А потом он начал относиться к обязательной ночной близости с ней по-другому. Он уже не выполнял не самую приятную, но необходимую работу, а получал удовольствие. И о ее ощущениях тоже начал заботиться. Несколько раз девушка даже замечала, что Ричард с некоторым нетерпением ждет, когда стемнеет. И она старалась всячески это его желание обладать ею поддерживать. Благо, что при том минимуме одежды, который был на ней всю дорогу по проклятым землям, это было не слишком сложно.
В общем, она пока легко отделалась, не могла не признать Мелисса. За ее первый проступок, когда она интриговала против Изабеллы и едва ее не убила, и который она предпочитала не называть даже про себя преступлением, наказание могло быть куда более серьезным. Да и силы Ричард ей этим относительным наказанием дал такие, о которых даже император Кортии Ортис только мечтать может. Три потока ей теперь подчиняются. И каких! Два темных и воздушный.
А уж про второй раз, когда она украла у него эльфийский артефакт и передала его древнему, даже говорить не приходилось. За такое могла полагаться только смертная казнь. И самая изощренная. Слава Единому, что артефакт оказался всего лишь подделкой.
Правда, у той же Элениэль к такому же набору магических возможностей еще добавлялась и ее природная эльфийская магия, а сам Ричард и вовсе мог управлять всеми ее направлениями. По крайней мере, теоретически и со временем. А уж с древним магом и его самыми сильными личами она и сравниться не могла. Но среди остальных вряд ли кто смог бы с ней сейчас справиться.
Если ошейник снять, конечно, Мелисса провела рукой по вновь украшавшему ее шею стальному ободу с ридитовыми вставками.
— Сиди здесь! — приказал ей перед отъездом Ричард, заводя в свои покои. — Спать можешь на этом диване. Если захочешь, выходи погулять. Ни с кем ничего из того, что произошло в проклятых землях, не обсуждай и ничего не рассказывай. Я еще не решил, как с тобой поступить. А теперь подставляй свою шейку, — заключил он свои наставления, доставая ридитовый ошейник. — Мне так спокойнее будет. И будь пока поосторожнее, чтобы нечаянно со стены вниз не упасть. Здесь тебя, как ты видишь, не очень любят.
Да уж. Это еще, пожалуй, было мягко сказано. В лучшем случае ее просто сторонились, как прокаженной. Худший — была Элениэль.
— Вот этой твари⁉ — девушка впервые услышала, чтобы эльфийка как-то выразила свое неодобрение решением Ричарда, когда тот приказал ей дать два своих амулета Мелиссе.
Но амулеты достала из висевшего у нее на поясе кошеля и бросила под ноги Мелиссе. Сейчас они давали ей возможность спокойно думать о своей дальнейшей судьбе, а не о Ричарде.
Рассказывать о том, что случилось в проклятых землях, девушке было некому. Так что выполнять указание Ричарда, пока не посвящать никого в подробности, было несложно. К сожалению, и она не могла узнать никаких деталей того, что же произошло в Юмиле, пока ни ее, ни Ричарда тут не было, и что случилось позавчера, когда они после бешеной скачки, длившейся несколько дней, под вечер влетели в ворота замка.
Тогда Ричард, сопровождаемый полусотней воинов-оборотней, оттолкнув со своего пути кланявшегося ему стражника, буквально влетел в двери, успев только приказать ей: «Жди здесь!».
Потом, спустя совсем немного времени оборотни и стражники начали выводить из замка офицеров гвардии и нескольких молодых вассалов. Человек двадцать. С пустыми ножнами от мечей. И заперли их всех в кордегардии.
Из замка, между тем, доносились звуки общей суеты, перемежавшиеся грозными криками вернувшегося императора. Это продолжалось около получаса.
— Мелисса, ко мне! — Ричард высунулся из окна на втором этаже.
За этим последовали выдача ей эльфийских амулетов Элениэлью, ее помещение в гостиную покоев Ричарда, его последние наставления и ошейник.
Уже под утро Мелисса услышала во дворе голос Ричарда.
— Открыть ворота!
Раздался скрип створок и сначала цоканье копыт нескольких лошадей по камням, а потом их удаляющийся топот. Успев подбежать к окну, девушка в свете горевших факелов сумела рассмотреть, что поперек седла верного Буяна Ричарда лежала какая-то фигура. Ей даже показалось, что это была Изабелла. Но уверена в этом она не была.
И все-таки это была она, в очередной раз прокручивала в голове те воспоминания Мелисса. Да и не видела она Изабеллу в замке, когда выходила из покоев.
Что же тут такое произошло, пыталась понять Мелисса. И что это может сулить лично ей?
Девушка попробовала утром расспросить о последних событиях служанку, которая ей подавала еду, но та только испуганно «ойкнула» и сразу убежала.
Глава 21
Интерлюдия
Изабелла
Передняя лука седла немилосердно давила на живот. Перед глазами мелькали копыта Буяна.
Все, как в моем навязчивом сне, думала Изабелла. Говорить с Ричардом ей не хотелось, да и не о чем было. Во сне она пыталась что-то ему объяснять, каждый раз находя новые оправдания для себя, но ни единого раза это не дало никакого результата. Заканчивалось все в любом случае полетом в пропасть. Тогда зачем пытаться наяву, решила девушка — все равно я знаю, что будет происходить дальше.
А дальше Ричард должен был подняться на гору. И вот этого момента Изабелла ждала и сейчас и каждую ночь до этого утра. Потому что с каждым разом муж, прежде чем столкнуть ее с обрыва, занимался любовью с ней все изощреннее и изощреннее. Из-за этого сон, который вначале воспринимался Изабеллой как кошмар, стал для нее со временем самым желанным событием каждую следующую ночь, которую она проводила одна в своей постели. Просыпалась после него Изабелла всегда вся мокрая и такая же приятно изможденная, как это бывало, когда Ричард все делал наяву. И спокойно засыпала до утра.
Правда, сейчас события развивались не совсем так, как это бывало во сне. Ехал Ричард не в горы, а, судя по всему, в их загородное имение, которое муж называл смешным словом «дача». И они были не одни — за ними следовали два десятка стражников и десять воинов-оборотней.
Может, тогда и все остальное пройдет не так, как это неизменно бывало во сне, подумала Изабелла. Хотя вряд ли. Уж очень разгневан был Ричард всем, что она успела за эти два месяца, что его не было, натворить.
— Ты все едва не развалила! — тряся ее и не давая встать с трона, рычал Ричард. — Ты за неполный месяц почти уничтожила все, что я создавал два года! Ты чем думала, когда всю эту дичь творила? Как ты посмела нарушить мои указы? Поместить под стражу Диану, Элениэль и Родрика? Тебе власти мало было? У тебя ее больше не будет! Хватит! Наигралась в императрицу! Теперь придется другую роль осваивать!
И вот теперь она трясется поперек седла, следя, как из-под копыт Буяна вылетают комья земли и камешки, и ждет, чем эта поездка, очень напоминающая ее сон, завершится. И будет ли та его часть, которую она всегда с таким нетерпением и вожделением ждала.
Всякую волю к тому, чтобы постараться оправдаться, отнимало осознание одного факта. Увы, но девушка с разочарованием была вынуждена признать, что никакой императрицы из нее не получилось. Пожалуй, и графиней хорошей она стать не смогла бы. А ведь была абсолютно уверена в обратном.
А ведь, собственно, что она сделала неправильно? Казалось бы, поступила так, как и должна была. Защищала всеми доступными ей средствами права своего сына на императорский трон и свои — на то, чтобы быть полновластной регентшей до его совершеннолетия.
Любая на ее месте поступила бы также. Только вот у нее получилось что-то не то. Да, власть свою она превратила в абсолютную, но только очень быстро стало очевидно, что будет она распространяться только на Юм. На герцогство Юм.
Все. Это был бы полный крах. Она и сама это уже начинала понимать, а тут еще и Ричард обрисовал ей эти неизбежные последствия ее действий так убедительно, что Изабелла потеряла всякое желание сопротивляться. И даже не шелохнулась, когда муж взвалил ее поперек седла и куда-то повез.
