— Даже и не думал.
Мы раскланялись, и Хитров вышел в коридор, где его ждал лакей, чтобы проводить к выходу. Мы с Авасаром немного задержались в гостиной.
— Не нравится мне всё это, — мрачно вымолвил парень, глядя на дверь, за которой скрылся секундант Зубатова. — Дурно пахнет.
— Ещё как дурно, — согласился я. — Очень похоже на попытку убийства. И Даниил явно не один это придумал. В смысле — он получил одобрение семьи. Получается, его отец почему-то хочет от меня избавиться.
— Но с какой стати? Я не понимаю… Твой отец был с ним в контрах?
— Понятия не имею. В общем, странно всё это.
Авасар рубанул ладонью воздух.
— Ладно, — сказал он решительно, — как бы то ни было, завтра тебе придётся драться с Зубатовым до смерти. Он сильнее тебя физически, находится на более высоком уровне алхимагии, у него больше опыта, и он обладает протезом руки, в который наверняка что-нибудь встроено. А если нет, то к завтрашнему поединку точно встроят.
— Что, например? — спросил я. — В кисть много не понапихаешь.
— Много и не нужно. Баллон с газом, электрошокер, огнестрел на одну-две пули — и вот у гадёныша уже преимущество. И, главное, всё законно, ведь протез — часть его тела.
— Вообще, это странное правило, — заметил я. — Откуда оно?
— Ты удивишься, но с древности.
— А можно чуть подробней? Если ты не торопишься домой.
— Ну, мы сделали больше половины уроков, так что… В общем, расскажу. Только давай сядем.
Как только мы расположились в креслах, Авасар продолжил:
— Не знаю, надо ли тебе напоминать, что после так называемого Изгнания богов место религий постепенно заняли восточные учения о саморазвитии. Вместе с ними пришли некоторые культурные аспекты. В том числе, отношение к смерти. В Азии издревле считается, что человек не может войти в загробное царство, если он лишился части тела. Поэтому при захоронении изготавливались деревянные протезы руки или ног, утраченных при жизни. Они помещались с телом в гроб и сжигались вместе с ним. Оттуда всё и пошло.
— Понятно. Ловко кибертехи приспособили эту философию под себя.
Авасар кивнул.
— Не говори. Нашли лазейку. Более того, они продавили принятие соответствующего закона. Так что запретить человеку использовать то, что у него в протезе, или возможности имплантата нельзя.
— И любой имеет право себя апгрейдить?
— Конечно. Были бы деньги. Стоит это недёшево. Но не каждый готов добровольно лишиться руки или ноги, чтобы получить вместо неё бионическую приспособу. У Зубатовых это традиция, часть инициации, но чаще всего люди ставят протезы по необходимости. Впрочем, есть и такие, кто себя апгрейдит просто потому, что хочет. Глаза, например, самый популярный вид имплантов. Бионические здорово расширяют возможности.
— Некоторые вставляют зенки тварей подространства, — заметил я. — Видел такие у агентов Департамента по надзору.
— Да, у них это тоже вроде традиции. Но дело добровольное, так что глаза Уаджит есть не у всех.
В общем, было ясно, что Зубатов непременно воспользуется протезом. Иначе зачем представители его рода себя калечат?
Авасар уехал, а я засел за оставшиеся уроки. Справился довольно быстро — часам к десяти. Осталось ещё немного времени до сна, и я решил потратить его на изучение отцовского Ключа.
Николай Мартынов, как и прочие алхимаги, хранил его в Кармане, так что артефакт достался мне вместе со всем остальным.
Вытащив его, я внимательно рассмотрел конструкцию, напоминающую плоский диск, составленный из множества деталей, плотно подогнанных друг к другу. Часть из них была подвижной. Например, несколько вращающихся колец, по которым выставлялись координаты — мир и место, выбранные для охоты. В центре располагался сдвигающийся до щелчка ползунок, активирующий открытие портала. Разумное инженерное решение, препятствующее, в отличие от кнопки, случайному включению.
Для интереса я набрал на кольцах мир Тартара, выставил произвольные координаты и переместил ползунок. Внутри Ключа что-то загудело, я ощутил лёгкий электрический разряд вольт в шестьдесят, но больше ничего не произошло. Заключённый в артефакт ифрит не признал владельца. Ожидаемо. Для Ключей схожего ДНК недостаточно. Содержимое Кармана считается законным наследством, и его можно получить, если алхимаг указал в завещании координаты своего хранилища. Мой отец этого не сделал. По понятой причине: не хотел, чтобы эти сведения попали в чужие руки, ведь он держал в Кармане результаты своих исследований. А вот Ключи — слишком ответственная штука. Для их использования нужно полное совпадение генокода. Иначе говоря, если ты не можешь создать свой, то в подпространствах тебе делать нечего.
И всё же, артефакт, который я держал в руке, навёл меня кое на какие мысли.
Получается, чтобы получить доступ к чьему-то Карману, достаточно завладеть Самосеком и частичкой ДНК владельца. Например, встроить кусочек генокода в свой. Допустим, на время. Внутренняя алхимия наверняка такие вещи делать позволяет, раз род Карамзиных практикует подобное. Конечно, нужно в совершенстве овладеть генной инженерией, что совсем непросто, но сам факт… Если научиться проворачивать такое, то можно получить доступ к чужим Карманам. Наверняка ведь в подпространстве полно хранилищ умерших магов, содержание которых осталось по каким-то причинам невостребованным. Да и до Карманов живых можно дотянуться. Хотя это сложнее. Живые держат Самосеки в подпространстве, поэтому стащить их или хотя бы потрогать почти невозможно. А вот зачарованные клинки умерших кладут вместе с ними. И это реальная лазейка. Если, конечно, ты гомункул с арматориумом и человеческой душой. Ну, или, в моём случае, — бог. Короче, Печатник.
Но до того, чтобы начать потрошить бесхозные Карманы и создать Ключ или получить доступ к доставшемуся от Николая, было ещё ой как далеко. Даже при том, что я учился не только в Менториуме, но и дома. Арматориум позволял держать в голове кучу информации. Но нужно было восполнить то, что я утратил, лишившись первого.
Кроме того, мало открыть портал. Нужно быть готовым к схватке с тварями подпространства. И не только с ними. Я прочитал в Интернете, что миры условно разделены для охоты между магами разных стран. Но границы эти весьма условны и часто нарушаются. Так что алхимики нет-нет, да и встретятся. И тогда, бывает, решать, кому достанется право сразить то или иное редкое чудище, решается банальной дракой. Плюс есть товарищи, которые тупо грабят магов, дождавшись, пока те грохнут монстра. В общем, не все возвращаются из порталов. Охота — дело опасное. Не просто так некоторые алхимики сбиваются в отряды, чтобы на неё отправиться. Но это случается редко: делиться артефактами и ингредиентами никому не в радость.
Перед сном осталось сделать одно важное дело.
Закинув Клюс в Карман, я принялся объединять своё хранилище с хранилищем Николая. Оно было гораздо больше моего, что неудивительно, ведь он унаследовал Карманы своих предков по цепочке. И все они были объединены в огромный подпространственный резервуар, который теперь стал моим. Слив его с собственным, я получил единое хранилище, куда можно было при желании поместить целую кучу всего. Практически неиссякаемый запас реактивов, катализаторов и прочего — вплоть до любого оружия, одежды и так далее. У Николая имелись свои нехилые залежи, но при активном использовании вещества расходуются быстро, и пополнять всё равно время от времени приходится.
А вот человека или живое существо без оболочки туда не засунешь — погибнет. Тем не менее, бывали случаи, когда алхимаг умудрялся целый отряд засунуть в свой Карман и протащить куда-нибудь. Но это вызывает в подпространстве нестабильность. Почему — неизвестно. Так что приходится строго следить за временем пребывания организма в Кармане — иначе рискуешь извлечь оттуда лишь труп.
Зато с мёртвой или законсервированной органикой никаких проблем. Вроде как. И всё же, рекомендуется надолго её в подпространстве не оставлять. Мало ли что.
