В конюшне было темно, где-то за спиной, посапывая во сне, совсем по-человечески вздыхала мохнатка, пахло сеном и лошадьми. Никого. Прошла половина ночи, а непрошеные гости все еще не попытались завладеть серебром бывшего настройщика. Пошлепав губами и зевнув, Толлеус собрался снова попытаться прикоснуться к Сути Мира или на худой конец просто уснуть. Привычно потянувшись рукой, чтобы поправить вечно сползающий обруч, старик его не обнаружил. Вместо того чтобы погрузиться в сон, пришлось переворачиваться и шарить руками по полу конюшни. Поиск результатов не дал. Старик заворчал, зажег огонек и принялся искать уже серьезно – по искусной метке.
Ценнейшего артефакта не было! Куда он мог деться – загадка из загадок, потому что деньги и другие амулеты были на месте, а искусную защиту никто не потревожил. Толлеус не на шутку разволновался, сон испарился, будто его никогда и не было. Только у него и у Оболиуса есть сюда доступ! Где этот негодник?
Помощника тоже найти не удалось. Либо он избавился от метки, либо вышел из зоны досягаемости. На этот раз паники, как тогда, когда Рыжик отправился кататься на Пауке, не приключилось.
– Зачем ему брать обруч? – сам себя спросил искусник.
– А зачем люди крадут вещи? – вкрадчиво отозвалось альтер эго, которое словно ждало этого вопроса.
– Вряд ли… – с сомнением пробормотал Толлеус. – У него уже выпадала масса возможностей сбежать с моими деньгами. А как раз сейчас серебро лежит нетронутое. Тут что-то другое.
– Ну, тогда опять взял поиграть, похвастаться или для какой-нибудь глупости. Он же оболтус!
– Похоже. – Старик покивал сам себе. – Тогда утром вернет. Лишь бы не сломал и не потерял! Пожалуй, стоит пока подумать, как его наказать, чтобы впредь неповадно было!
– Стоит поискать негодника прямо сейчас. На всякий случай… – настаивал пессимист, и старик с ним согласился.
На то, чтобы модифицировать обычную сигнальную сеть и раскинуть ее по всей округе, ушел почти час. Направление – куда-то в сторону озера. Расстояние приличное, но метка как будто больше не удаляется. Обычно определить место точнее не получается – сигнальная сеть не показывает карту и не отмечает ориентиры, к которым можно привязаться. Но в этот раз немного проще: искусные нити, стелясь по земле, примерно повторяют рельеф местности, и по их натяжению можно отследить, где возвышенности, а где низины. Поэтому Толлеус легко распознал чародейский холм, а вернее, холм, на котором стоял дом ллэра Гласуса.
– Неужели он поперся в замок? – удивленно пробормотал искусник. – Но зачем?
Поступок помощника казался ему неразумным и даже опасным, впрочем, старик не торопился мчаться спасать бестолкового мальчишку. Утром видно будет.
Глава 6
Оболиус. Шутник
Начало ночи
Где-то вдали тоскливо затянул свою песню волк. К нему присоединился другой – в стороне, но ближе. Лошадь стала нервно прядать ушами, вслушиваясь в эти звуки. Оболиусу тоже стало как-то не по себе. Темноты он не боялся: ему не раз доводилось ночевать в лугах вместе со стадом, но близость голодных хищников, а также вся эта дурацкая авантюра заставляли его беспокоиться.
– Окружают, – нарушил он тишину, торопясь поделиться своими опасениями, но при этом стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.
– Ага, – отозвался Креп.
– Думаешь, погонятся?
– Не. Это они собак дразнят, корову задрать хотят.
Внезапно проявил себя еще один серый охотник: вой послышался сзади и совсем близко. Лошади первые сориентировались в ситуации и, не дожидаясь понуканий, пустились в галоп. Опасный маневр с учетом того, что единственный крохотный светляк Оболиуса освещал лишь небольшое пространство перед мордой его животного.
Вывернув шею, юный искусник в неверном свете Мунары заметил на склоне холма стремительные тени.
– Волки! – крикнул он.
– Привязались-таки! – зло крикнул в ответ Креп, колотя пятками своего скакуна, который мчался по дороге практически наугад.
Благо до обители ллэра Гласуса было уже недалеко. Через пять минут мальчишки на взмыленных лошадях уже оказались возле замка чародея. Слухи слухами, но тут уж не до робости: соскочив на землю, белобрысый без опаски подскочил к воротам и потянул за створку.
– Помоги! – потребовал он у ученика искусника. Оболиус никак не прореагировал. – Шевелись, идиот! – рявкнул Креп, изо всех сил раскачивая ворота, при этом стараясь удержать другой рукой вырывающегося скакуна.
Лошадь под Рыжиком тоже вертелась волчком, и ему приходилось труднее: седла у него не было. Вдобавок ко всему он, закусив губу, пытался развеять стариково плетение, блокирующее вход.
– Все! Теперь открывай! – наконец очнулся юный искусник, и сейчас же створка, протяжно заскрипев, поддалась.
Специальное приглашение никому не требовалось: Креп сразу же ринулся внутрь, увлекая за собой своего скакуна, лишь только образовался достаточно широкий проход. Следом за ним устремился Оболиус. Увы, он слишком поспешил и немедленно за это поплатился, ударившись коленом в торец и свалившись на землю. Его подельник, схватив горемыку за руку, волоком втащил его во двор и захлопнул створку.
– Хватит скулить, помоги ворота держать! – с раздражением скомандовал Креп. – Ну что расселся, как баба? Сожрут же!
– Я ворота обратно запечатал, – сквозь всхлипывания ответил Оболиус. – Держать не надо.
Белобрысый недоверчиво повернулся, проверил. Действительно, вход снова был заперт. В этот момент кто-то стал скрестись с той стороны, а через мгновение в щель под воротами просунулась серая морда. На счастье, никто крупнее кошки не смог бы протиснуться здесь. Креп от души пнул по волчьему носу, а когда взрыв щенячьего тявканья утих, невесело сказал:
– Всю ночь будут караулить. Может, даже дольше. Эка нас угораздило… Ладно, пошли в дом, чародея поищем.
Оболиус отрицательно покачал головой.
– Струсил? – обрадовался Креп, свысока посмотрев на Рыжика.
– Ногу ушиб, – стал оправдываться юный искусник, все так же сидя на брусчатке двора. – Болит!
– Так вылечи, – поддел его белобрысый.
– Не умею, – плаксиво пожаловался Оболиус.
– Я так и знал, что ты забоишься в дом заходить. Ну, тогда я один пойду и притащу кости. А ты как есть пужанка!
– Ничего ты не притащишь!
– А вот посмотришь!
– А я говорю – не притащишь! Мой старик запер ллэра Гласуса в его комнате. Даже я не смогу открыть дверь.
– Ворота же открыл?
– Ворота – ерунда, просто чтобы случайные люди не ходили. А там специальная защита!
– Чего же ты тогда поехал?
– Чтобы посмотреть, докуда ты дойдешь, пока обратно не побежишь!
Креп ничего не ответил, только надменно сплюнул и стал чиркать огнивом, чтобы зажечь факел.
Когда мальчишки только скакали сюда, Оболиус с дрожью представлял, как они будут подбираться к замку. Он был уверен, что дальше двора они не пойдут и все кончится пререканиями, кто первый отступится. На деле получилось иначе – до замка они доскакали наперегонки. Как-то не до страшных историй, когда сзади настигает реальная опасность. И теперь, когда у Рыжика появилось достойное оправдание в виде распухшего колена, чтобы не ходить внутрь, страх ушел. Даже лесные хищники, которые бродили за воротами, сейчас представлялись чем-то далеким и безопасным. Зато было видно, что Крепу страшно, хоть он и старательно скрывает это. Поэтому Оболиус заранее почувствовал себя победителем. Действительно ведь, белобрысый никак не сможет привезти тело мертвого чародея, а значит, они оба вернутся ни с чем. Если каждый начнет врать, наговаривая на другого, то мальчишки просто подумают, что они дальше деревенской околицы не ездили. А значит, лучше объявить общую версию, которая устроит обоих, опять-таки вне зависимости от того, как оно было на самом деле. Креп этого еще не понял и отчаянно рвется внутрь в надежде что-то кому-то доказать. Только без толку!
Белобрысый наконец запалил факел, отважно направился к двери и вошел в замок.
