ткань, наверное, от нервов.
Стук каблуков, приглушённый ковром, возвестил появление ее величества. Пауза, звук изменился, три отчетливых такта — королева поднялась на тронное возвышение. Зашуршала ткань юбки, похрустывая накрахмаленными складками. Все, можно поднимать голову. Ну и встать, конечно.
В открытую разглядывать королевское величество, да и вообще любого аристократа — признак дурного тона, но краем глаза коситься в ее сторону никто не запрещал. Лисвер оказалась довольно-таки усталого вида дамой средних лет, где-то ближе к сорока, с запавшими глазами и бледной кожей. Несмотря на нездоровый вид, подданных она оглядывала цепко, а плотно сжатый рот, изогнутый в многозначительной улыбке, сулил им много интересных впечатлений в будущем.
Королева мне понравилась, но записывать ее в положительные персонажи я не рискнула. Все же у таких людей на первом месте стоит власть, а потом уже остальные ценности вроде человеческой жизни и личного блага каждого. Надо будет — пожертвует ради собственной выгоды самыми ценными приближенными не раздумывая. Так что лучше бы мне держаться от всей этой клоаки подальше. Вот закончится прием, уволит меня Ладинье из содержанок и уеду куда-нибудь. В деревню. Или в то самое, отдаленное, поместье.
Глава 22
Королева обвела взглядом собравшихся, задержавшись взглядом на Ладинье, а следом и на мне, отчего по спине прошла мелкая дрожь. Не люблю я привлекать внимание, предпочитаю быть в гримерке за сценой, а не на ней. Вслед за ее величеством на меня дружно уставились все присутствующие, поскольку я-то не высочайшая особа, меня разглядывать можно без ущерба для этикета. Только решетки не хватало — был бы вылитый зоопарк одной зверушки.
— Рада видеть вас всех сегодня, — усиленный магией голос королевы разносился под высокими сводами чисто и звонко. — К сожалению, торжественный день омрачён трагическими новостями: мастер Ормер с супругой покинули этот мир по собственной воле, не сумев справиться с чувством вины и угрызениями совести.
Рядом со мной дернулся Ладинье. Кажется, для него эти новости были такими же шокирующими, как и для меня. Металлург не производил впечатление человека, мучимого совестью. Да и в принципе ее наличие у него меня бы сильно удивило. Так что возникал закономерный вопрос: самоубийство ли это на самом деле?
Часть речи, посвящённой расследованию и героизму команды Ладинье, я благополучно прослушала, поглощенная собственными мыслями. Поэтому, когда прозвучала моя фамилия, дернулась, приходя в себя и осоловело хлопая глазами, не понимая, чего от меня хотят.
— Иди! — прошипел на ухо Ладинье и безо всяких церемоний подтолкнул в спину. Я и пошла, вовремя вспомнив вдалбливаемые в мою голову последнюю неделю нюансы. Подойти к нижней ступеньке, присесть в реверансе и ждать.
— Поднимись, милая. Прими от нас высочайшую благодарность и этот скромный дар, — тепло произнесла королева, едва заметно поводя рукой в сторону. Повинуясь жесту, слуга поднёс мне на подносе брошь, переливавшуюся десятком алмазов и тёплых янтарных капель. Ну да, у них же тут море рядом… — Сим дарую тебе особняк в Тибере и свое высочайшее благословение.
— Благодарю вас, ваше величество, — я снова присела в реверансе. Ноги начинали протестующе ныть. Все же я пару дней только как встала с постели, пожалейте меня, болезную!
