С некоторых пор, а именно со вчерашнего дня ему больше не надо надрываться в крике. Элифас преподнес к коронационным торжествам прекрасный подарок. Его научная группа по углубленному изучению магии при академии создала артефакт, усиливающий голос. Отличная штуковина.
Элениэль встает и приближается ко мне. Я ее уже жду с венцом в руках. Красавица склоняет голову, и я возлагаю на нее этот символ власти. Мамма миа! Что тут начинается! Народ не просто ликует. Он неистовствует. Вижу, как морщится Изабелла. Ну, да. Обидно. Понимаю. Она тут всем управляла, ночей, можно сказать, не спала. А всенародная любовь и даже обожание достаются Элениэль.
Подгадила, конечно, Изабелле Мелисса. Надо же было всего за какие-то неполные два месяца умудриться о моей старшей жене такие слухи в трудящихся и не только массах распустить, что те теперь предпочитают ей эльфийку. Просто не талант у Мелиссы оказался по части разных подлостей, а настоящий талантище. И если бы девушка в один момент не сорвалась и не попыталась Изабеллу убить, мы бы еще долго о ее выкрутасах даже не подозревали.
Хотя дело, конечно, не только в этом. Элениэль все еще пребывает в ореоле победительницы в последней войне, да и прекрасна так, что дух захватывает. Недаром всегда считалась самой красивой представительницей самой красивой расы. Ей только улыбнуться достаточно, и все в экстазе. Мужское население — так точно. Опять же принцесса эльфов. В общем, реакция объяснима.
Следом пред мои светлые очи вызывают Амельду. Ей достается только титул герцогини Юма. Увы, но ничего другого пока мне в руки не попало. Да и рано ей еще реальную власть доверять. Однако приветственные крики (пожалуй, больше похожие на звериный рев) только немногим уступают по громкости тем, что сопровождали Элениэль. Оно и понятно. Это свой голос подали многочисленные оборотни. Как мои теперь подданные, так и прибывшие в посольстве Сигрид, которой все-таки пришлось явиться в Юм, хотя она и говорила, что больше сюда не приедет.
Никогда не говори никогда, припоминаю я известное изречение. Обстоятельства частенько бывают сильнее нас.
Все. Теперь пойдет присяга. Первой ее приносит Элениэль. От лица Юма. Странно выглядит, в общем-то. И мне, и Изабелле герцогство уже присягало. Но теперь это происходит уже в нашем новом качестве императорской четы. Конечно, ее выход сопровождается бурей эмоций публики.
За ней Диана. Моя вторая жена и королева Нового Драура. Как всегда, изящна, скромна, вызывает общую симпатию. Мда… Знали бы все, какой путь она к этому прошла, что натворить умудрилась. Но сейчас спорить не буду — и жена из нее вышла образцово-показательная, и королева получилась хорошая. И присягу принесла твердым голосом, нигде не сбившись. Милостиво кладу девушке руку на голову, принимая ее клятву, и отпускаю на свое место.
Следующим приближается Гастон Первый — король Турвальда. Этот, как обычно, в своем амплуа — гремит давно вышедшими из моды доспехами, шагает, как аист, смотрит куда-то вверх. О! Клетку углядел. Только бы теперь не споткнулся и не растянулся возле помоста. Справился. Королева Вержина вовремя его в бок пихнула. Идет рядом со своим мужем бывшая графиня ДеВержи. А могла бы, между прочим, в такой же клетке, как и Мелисса, сейчас у нас над головами покачиваться. Я ее спас от этого. Даже с Изабеллой пришлось из-за этого изрядно поспорить. Моя ненаглядная, которую скоро Милостивой объявят, очень хотела даму сначала в подвал к Роджеру отправить, а потом как-нибудь в программу праздника включить. Только не в роли королевы, естественно.
— Дорогая, — пресек я эти ее планы. — Согласен, что поступок Вержины заслуживает наказания. И оно будет. Обязательно. Но подумай. Во-первых, она жена твоего дяди. Во-вторых, все-таки она не шпионила, как ты говоришь, а просто переписывалась с моей невестой. Которую ты, кстати, мне и подсуропила. И, наконец, прости, но твой дядюшка такой олух, что без Вержины я даже представить боюсь, что у него (а теперь уже и у нас) в Турвальде твориться будет.
Согласилась. Скрепя сердце, но все-таки признала мою правоту.
— Ладно. Пусть живет, — подтвердила мое решение жена. — Но если еще хоть раз, хоть чем-то…
В общем, на испытательном сроке находится Вержина. Взята мною на поруки. Поэтому семенит рядом с Гастоном, боясь даже взгляд на наш помост поднять.
Далее по списку крайне любопытный персонаж. Герцогиня Камилла достерская. Ждет ребенка от безвременно покинувшего нас, оставив свою жену невинной девушкой, бывшего короля Квентина, при котором будет состоять регентшей. Мужа ей Изабелле искать не пришлось. Ограничились по политическим расчетам любовником. Сам примчался, кстати.
Нарисовался — не сотрешь. Виконт из Достера. Прилетел на крыльях любви, когда узнал, что его обожаемая чуть не с подросткового возраста Камилла находится в гостях, больше похожих на плен, в Юме. Оказывается, этот вполне вменяемый, кстати, тип млел от девушки и хотел уже сделать предложение, как ее определили в продолжательницы королевского рода. И все это время страдал.
Ну, мы его страдания быстренько прекратили, уложив сразу в одну постель с Камиллой. Та вроде бы поначалу даже повозражать что-то пробовала, но Рагнхильда, которой было поручено проследить и обеспечить, недрогнувшей рукой дверь в спальню, где оставила этих Ромео с Джульеттой, заперла и удалилась. Еще и крикнула, что если к утру ничего не произойдет, то она Камилле другого суженого из числа гвардейцев подберет. Не понадобилось. Утром наши голубки выглядели абсолютно счастливыми. Ну, и хорошо, ну, и ладненько. Потом, после рождения сына или дочери (без разницы) Квентина, позволю им официально оформить свои отношения. А пока и так сойдет.
Так. А теперь немного перчика будет. Кардинал Гилберт своим ярко красным балахоном снег метет. Повысили моего шпиона за успешную работу по разоблачению коварных планов темного мага Ричарда. Это он еще месяц назад доложил Жорику, что от своих агентов в Юме (из моего письма) узнал о том, что вышеозначенный темный маг собирается объявить себя императором.
Теперь Гилберт у нас посланец Жоржа, который возмущен и все такое. Прибыл два дня назад. Я уже знал, как его использовать собираюсь, и очень ждал. И тут проблема обозначилась. Как только увидел кардинал свою хозяйку — мою жену Диану, у которой до сих пор находится под заклятьем «Подчинения», так едва не расплакался от счастья и настолько размяк, что у меня появились сомнения, сможет ли он исполнить свою роль. Не знал я, что эта магия такое воздействие оказывает, если раб долго своего хозяина не видит.
И вот он приближается к помосту. Держись, дорогой, не смотри на Диану, а то опять сейчас к ней на коленях поползешь. А ты грозным должен быть! Справился. Замечательно свою речь, слегка подправленную мною, произнес. Если коротко, то все аристократы Турвальда и Достера заочно приговариваются имперским судом к самым страшным казням за измену. Никакой пощады и прощения им не будет. Кстати, эту дикую глупость не я придумал. Георг со своим Советом сами прекрасно справились. Я только по некоторым формулировкам прошелся. Красота! Теперь они от меня никуда не денутся, и служить будут не за совесть, а за страх. На мой взгляд, такая градация побудительных причин иногда бывает надежнее.
Да и образ врага моим сильно увеличившимся в числе подданным не помешает. Как объединительный фактор.
— Оборотнями его затравить! — слышу чей-то выкрик.
И не стороны простых зрителей. Это от трибуны для почетных гостей доносится. Значит — прав я был. А Изабелла с Родриком еще возражали против моей затеи.
Следующие два действия — успокаивающие и вселяющие уверенность в завтрашнем дне и грядущих славных победах.
Сначала вперед выходит принц Эльфары Элоран. Старший брат Элениэль, как приехал к нам в середине осени, так до сих пор здесь и находится. Он поздравляет меня и Изабеллу с коронацией, желает нашей империи всяческих благ и громко, чтобы все слышали, выражает надежду, что между Юмом и Эльфарой в ближайшем будущем будет заключен союзнический договор. Об этом Гилберт, разумеется, доложит, когда в Блазию вернется. Пусть там два раза подумают, прежде чем на нас нападать. Как и о следующем событии. Оно не менее значимое.
