— В целях безопасности, — коротко отрезала Софья. — Я ещё в своём уме, чтобы не перевозить младенца верхом.
За моей спиной развевался плащ с двумя половинками солнца, символизирующими Рассвет и Закат. Эта символика с моей лёгкой руки прижилась и теперь была повсюду. Реяли флаги, громыхали барабаны, будто легионы орденов вновь вышли на марш. Как я понял в дальнейшем, на коронации действительно присутствовали все легионы орденов, включая ветеранов, ещё два десятка лет назад утративших свои силы, но сохранивших жизнь. Все они вытянулись коробками от выхода из долины до границы с пустыней. Старые и молодые, они все как один сегодня преисполнились гордостью, что находятся в почётном карауле.
Проезжая мимо каждого легиона, я прикладывал кулак к сердцу и вспоминал их погибших Святейшеств, обозначая преемственность власти:
— В память об Альбе Ирликийском! — кричал я.
— Во славу магистра Трайордана! — отвечали мне тысячи и тысячи воинов.
Не сказать, чтобы я был в восторге от этого с учётом наших непримиримых разногласий с бывшими главами орденов, но и отрицать пользы от подобного шага не мог.
Во главе легионов стояли паладины, они же постепенно и втягивались в нашу процессию. К слову, шествие наше происходило ещё до рассвета, ибо первые благословенные лучи должны были меня коснуться на уже на месте коронации.
На границе с пустыней мне предстояло сменить коня на песчаного змея, которыми пользовались для передвижения пустынники. Змеюка была абсолютно флегматичная и послушно везла меня к амфитеатру совершенно нескромных размеров, которого ещё совсем недавно здесь не было и быть не могло.
«Софья⁈»
«Решили возвести авансом, а позже проводить здесь всякие знаковые мероприятия для содружества. Там и деление на сектора пока есть, позже, надеюсь, все смешаются».
Теперь пришёл черед племенных братьев с их родами встречать своего будущего правителя. Здравиц они не кричали. Вернее, кричать-то они кричали, словно оголтелые, приветствуя нашу процессию, но слов там не было, лишь эмоции. Процессия всё удлинялась, человеческое море втекало в пределы амфитеатра, рассаживаясь в выделенные для них сектора. И везде реяли флаги с двумя половинками солнца.
Посреди амфитеатра из камня создали пирамиду, на вершине которой меня дожидались паладины и племенные братья. Над их головами мерцала искрами силы уже однажды виденная мною конструкция.
Нечто подобное я видел в храме Тайпаны на горе Змейке. Система преломления лучей и фокусировке их в одном месте через линзу. Судя по конструкции, система была доработана и усовершенствована. Линз было четыре, в соответствии со сторонами света, а дополнительные элементы как-то хитро располагались на вершинах секторов амфитеатра и у подножья трибун.
«Как тебе моё творение?» — с гордостью отозвалась Агафья, заметив, как я кручу головой, разглядывая конструкцию. Её с дирижабля, возвращающегося из Тегерана, забрал на коронацию Райо, как ответственный за доставку моих гостей.
«Надеюсь, ты меня не зажаришь!» — только и оставалось отреагировать мне.
«Фи, тебя в этом мире уже сжигали! Повтор — это моветон!» — хохотнула вампирша.
Рассвет всё приближался, пока я поднимался по ступеням лестницы к вершине пирамиды. Оттуда открывался просто фантастический вид. Человеческое море бурлило, и лишь один сектор выглядел полупустым, по сравнению с остальными. Там восседали мои родные и приглашённые друзья, кровники и эрги: Ольга со Светланой, Кирана с Ксандром, Агафья с Николя, Тильда с Эоном, Тайпана и ещё многие знакомые лица. Были даже маги крови из Обители. Не хватало только Райо и принца Андрея.
От размышлений меня отвлёк первый луч рассвета, осветивший мне лицо на вершине пирамиды. Церемония началась. Вокруг воцарилась звенящая тишина. Все зрители боялись пропустить хоть слово из речи Серва:
— Дорогие подданные содружества, мы собрались сегодня здесь, чтобы призвать на правление сына земли нашей, дитя долин, гор и песков, Трайордана… Империя Сашари существовала многие тысячелетия назад и разделилась на несколько народов, но сегодня империя вновь объединится и восстанет из пепла.
Серв продолжал говорить, половину пафосного словоблудия я честно пропустил мимо ушей, и лишь когда мой первый и самый верный паладин попросил меня преклонить колено, в тишине прозвучал удивительно знакомый голос:
— Новым императором станет Комарин?
М. Борзых
Кодекс Крови. Книга ХV
Глава 1
Пётр Алексеевич совместно с Медведевым перераспределял иностранные поездки между наследниками.
— На Рюген пусть Александр летит, он там неплохо себя показал на открытии логистического узла. А вот к австро-венграм Андрея придётся отправлять, а то Марию там и скомпрометировать могут. Эти такие…
Медведев согласно кивнул. После событий с покушением на императорскую семью, где Пётр Алексеевич жёстко воздал по заслугам собственному племяннику, император вдруг отменил все свои поездки заграницу. Теперь же и вовсе все встречи перенёс на плечи наследников престола, министров и глав ведомств. Сам же император сохранял молчание о причинах подобных перемен.
Ещё Медведева беспокоило почти постоянно присутствие императорского лекаря подле Петра Алексеевича. Тот появлялся словно из ниоткуда и выдавал императору алхимию чуть ли не горстями.
Когда Дмитрий Фёдорович попробовал поднять вопрос на эту тему и на тему уж больно ретивого привлечения наследников императорской крови к управлению, то получил и вовсе неожиданный ответ:
— Ретиво, Дима? Да я их жалел сколько? Я не вечный! Не дай Кречет что случится, кто за ними присмотрит? Сашка слишком правильный, а Машка хитросделанная до невозможности, порой уж думаю, а она точно не от Ужевой, может, в колыбели перепутали? Да только опыта у них, Дима, хрен да нихрена! Пусть шишки бьют в ускоренном темпе, экстерном так сказать, пока я ещё могу их на путь истинный направить, кого увещеваниями, а кого и розгами.
— Кречет с вами, Пётр Алексеевич, вы никак уходить с поста надумали? — ужаснулся перспективам Медведев. Почему-то именно сейчас в глаза бросилась крайняя усталость императора. Если раньше он сутками мог сидеть в кабинете, разгребая государственные завалы, то теперь совещания всё чаще перепоручал сыновьям, контролируя лишь их общий ход. Седины у императора тоже прибавилось, как и морщин.
— Не дождёшься, Дима, — тяжело выдохнул император и откинулся в кресле, — меня отсюда могут только вперёд ногами вынести. Вот только никогда не знаешь, когда это самое «вперёд ногами» приключится, вот и решил форсировать обучение детей. А то один войны родов, не разобравшись, одобряет, вторая и вовсе кренделя выписывает любо дорого взглянуть, войну между родами спровоцировала, а третий…
Что сделал третий, император закончить не успел, ведь Андрей Петрович вошёл в кабинет отца, на ходу кивнув Медведеву. За ним в кабинет размашистой походкой влетел Подорожников и передал императору очередной бумажный пакет с алхимией.
— Отец, там у графа Комарина первенец родился, надо бы поздравить, — коротко и по существу уведомил императора принц, нахмурившись при виде принимаемых отцом таблеток. — Сам или мне?
— Сам, — с усталой улыбкой отреагировал император. — Первенец — это важно!
Подорожников при этих новостях побледнел и тут же, извинившись, ретировался из кабинета на ходу набирая номер на мобилете.
— Дмитрий Фёдорович, продолжим уже завтра, если не горит ничего, — завершил совещание император.
Медведев кивнул и также покинул кабинет.
— Сын, значит, надо бы поздравить… — повторил Пётр Алексеевич, наблюдая, как Андрей мнётся и не решается ему сообщить что-то ещё. — Не томи уже, говори, — махнул он рукой. — А то не бог весть что придумать успею.
Принц Андрей кивнул и нажал на один из артефактов, встроенных в рабочий стол отца. Вокруг них сразу же возник непропускающий звуки наружу туманный купол, скрывающий заодно и всё происходящее внутри.
