Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

Наол являлся громадным центром Юга, его жемчужиной с населением более восьмисот тысяч человек и крепостной стеной более тридцати верст. Он состоял из Старого города с обширными предместьями, с гаванью для гражданских и военных судов и Золотого города с большим укрепленным акрополем. Оба района также разделялись стенами. Кто-то считал его священным городом всего Юга, а не только Эола, кто-то — средоточием ереси. Город видел тысячи паломников, что бесконечной вереницей каждый год устремлялись к его стенам. Видел и многотысячные войска, желающие излечить язву инакомыслия. Он заключал военные союзы и торговые соглашения. Дважды северные соседи предпринимали попытки завладеть им, но оба раза уходили ни с чем. Последняя осада длилась долгие три года, но город устоял. Его строили и расширяли целыми столетиями величайшие архитекторы. Их доставляли со всех уголков Немолчания, подкупом, посулами, землями или силой заставляя трудиться над дворцами, акведуками, дорогами, домами, стенами, оросительными каналами, больницами и самым большим университетом. Именно в Наоле он появился впервые, открыв ворота для всех, кто жаждал знаний. Но при всем уклоне на развитие, оборона города в последние годы вышла на первое место. После минувшей войны, которая затронула каждого жителя Немолчания, именно безопасности стали уделять наибольшее внимание. Стены, тройным кольцом опоясывающие город с юга, востока и запада, поражали тщательностью кладки и толщиной. С севера же протекала широкая Наоли. Но и там единственное ограждение, которое являлось основой обороны, было высотой в десять саженей и шириной в несколько шагов. Оно имело форму выпуклого многоугольника исостояло из двух увенчанных крепкими, широкими зубьями стен с заполненным песком пространством между ними. Камни для этих работ свозили отовсюду. С востока шли тяжелые караваны с огромными серыми валунами, а с севера плыли корабли, набитые булыжником. Вдоль всей стены на расстоянии в сто пятьдесят шагов возвышались мощные круглые башни. Эти четырехъярусные сооружения в пятнадцать саженей высотой являли собой миниатюрные крепости, каждая со своим маленьким гарнизоном, складами и баллистами. Попасть в башню можно было лишь со двора или по перекидным мостикам на уровне второго этажа, так что даже если противник захватит стену, то до защитников башни добраться будет тяжело, тем более попав под перекрестный обстрел с самих башен. С внутренней стороны к стене примыкали многочисленные хозяйственные постройки с крепкими бревенчатыми потолками: казармы, конюшни, стойла, склады с провиантом. Каждая куртина была дополнительно укреплена в нижней части, а по всему периметру выступали навесные бойницы, чтобы лишить стены мертвых зон. При необходимости за стенами клали деревянные настилы и устанавливали там крепостные требушеты. Вторая стена была копией третьей, но меньших размеров. А внешняя, первая, дополнялась широким рвом и насыпным валом. В город вело трое ворот с перекидными мостами, решетками и цепями — с запада, востока и юга. А северные, что выходили на широкую набережную реки, были шире и больше приспособлены для доставки товаров, прибывающих по реке. Штурмовать такие стены было очень трудно, особенно учитывая, что берега рва были утыканы расщепленными железными прутьями и сам он при необходимости мог быть заполнен водой.

Наол с военной и стратегической точки зрения являл собой несокрушимую, но обязательную в случае войны цель. Он намертво блокировал все торговые пути и перевалы при надобности. А его гарнизон способен был противостоять противнику даже в поле, не говоря уж о том, что являлся практически непреодолимой силой при обороне подобного укрепления.

Но сейчас враг был иного рода. Взять нахрапом стены у него не вышло, и Радастан поменял тактику. Оставив гореть жаркими кострами трупы бесов и демонов под стенами, он прибег к известной тактике — осаде. Но город был способен не один год продержаться в котле, а потому в ход пошло невидимое оружие. Стрелы, для которых нет преград, копья, которые не удержат щиты, штурмовые лестницы, для которых не существует непреодолимых стен — это были легионы Наазга. В перенаселенном беженцами городе, где сотни и тысячи не имеют крыши над головой, кроме ветхой ткани палаток и шатров, где многие справляют нужду прямо в сточные канавы или даже под стенами домов, болезни, направляемые безжалостной рукой, сломят сопротивление защитников гораздо быстрее, чем прямой навал и тем более чем проводимая по науке осада.

Прежде всего Эртаи нашел применение мертвеням кардинала. Их по одному расставили по стенам. Неутомимые и не нуждающиеся ни в чем воины, обладающие удивительно хорошим зрением как днем, так и ночью, вышколенные и способные в одно мгновение поднять тревогу через Призрака, они были лучшими караульными. Но это была лишь малая часть того, что предстояло сделать. Эртаи и Грюон объединили свои возможности, и сдвоенная мощь бывших врагов потекла по одному руслу. Поиск зараженных крыс и их уничтожение заняли половину ночи, но они все прибывали. Волдорт, которого оставили в больнице, чтобы он осматривал поступивших больных, уже к утру сообщил о сотнях зараженных. Но каждый понимал, что на самом деле их много больше. Около каждого городского колодца стоял квартет охраны и лекарь, обладающий Истинной Силой, ведь первым делом чумные крысы пробирались к ним. Главной задачей было не столько не допустить заражения вод, сколько не дать горожанам напиться их. Тем не менее больше половины колодцев оказались к исходу ночи непригодны. Также военные блокировали доступ к реке. Но самое страшное — крысы были не единственными разносчиками. Полчища гнуса черными тучами слетались в город. Они залезали в складки одежды, проникали через щели и дымоходы в жилища. С особой яростью набрасывались на тех, кто не мог укрыться за стенами домов. Страдали все: и животные, и люди. Солдаты на стенах, злобно ругаясь, хлопали себя по рукам, ногам, шеям и списывали все на усеянное мертвыми бесами поле. Они потрясали кулаками в темноту и плевали в силуэты бродящих там труповозок. Взбешенный Наазг отправил на штурм свою самую смертоносную армию.

Грюон никогда не встречал подобного, но сражался отчаянно. Его заклинания были куда эффективнее, нежели заклятия местных лекарей. Кардинал мог излечивать больных, мог истреблять крыс, мог жаркими всполохами сжигать гнус, но этого было недостаточно, хотя он был не один. Эртаи призвал на помощь каждого своего подчиненного, обладающего хоть какими-то зачатками Истинной Силы, а всех, кто хотя бы способен делать перевязки и припарки, направил на помощь в университет и больницу. Лекари, которые полагались лишь на знания и собственное искусство врачевания, включая лучших университетских практиков, способных лечить множество заболеваний, сейчас, столкнувшись с чужеродным колдовством, бессильно разводили руками. «Лекарства от чумы не существует», — твердили они.

Поток крыс не уменьшался ни ночью, ни днем, хотя их уничтожали тысячами по подвалам и канавам. Гнус черными гулкими тучами продолжал слетаться со всех сторон. Над городом стелился низкий серый туман, разлинованный струйками черного дыма. По улицам, словно диковинные огненные черви, скользили вереницы людей с факелами. Звон колоколов резким вскриком разрывал монотонный плач и стон города. Наол гнил изнутри, как больной проказой.

Но неожиданно на второй день с восходом солнца Наазг остановил атаку. Кардинал, не спавший уже больше двух суток, лишь тихо прорычал, сжигая в желтом облаке очередной черный рой.

— Не вижу новых, — раздался рядом голос. — Мне сообщили, что все успокоилось.

Грюон обернулся: Эртаи также выглядел уставшим.

— Тем не менее в городе много зараженных, — напомнил кардинал. — И каждый из них заразит еще десяток. Сражение не окончено. Но я ощущаю большой прилив Силы, словно и не тратил. Удивительно.

— Родник рядом. Он насыщает тебя. Глашатаи и лекари уже отправлены по городу. Мы с этим разберемся. Главное, что поток гнуса прекратился. Думаю, в первую очередь надо осмотреть стоящих на стенах.