— Готова к приключениям, Веточка? — спросил Никодим.
— Всегда готова, — ответила Лиза Вторая, улыбаясь. — Пойдем найдем этого йети и девочку-бобра.
Никодим улыбнулся в ответ. Что может быть лучше, чем отправиться на поиски йети с утра пораньше? С надеждой на то, что впереди их ждет что-то невероятное и захватывающее? Перед уходом Никодим заглянул в комнату, где Хлоя и Айсен Вторая колдовали над макияжем.
— Ну как, красавицы? — спросил Никодим. — Получается соблазнить демона?
Айсен Вторая посмотрела на него с хитрой улыбкой.
— Ты даже не представляешь, насколько, — ответила она. Никодим улыбнулся и вышел из комнаты. Пора было отправляться в путь.
Никодим стоял на пороге метеостанции, спиной чувствуя тепло исходящее от камина, а лицом — холодное дыхание утреннего леса. Дождь прекратился, но воздух оставался влажным и тягучим, как патока. В кармане туго сжимались часы — артефакт, единственная нить, связывающая его с прошлым, настоящим… и будущим, которое он отчаянно пытался вернуть.
“Йети…” — пронеслось в голове, словно эхо далекого воспоминания. Нелепое, почти комичное слово. “Сатир, ищущий йети в глуши леса… Звучит как анекдот”. Но под слоем иронии скрывалась отчаянная надежда. Йети — не просто мысль, не просто приказ. Он стал ключом. Ключом к двери, за которой ждали Чертоги Времени.
“Чертоги…” — мысль обожгла, как прикосновение к раскаленному металлу. Образы хлынули в сознание: бесконечные коридоры, пульсирующие энергией, голоса, шепчущие тайны мироздания, возможность видеть прошлое, влиять на будущее… Он чувствовал, как они ускользают, как тают в тумане, оставляя после себя лишь мучительную ностальгию.
“Если я найду его, — думал Никодим, всматриваясь в пелену тумана, — если я найду этого мифического отшельника, часы отзовутся. Они должны отозваться. И тогда… Тогда я смогу вернуться. Вернуться домой.”
Но что, если это лишь иллюзия? Что, если йети — просто еще одна уловка, еще одна бессмысленная задача, призванная отвлечь его от истинной цели? Что, если Чертоги Времени навсегда закрыты для него? Страх прополз холодной змеей, сковывая сердце. Страх потерять надежду, страх остаться здесь, в этом чужом и непонятном мире, навсегда оторванным от своей реальности. “Нет, — мысленно отрезал Никодим. — Я не позволю страху взять верх. Я должен верить. Я должен идти до конца.” Он снова сжал часы в кармане, словно ища в них поддержку. Артефакт молчал, но Никодим чувствовал его тепло, его пульсацию, словно слабое сердцебиение, дающее надежду на то, что жизнь еще не угасла. “Йети… Он где-то там, в глубине этого леса. Он ждет меня. И вместе с ним меня ждут Чертоги Времени.” Никодим оттолкнулся от порога и шагнул в лес. Он не знал, что его ждет впереди, какие опасности и испытания ему предстоит преодолеть. Но он знал одно: он должен найти йети. Ради себя, ради Чертогов Времени, ради возможности вернуться домой. И пока его шаги эхом отдавались в тишине леса, в его душе горел огонь надежды. Слабый, дрожащий, но не гаснущий. Огонь, который вел его вперед, сквозь туман и неизвестность, к своей мечте.
“А что, если медведь прав? — внезапно пронзила мысль. — Что, если йети — всего лишь миф? Что, если я гоняюсь за призраком, тратя время и силы на бессмысленную затею?” Сомнения роились в голове, как назойливые мухи. “Вспомни Улло, — шептал внутренний голос. — Вспомни, как ты слепо верил в свою правоту, как игнорировал предупреждения, как все закончилось…” По щеке скользнула капля дождя, словно напоминая о холоде и сырости, пропитавших все его существование. “Может, стоит остановиться? Развернуться и вернуться на метеостанцию? Забыть о Чертогах Времени, забыть о своей прошлой жизни, и просто попытаться приспособиться к этому миру? Может, это и есть моя судьба?”
Но тут же в сознание ворвался другой образ: Чертоги, зовущие, манящие, обещающие ответы на все вопросы. Невозможность отвернуться от своей истинной сущности.
“Я сатир, — напомнил себе Никодим. — Моя жизнь — это путешествие, это приключения, это вечный поиск истины. Я не могу просто сдаться. Я должен идти до конца, даже если это приведет меня в никуда.”
И с этой мыслью Никодим шагнул глубже в лес, оставив сомнения позади. Впереди ждал йети. Или, возможно, нечто гораздо большее. И он был готов встретить это с открытым сердцем.
Косолапая Гряда
Утро третьего дня, несмотря на мрачное предзнаменование в мыслях Никодима, началось с приподнятого настроения. Лиза Вторая, которую в семье называли Ветой, светилась энтузиазмом, словно новогодняя елка. Её рюкзак казался неподъемным, а взгляд — полным предвкушения приключений.
— Готова к покорению Косолапой Гряды, Ветуся? — бодро поинтересовался Никодим, стараясь скрыть волнение под маской бравады.
— Лиза радостно кивнула, едва не потеряв равновесие под тяжестью рюкзака.
— Абсолютно! Мастер Никодим, я чувствую, что сегодня мы обязательно найдем этого йети! А еще, надеюсь, подружимся с девочкой-бобром. Я всегда мечтала научиться строить плотины! Моего энтузиазма никто не оценивал! Я хоть и на половину фея, а могу…
Никодим усмехнулся. Энтузиазм Лизы был заразителен. Она не была феей вовсе, но то как она смотрела на вещи, нравилось.
— Что ж, тогда приступим к курсу выживания в диких условиях, — заявил сатир, стараясь придать голосу серьезность. — Урок первый: как отличить съедобный гриб от несъедобного.
— О, это интересно! — воскликнула Лиза, доставая из рюкзака блокнот и карандаш. — Я всегда путала мухоморы с опятами! Если честно, отец инода готовил пучеглазые грибы. Он говорил "Деваочки, варвары ищут эти грибы. Если их нет, значит это варвары продали их".
— Хлоя всегда была умна. Так вот, запомни раз и навсегда: если гриб светится в темноте, поет оперу и требует заплатить ему налог, то лучше его не есть, — серьезно произнес Никодим. — Это, скорее всего, галлюциногенный гриб-бухгалтер. Очень опасный тип.
Лиза прыснула со смеху.
— Поняла! А если гриб просто ядовитый?
— Если гриб выглядит слишком красиво, чтобы быть правдой, — продолжал Никодим, — если он пахнет клубникой и предлагает тебе бесплатную экскурсию в рай, то тоже лучше его обойти стороной. Это, скорее всего, мухомор-соблазнитель. Коварная штука.
— Запишу, — пробормотала Лиза, что-то усердно конспектируя в своем блокноте.
— Урок второй: как отпугнуть диких зверей, — продолжил Никодим, расхаживая взад-вперед. — Самый эффективный способ — начать громко петь.
— Петь? — удивилась Лиза. — Но у меня нет голоса! По крайней мере мама так говорит. Но я то знаю. что у фей не может не быть голоса.
Лиза принялась петь:
В стране Барбак опять бардак!
Ей правит злобный анунак!
Петух плешивый ох суров!
Клюёт всех змей он как рабов!
Хоть бес хоть ангелоид ты
Забрось мой друг свои понты!
Любитель в птичниках попеть
Хребет решил тебе стереть!
Проклятый звон и купол вон!
Ты скоро улетишь петух!
Ты думаешь что ты силён?
Но не узнаешь тайну вслух!
Ты сам тупой страна Барбак
Тебе досталась просто так!
Мелькают тени за тобой!
По следу спущенных собак!
Правитель гребнями трясёт!
Уже пришёл его черёд!
Сжимают твари в рукаве
Что птицу разорвёт в траве!
Ох зря петух ты не поёшь!
Один лишь взмах наточен нож!
И место занятое ныне
Займут враги кто петушине!
— Тем лучше, — заверил её Никодим. — Дикие звери не выносят фальшивых нот. Особенно, если это песни против повелителя. Поверь мне, они разбегутся в разные стороны со скоростью света.
— Попробую, — с сомнением произнесла Лиза. — Но боюсь, я больше напугаю себя, чем зверей.
— Урок третий: как разжечь костер в экстремальных условиях, — Никодим сделал паузу, чтобы добавить драматизма. — Для этого тебе понадобится сухой хворост, кремень, немного волшебства и… вера в себя.
— Волшебство? — удивленно воскликнула Лиза. — Но я же не умею колдовать!
