Крики людей утонули в шуме крыльев и клёкота.
– А-а!
Кемеш бросился к ближайшему от него оприту, который готов был уже упасть и быть убитым. Нависшая над ним птица в два раза превышала его по размерам, а размах крыльев достигал не менее пяти берметов. Её вертикально поставленный хвост как у рыбы гнал воздух. «Неужели это самаберсы, что могут перелетать с планеты на планету?» – билось в голове Кемеша. А руки, ноги, всё его существо кинулось в схватку, преодолевая встречный ветер.
Он подпрыгнул, махнул мечом, но только дотянулся до перьев крыла. Сделал бросок вперёд к поверженному оприту, сильно, до боли в плече, размахнулся и когтистая лапа, нависшая уже для того, чтобы схватить, отлетела отрубленная в сторону. Самаберс издал звук, бросивший своей мощью Кемеша к земле. Упав, Кемеш лёжа выбросил руку с мечом и проколол твёрдую подошву второй ноги птицы. Кровь хлынула на Кемеша. Птица дёрнулась в бок, Кемеш, захлебнулся и меча не удержал. Одежда, избавляясь от чуждой человеку органики, вскипела…
Он сидел рядом с опритом, не подающим признаков жизни, горло его было разорвано до позвонков. И тут же Лакой – целый и невредимый, но едва подающий признаки жизни и безумно вперивший свой взгляд в небо. Кемеш сидел и видел ещё три фигуры людей, пришедших с ним сюда. А остальные растерзаны до неузнаваемости, а то и унесены. Кто-то, по-видимому, успел сбежать. А, машинально подсчитав, включая себя, обнаружил – спаслось только пять человек, в том числе и Оконд, чудом оставшийся в живых, так как был не вооружён, и отбиваться не мог.
Кемеш сидел, живые медленно подтягивались к нему, образовали кружок. Молчали, уставив взоры в землю. Селек, молодой, всего года два, как появившийся в банде, обхватил голову руками и раскачивался, словно не мог удержать равновесия. Рядом с ним могучий Поприн, казалось, до сих пор не мог отдышаться после схватки с самаберсами.
– Кемеш! – вдруг долетело до них сверху.
Оконд выдавил из себя хриплым стоном:
– Опять они… – и распластался на земле.
Птицы падали вниз.
Вождь разгромленной банды действовал инстинктивно, ибо в голове его стоял шум, а заговорившая вдруг птица, да ещё о его имени, вконец помутила его сознание. Ведь такое может послышаться перед неминуемой смертью, несомой этими кровожадными созданиями. Навстречу птицам вскочили только он и Поприн. Кемеш махнул рукой, только сейчас заметил – меча в ней нет. Покрутился на месте, своего не нашёл, вырвал из рук растерзанного оприта его меч.
– Кемеш!
Птицы подлетали. Их оседлали люди.
Он кинулся с поднятым клинком навстречу им. Не добежал. Птицы сели, с них соскочили седоки. Дурбы… Рослые, сильные. Направились к нему.
– Кемеш, опусти меч! – крикнул Свим. – Мы прилетели не для того… Это Камрат… а я – Свим…
– А-хх-а! – выдохнул Поприн.
А для Кемеша вокруг как будто чуть посветлело. Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от клочков тьмы, мешающих ему воспринимать действительность.
И всё-таки он стоял в ожидании нападения. Уверения дурбов, прилетевших на птицах… других птицах, что ему как будто ничто не угрожает, он никак не воспринимал. Но ведь дурбы… Это и они не давали Кемешу объективно воспринимать обстановку. То, что от банды с ним осталось только четверо, воспринималось проще. За свою жизнь Кемеш испытал множество потерь. Бывало, и в одиночестве оставался.
А тут. Свим, Камрат – имена, набившие оскомину с весны. Всем они не давали покоя – Тескому, Фундаментальной Арене, с ними, похоже, встречались чуть ли ни все вожди банд. Сколько о том небылиц наслушался от каждого, не счесть.
Камрат… Мальчик… Присмет искал мальчика. Знающие видели в нём Предвестника. А Свим с друбой от Хлена едва не перессорил вождей на Сажанее. С ними сбежал этот прохвост Ф”ент, а Хлен говорил о Сестерции…
Кемешу ни Камрат, ни Свим (третьего прилетевшего вместе с ними он не знал) не были врагами, тем более что подсказка Свима покинуть затерянную на краю Заповедника Выродков базу его банды, уберегла от неприятной встречи с тескомовцами. А они, безуспешно гоняясь за Камратом, настроены были решительно и могли неудачу погони выместить на нём и его опритах. Он тогда поверил. Можно ли верить сейчас?..
Дурной шум в голове не проходил, как ни старался Кемеш от него избавиться.
Свим скользнул взглядом по истерзанным телам убитых опритов. Давно он не видел ничего похожего. Обычно, прорубаясь сквозь людей или выродков, он оставлял поле боя за своей спиной, а сейчас наткнулся на подобное побоище. Плечи его дрогнули от холодка, пробежавшего по спине.
– С кем это вы здесь? – спросил он, и… глаза его загорелись, он разглядел мечи, которые, что ни говори, а уже никому не принадлежали.
Наконец-то! Свим, не слушая ответа, обошёл Кемеша и Лакоя. Наткнулся на качающегося Селека, обошёл и его. И оказался в центре недавней схватки. Только здесь понял, что рубились не мечами, хотя у большинства тех, от кого осталось хоть что-то, в руке был зажат меч. Свим мог выбирать.
Кемеш, вначале отрывисто и сбивчиво, глотая воздух, но потом связно рассказал Камрату и Малиону, что здесь произошло с его бандой.
– Значит, самаберсы, – задумчиво сказал Камрат. – Вот что. Малион, ты вернись в посёлок и скажи Сестерцию, чтобы привёл сюда моблы. И захватил бы Харана. А мы их со Свимом подождём.
– Сестерций! – встрепенулся Кемеш. – Этот правдоискатель!.. Пройдоха!.. Хлен говорил… Так он так и остался у вас, уйдя от Хлена?
– Так и остался, – подтвердил Камрат, провожая взглядом летающего торна с Малионом.
– Он и у меня когда-то побывал. Я уж думал, что никогда с ним не встречусь. А встречусь так… И вот… – Кемеш покрутил головой и от вновь возникшего в ней шума и того, что он вспомнил. – Круг, похоже, замкнулся. Да-а… Мне когда-то предсказали… Темно, правда… Когда, мол, круг замкнётся, и торн вернётся, я узнаю, кто я и своё место в этом мире… Да-а…
– Не Индрис ли тебе такое предсказал? – спросил Свим, играя найденным мечом.
Кемеш нахмурился, вспоминая.
– Его как будто звали иначе… Давно было…
Сказал и надолго замолк.
Камрат и Свим оставили его в покое, осмотрели останки людей. Среди них уже копошились какие-то юркие зверьки.
– Скоро от них ничего не останется, – печально заметил Камрат.
– А чем мы можем помочь?
– Мы когда-то хоронили… – напомнил Камрат.
– Я смотрю на них и думаю о тех, кого мы убили. Да, Камрат, да! Убили, прокладывая себе дорогу через опритов, выродков и всякого сброда, что не давали нам пройти. Мы их не хоронили… А вот мечи надо собрать. Пригодятся.
Спустя праузу после отлёта Малиона на дороге появились моблы. Свесив ноги с торца первого из них, сидели Сестерций и Жариста, на втором – Харан.
А Кемеш вновь впал в прострацию – не спиться ли ему едва ли не сказочный сон. Вначале пояснение Камрата, отнюдь не мальчика о летающих торнах, предназначение которых заключается в переброске людей на большие расстояния. Потом появление каких-то плоских образований, так же несущих людей по воздуху… С детства слышанные сказки…
И вот он – Сестерций, не подающий знака, что знаком с ним. Этот зануда когда-то побывал и в его банде, потом где-то пропадал, а потом объявился у Хлена… Может быть, и Хлен здесь?
Кемеш моргал, встряхивал головой, но не мог избавиться от навязчивых мыслей, уносящих его далеко отсюда.
А вокруг…
– Харан, посмотри этого, – указал Камрат на кровоточащее плечо Оконда.
– Сейчас… – Харан развёл руки Селека, посмотрел ему в глаза. Строго приказал: – Очнись!… Вот так-то. Встань и пройдись!
Селек поднялся, сделал несколько шагов.
– Теперь ты… – Харан склонился над Окондом. После беглого осмотра раны сказал: – Ничего страшного. В посёлке нашли закалочные… Заживёт.
Зато с Лакоем у него быстрого осмотра и диагноза не получилось.
– Странно… – порой приговаривал он. Наконец, поднялся с коленей. – Пусть его Невлой посмотрит. Потом закалочная… Не знаю что с ним.
