— Ринда! — приказала Изабелла, чувствуя, как у нее пересыхает во рту, а язык и губы отказываются повиноваться. — Выйди вон! Потом приготовишь мне постель. Я слушаю тебя, графиня, — дождавшись, пока за служанкой плотно закроется дверь, и, взяв себя в руки и гордо выпрямив спину, повернулась она к Рагнхильде. — Уже поздно, скоро может придти его императорское величество, так что не тяни и говори коротко!
— Его императорское величество сейчас беседует с девушками-дроу, погонщицами магов, так что время у нас есть, — с усмешкой ответила глава конрразведки.
— У тебя красивая грудь, императрица, — вдруг продолжила она, подходя вплотную к Изабелле и выпрастывая ее левое полушарие груди из лифа платья. — Любая женщина может только мечтать о такой, — она как бы взвесила ее грудь на ладони. — Вот только видеть ее имеет право только твой муж. Император Юма Ричард Первый. Я ничего не путаю?
У Изабеллы, потерявшей от услышанного и главное — от унизительного обращения Рагнхильды дар речи, подкосились ноги, и она опустилась на диван.
— Да, — продолжила, отходя от нее собеседница. — Лучше присядем. Разговор предстоит не самый простой и быстрый. Итак, ты поняла, почему я здесь?
— Нет, — нашла в себе силы отрицательно покачать головой Изабелла. — То, что ты сейчас сделала, это оскорбление величия, и за него полагается…
— Монастырь полагается императрице, продемонстрировавшей свое тело постороннему с совершенно определенной целью, — перебила ее Рагнхильда. — Есть у тебя такой вассал, барон Генрих. Еще совсем недавно был мелким, безземельным дворянчиком. И вдруг. Уже барон. Но это ладно. Бывает. Может, услугу какую особую оказал своей госпоже, — Рагнхильда насмешливо посмотрела на Изабеллу. — Плохо, что пьет в кабаках, а выпив — болтает много! Понятно?
Изабелла почувствовала, что и пол, и диван, на котором она сидела, уходят из-под нее. Она не успела вовремя покинуть Турвальд. Сейчас Рагнхильда дождется ее мужа и все ему доложит. Но, с другой стороны, контрразведчица зачем-то сначала пришла к ней. Может, ситуацию еще можно как-то исправить?
— И что же он сказал? — тихо спросила она.
— Если дословно, то следующее «У нашей королевы преаппетитнейшая грудка, скажу я вам. И совсем не чурается она ее показать при случае. Довелось увидеть. Не удивлюсь, если скоро мы в Турвальде получим вторую веселую королеву Вержину», — нисколько не смущаясь, произнесла Рагнхильда и, увидев, как задрожала Изабелла, продолжила. — Не волнуйтесь и не пугайтесь раньше времени, ваше величество. Этого никто, по сути, и расслышать не успел, а уж понять и подавно. Мои люди, по счастливой случайности, оказались за соседним столом и тут же заткнули этому глупцу рот, а потом приволокли ко мне. Не буду скрывать, мне он поведал обо всем, что произошло в загородном дворце. Кстати, по-моему, он сам не до конца осознал, что он упустил, не поняв ваших весьма прозрачных намеков, — она рассмеялась.
— И что он упустил? — машинально проговорила Изабелла.
— Замечательную казнь в медном быке. Что же еще? — ответила Рагнхильда. — А так он просто отправится в мой замок, где проведет всю жизнь в камере. Впрочем, я прикажу содержать его хорошо. В заговоре он не замешан. Ваш приказ сидеть в своем баронстве не выполнил, так как ему там стало смертельно скучно. При дворе вырос. Из пажей поднялся. Не учли вы этого. В конец концов, он виноват только в том, что не умеет держать язык на привязи. Не так ли?
— А ты? — спросила Изабелла, у которой забрезжила надежда, что все обойдется.
— А я умею, — отрезала Рагнхильда. — Моя задача оберегать императора от покушений, предателей и любых неприятностей, а не вносить раздор в его дружную семью. Я ничего ему не скажу о том, что узнала. Но, в свою очередь, я хочу надеяться, что и вы, ваше императорское величество, пойдете мне навстречу в одном вопросе.
— В каком? — тут же оживилась Изабелла.
— У меня есть сын, — медленно проговорила Рагнхильда. — Родился, пока я отсутствовала в Юмиле. Ригволд. Так вот. Когда он подрастет, вы его, несомненно, увидите, и вам может показаться, что он удивительно похож на кого-то. Не забудьте в тот момент о нашей сегодняшней беседе и придите к выводу, что сходство вам именно только показалось. А если вдруг вам когда-нибудь придет в голову мысль от него избавиться, то вспомните о подписанных показаниях Генриха и о том, что я, оказывая вам услугу, держу его в целости и сохранности в своем замке. Мы понимаем друг друга, Изабелла? — вновь переходя на «ты», закончила Рагнхильда.
— Несомненно, графиня, — придя в себя за время последнего монолога собеседницы и вновь гордо выпрямляя спину, кивнула Изабелла. — Мне нет дела до того, похожим на кого может оказаться ваш сын, когда подрастет. И я благодарна вам за то, что вы столь эффективно пресекли отвратительные слухи обо мне, которые по непонятным причинам решил распустить барон. Кстати, его баронство сейчас вернется в собственность короны. Думаю, что, если я передам его вам, это будет достойной наградой за вашу службу.
— Благодарю вас, ваше императорское величество, — вставая и почтительно кланяясь, проговорила Рагнхильда. — А теперь, с вашего позволения, я вас покину, еще много работы, — и уже подойдя к двери, добавила опять своим насмешливым тоном. — Платье свое приведите в порядок, а то, не ровен час, кто из вассалов или офицеров гвардии с докладом зайдет. Придется мне тогда еще кого-то в своем замке размещать.
Глава 16
Интерлюдия
Рагнхильда
От Изабеллы Рагнхильда выходила довольной и собой, и тем, как все прошло. Идея воспользоваться в своих личных целях полученной от барона компрометирующей императрицу информацией пришла ей в голову не то, чтобы внезапно, женщина уже давно думала, как бы нейтрализовать старшую жену Ричарда, но, конечно, подготовиться к прошедшему разговору и продумать его во всех мелочах времени у нее не было. Момент, когда император оставил Изабеллу одну, был только один — уже на следующий день они оба должны были покинуть Турвальд, так что пришлось рисковать и импровизировать.
Впрочем, правильно строить беседу с подозреваемыми и обвиняемыми глава контрразведки научилась уже давно. И тут этот опыт ей помог. Сначала напугать и унизить. Во время допроса с преступника срывали одежду и подвешивали на дыбе (повисел на ней и этот глупый барон Генрих). С Изабеллой это было, разумеется, невозможно, но она нашла другой ход, ничем не хуже, а то и лучше. Потом предложить спасительный выход из ситуации. И вот уже допрашиваемый поет, выдавая всех своих сообщников и соглашаясь на сотрудничество. Генриху она предложила сохранение жизни за подробный рассказ о том, что произошло в загородном дворце, императрице пообещала свое молчание за безопасность своего сына.
Ригволд. Из-за него Рагнхильда и пошла на то, что сама считала преступлением — скрыла от императора неблаговидный поступок его жены, ее саму шантажировала. Но другого выхода женщина не видела. Головка Ригволда, вопреки всему, что она знала о семье правителей Юма, чьи бастарды никогда не наследовали этих таких узнаваемые белоснежных волос, вскоре после рождения начала покрываться именно ими. И черты лица, которые, конечно, еще могут со временем измениться, безошибочно указывали на того, кто является его отцом. А это было опасно.
И исходить опасность могла только от одного члена императорской семьи — от старшей жены императора Изабеллы.
Ни от Элениэль, ни от Дианы, ни даже от пока еще совсем юной Амельды (впрочем, юность ее пройдет) Рагнхильда никаких действий против своего ребенка не ждала. И по характерам они совсем не похожи на патологически властную Изабеллу, и их детям (у Амельды их еще нет, но обязательно будут) Ригволд ни в коей мере не мог ничем угрожать. Никогда ни дроу с эльфами, ни оборотни не признают над собой непосредственную власть другой расы. Император — это одно, пусть будет, кем угодно, а вот король Эльфары, королева Нового Драура или верховный вождь Великого леса оборотней может быть только эльфом, дроу или оборотнем. Так что их детям Ригволд не соперник.
