Чтобы немного подсластить помощнику жизнь, старик порадовал его новым плетением для защиты от дождя. Правда, тот почему-то от счастья не запрыгал.
За обедом, который на этот раз оказался чуточку лучше вчерашнего ужина, Финна рассказала, что где попало рубить нельзя, потому что леса принадлежат городу, и если поймают, полагается большой штраф. Правда, никто еще никого не поймал, но если по закону, то нужно ехать подальше и брать только сухостой. Оболиус покивал – вроде понял. С тем кордосец его и отправил.
Оставшись один, Толлеус задумался насчет плиты. Везде с собой ее носить не будешь, слишком велика и тяжела, даром что металл легкий. При этом искусник не забыл, что когда у него похищали голема, он ничего не смог сделать против злодея. А уж ради адамаса злодеи в очередь выстроятся до самого Широтона, а оттуда до Терсуса. Единственное спасение – спрятать так, чтобы никто не узнал, даже не заподозрил. Но закапывать – не вариант. Ею нужно будет пользоваться. Пусть не каждый день, а только чтобы слить ману из манокристалла или же зачерпнуть сколько надо. Пока это неактуально – мохнатое стадо еще не наполнило шарик, встроенный в жилет, но через несколько дней понадобится.
Значит, плиту нужно держать относительно на виду. Но чтобы никто не подумал, что это и зачем это, ее нужно замаскировать. Плетения тут не подойдут, потому что в первую очередь прятать надо не от сиволапых лесных разбойников, а от людей, умеющих видеть плетения. И как же тогда?
В принципе плита по размерам хорошо подходила для повозки – лежала на дне и внимания не привлекала. Однако не помешает ее чем-нибудь прикрыть сверху. Сейчас там солома, но хорошо бы сделать второе деревянное дно – заколотить наглухо. Для работы не помеха, а со стороны не видно. А потом можно будет придумать что-то еще.
Вот только придется подождать до Боротона, в этой деревне навряд ли есть плотник с лесопилкой. Точнее, наверняка нет. Или… Или придумать что-нибудь вроде искусной пилы? Думал же когда-то сделать искусный молот для кузни. Так отчего бы другими инструментами не озаботиться?
– Почему бы и нет, – тихонько согласился с собой Толлеус. – Вот привезет Оболиус бревна, можно будет попробовать!
Глава 4
Толлеус. В ожидании
Пока Оболиус не вернулся с бревнами, старик наконец нашел время посмотреть повнимательнее на амулет, купленный им в Домлахте у чародейки. На улице из-за дождя все комары попрятались, но в сарае они были. И пускай их звенело в воздухе немного, однако количество эти кровопийцы компенсировали качеством – набрасывались с великим энтузиазмом и кусали от души, не обращая внимания на потери.
Толлеус приготовился наблюдать что-нибудь эдакое: конструкт должен был как-то перебить всех насекомых. Было очень интересно, как, на каком расстоянии и как быстро. Однако его ждало разочарование.
Амулет работал, только совсем иначе, чем ожидал искусник. Поэтому он, наблюдая за насекомыми и косясь на противокомариный конструкт в своей ауре, даже сразу не сообразил, что уже есть результат. Кровососы как летали, так и продолжали летать. Только напрочь забыли о Толлеусе или перестали его замечать. Просто звенели в полутемном сарае, не предпринимая попыток усесться на открытую кожу.
Конечно, не было никакой возможности понять, что делает конструкт, а значит, профессионального интереса амулет для Толлеуса не представлял.
Впрочем, грустить и предаваться праздности не стоило – можно потратить время с большей пользой, подумав над созданием искусной пилы. Легко сказать – надо сделать пилу, которая сама пилит. Или не сама, но чтобы быстро и легко. Понятно только, что при этом должна тратиться мана, которая и обеспечит желанный эффект. Только неясно, чем же должна быть сама пила?
Старик по своему обыкновению принялся рассуждать, при этом стал привычно спорить сам с собой, не заметив, как затеял мозговой штурм, в котором принял на себя роль председателя:
– Если сделать пилу по образу и подобию, но только искусную, без использования железа, что мы получим?
– Воссоздать форму пилы плетением мы не сможем, – категорично заявило альтер эго.
– Да знаю я, – скривился старик. – Но дало бы нам это что-нибудь?
– Точить и разводить зубья не надо…
– И все?
– Все!
– Итак, первое. Искусную пилу в том виде, как мы ее знаем, мы создавать не будем. Во-первых, это лишено смысла. Во-вторых, не соответствует уровню наших способностей!
– Принимаем, – захихикал Толлеус-пессимист. – На этом предлагаю закрыть наше собрание!
– Я же не просто так это все затеял, – насупился старик. – Надо же Оболиуса учить. Вот я и пытаюсь вспомнить, как у нас в академии было… И потренироваться!
– Так уже пробовал в Матоне. И неплохо получилось.
– Все верно, но там другая манера преподавания была. Каждый академик по-своему учит, а кто лучше – не мне судить. Кому что нравилось. Вот и сейчас надо разные способы попробовать. Так что ничего мы не закрываем, а продолжаем. Напоминаю наши цели: напилить доски из бревен легко и быстро. Есть предложения?
– Нам нужно плетение, которое будет управлять пилой, – внес конструктивное предложение Толлеус номер два.
– Что ж, давай прикинем, что бы это могло быть?
– А что тут может быть? – не удержалось от язвительного ответа альтер эго. – Это мог бы быть искусный плотник! Голем! – Последнее слово было явно произнесено с интонациями Оболиуса.
Толлеус сморщился:
– Человекообразных големов я строить не умею. И даже смысла не вижу. Проще батраков нанять, пусть пилят.
– Нет ни пилы, ни денег.
– Не важно! Точнее, тем более! Теперь наши цели такие: напилить доски из бревен легко и быстро без использования плотницкого инструмента.
– Звучит как найти клад из адамаса без карты и лопаты! – фыркнуло альтер эго.
– Но ведь нашли же, – улыбнулся искусник. – Да, повезло, но потому что искали и замену лопате придумали. Вот и сейчас так надо. По сути ведь нам даже необязательно пилить, можно отрубить или отрезать – что угодно. Главное, чтобы ровно получилось, легко и точно.
– Сам же говорил, что «напилить доски и бу-бу-бу»! А оказывается, совсем даже не напилить!
– Поправка принимается. Может, разрезать нитями?
– Нити хорошо режут только на уроках теории нитеплетения! А на практике все ой как непросто!
– Верно. Вот и нужно вспомнить, что же говорил по этому поводу учитель.
– Что говорил? Смешно он говорил. Что нить должна быть не тонкой, иначе пройдет сквозь и ничего не отрежет!
– Смешно – не смешно, пробовать надо и смотреть, что получится, а не уподобляться Оболиусу.
Вернувшись к вечеру и заводя мокрую уставшую лошадь в сарай, ученик искусника застал довольно любопытную картину: Толлеус, пребывая явно не в духе, бурчал себе под нос и водил куском небольшой веревки, концы которой зажал в кулаках, по жердине.
Старик покосился на помощника и почему-то виновато принялся оправдываться:
– Вот, понимаешь, хотел плетение сделать, чтобы вроде плотницкого инструмента получилось, доску выстругать или торец бревна ровно отпилить. И ведь какая незадача получается: тонкая не режет ничего, насквозь проходит, а толстой дерево сопротивляется, не получается одним махом. Давить или пилить приходится, но идет тяжело, ничуть не быстрее получается, чем обычной пилой… – Искусник с ненавистью покосился на веревку-пилу в своих руках.
– А я бы простой топор плетением раскрутил, чтобы вращался быстро-быстро, да просто деревяшку подсовывал потихоньку, чтобы удар только кончиком получался, – тогда не застрянет. Все удары в одно место придутся, получится ровно. Это когда руками направляешь, много зарубок наделаешь. – Говоря это, Оболиус не выглядел полным энтузиазма и говорил скучным голосом.
– А что? Может быть, хорошо придумал, – похвалил искусник и добавил задумчиво: – Что-то везде, за что ни возьмись, вращение требуется. Нужно хорошее плетение, чтобы крутить хоть колесо, хоть топор, чтобы плавно, без рывков и ударов… Что-то ты долгонько. Небось половину леса вырубил?
