И тут я почувствовал, что ровная поверхность под моими ногами поднимается, образуя наклон. Я словно поднимался в гору задом. Что здорово мешает драться, вообще-то.
Пришлось отпрыгнуть в сторону. Зубатов немедленно развернулся и пошёл на меня. Из бетона подо мной поползли тонкие острые шипы. Я запустил обратную трансмутацию, разрушая их. И заодно начал создавать кислоту, чтобы устроить противнику бодрящий дождичек.
Зубатов сделал длинный выпад. Я отвёл от себя его Самосек, шагнул влево и ударил в ответ. Мой противник подставил меч, скользнул им вдоль моего клинка и едва не достал меня по предплечью. Лишь в последний момент я успел изменить наклон лезвие и увернуться. А затем наклонился вперёд, посылая Самосек в горло соперника.
Он подался назад, едва успев избежать ранения. В глазах Зубатова мелькнула злость. Он явно рассчитывал, что я окажусь куда худшим бойцом.
Отступив в сторону, он ударил меня наискось в плечо. Сильно, даже, пожалуй, чересчур. Я принял атаку на Самосек, подался вправо и обрушил на противника едкий дождь!
В первую секунду Зубатов не понял, что это кислота. Но затем издал испуганный возглас и тут же принялся её трансмутировать, чтобы уменьшить урон от ожогов.
Я, естественно, немедленно воспользовался его замешательством, чтобы атаковать. Быстро, напористо, дав волю как арматориуму, так и Самосеку.
И вот лезвие полоснуло Зубатова по животу! Его одежда немедленно напиталась кровью.
— Сука! — выдохнул он, покрываясь ожогами.
Выбросив вперёд руку, парень сжал пальцы, и из протеза вырвалась струя газа.
Как только он начал движение, я понял, что сейчас будет какое-то читерство. Так что бросился в сторону, не дожидаясь. Ведь это могла быть и пуля.
Облако газа повисло над тем местом, где я стоял ещё секунду назад.
Издав разочарованный возглас, Зубатов бросился на меня и осыпал настоящим градом сильных, но не очень-то выверенных ударов.
Ему удалось остановить действие кислоты, но ожоги явно причиняли боль, ведь восстановить повреждённые ткани времени у него не было.
Я блокировал первые удары, а затем отскочил в сторону, пропуская соперника мимо. Ткнул Самосеком в открытый бок. Лезвие вошло сантиметров на пять — считай, только кончиком достал.
Зубатов споткнулся, сделал несколько шагов вправо, разрывая дистанцию, и снова поднял руку.
Да сколько у тебя там понапихано⁈
На этот раз из протеза вылетел дротик. Наверняка отравленный или что-нибудь в этом роде.
Я уклонился и начал трансмутировать горючую смесь.
Зубатов ринулся на меня, попытался достать клинком, мешая сосредоточиться, но я не потерял концентрацию и, отскочив назад, обдал его огнём. Мой противник сгенерировал вокруг себя водяное облако, продолжая атаковать. Что ж, отлично! Сейчас, когда он был окружён влагой, появилась отличная возможность, и я ею воспользовался: ударил Зубатова молнией.
Разряд проскочил между нами голубой искрящейся дугой, электричество мгновенно распространилось по водяной пыли, висевшей вокруг моего соперника, и ударило в него с разных сторон. Зубатов выгнулся, его затрясло, глаза выпучились, и я уже собирался нанести решающий удар, когда из его протеза вырвалось зелёное свечение и поглотило электричество! Парень парировал мой выпад в последнюю секунду, быстро попятился, а затем вдруг ударил себя ладонью по правой стороне груди и поднялся над землёй!
К такому я точно готов не был. Поэтому на несколько секунд застыл, глядя на то, как мой противник взлетает всё выше, испуская фиолетовое сияние. Какого хрена⁈ Это ещё что за фокусы⁈
Похоже, в его тело были встроены антигравы каббалистов! Вот урод! Это уже самое настоящее читерство.
Торжествующе ухмыльнувшись, Зубатов ринулся на меня сверху, словно хищная птица.
Защищаться от подобных ударов — совсем не то же самое, что обычное фехтование. Приходится задирать башку, выставлять странные блоки и быстро поворачиваться, когда противник проносится над тобой.
Наши клинки встретились с громким звоном, и в следующий миг Зубатов оказался за моей спиной. Я крутанулся на пятках, но и он резко повернулся. Снова бросился в бой, пикируя на меня с занесённым для рубящего удара мечом.
Так, не будем ему подыгрывать. Этот стиль боя может быть другим…
Дождавшись, когда Зубатов махнёт клинком, я присел, пропустив его над собой. Парень промчался в полуметре надо мной, впустую рассекая воздух.
Ну, ладно, парить ты можешь… А как насчёт полёта в плотной атмосфере?
Я быстро начал сгущать эфир над собой. И параллельно трансмутировал бетон площадки, подготовив почву, так сказать.
Когда Зубатов обрушился на меня в третий раз, то наткнулся на плотную атмосферу, его полёт замедлился, и он начал вязнуть. А в следующую секунду снизу вверх выросли бетонные канаты, оплели его ноги и потащили вниз.
— Какого… ⁈ — воскликнул мой соперник, нелепо взмахнув руками.
Сделав быстрый выпад, я пронзил его бедро и отступил. Издав дикий вопль, Зубатов махнул мечом мне вслед, но я был уже слишком далеко. Он принялся крушить схватившие его ноги путы, но и я времени не терял: в сгущённом воздухе было полно кислорода, и теперь он вспыхнул от единственной искры.
Зависший в полутора метрах над площадкой парень превратился в живой факел. Он, конечно, немедленно принялся конденсировать воду, но я уже был справа от него и ударил мечом в бок. Зубатов забился, словно пойманная паутиной бабочка. Передо мной мелькнул его клинок, но я к тому времени успел переместиться ему за спину. Ещё один выпад — и лезвие Самосека вошло в печень.
Для здешней медицины это ерунда. А мы бьёмся до смерти. Так что придётся продолжать.
Зубатов, наконец, освободился от пут и, развернувшись ко мне лицом, отлетел назад.
Вид у него был страшный: весь обожжённый, он кровоточил и явно должен был вот-вот потерять сознание.
Издав полный ненависти хриплый вопль, Зубатов ринулся на меня, занося меч для сокрушительного удара. Одновременно ему удалось трансмутировать бетон, подняв позади меня и по бокам стену, чтобы не дать мне ускользнуть.
Я освободил под собой пространство и провалился по пояс, снова пропустив Зубатова над собой. Как только он промелькнул мимо, выскочил обратно, запрыгнул на созданную им стену и, оттолкнувшись изо всех сил, полетел вслед за противников. Зубатов как раз начал разворачиваться. Заметил он меня за долю секунды до того, как я погрузил ему в сердце Самосек!
На пару мгновений мы зависли в воздухе, глядя друг другу в глаза, а затем зенки у моего врага закатились, антигравы вырубились, и мы рухнули вниз.
Выпустив меч, я приземлился на ноги и ладони. Были мы невысоко, но всё равно приятного мало. Тряхнуло знатно, аж в голове будто колокол ударил.
Защитная полусфера исчезла, и ко нам поспешили Авасар с Хитровым.
В уши ворвался рёв толпы. Зрители то ли ликовали, то ли были в шоке от произошедшего — сразу не разберёшь. Да и плевать! Меня это не должно заботить. В отличие от того, как к исходу отнесётся отец Зубатова. А он точно не придёт в восторг. Кажется, я нажил ещё одного врага. Не так уж и просто человеческая жизнь…
— Поединок закончен! — объявил распорядитель. — Победа за князем Мартыновым!
Да уж, победа… Но, по крайней мере, я жив. Что уже совсем не мало.
Меня подхватил Авасар, помог встать.
— Ты его сделал! — выпалил он, сверкая глазами. — Как же это было круто!
— Угу… — кивнул я, стараясь прийти в себя после жёсткого приземления. — Класс.
— Тебе нужен врач?
— Думаю, нет.
Я взглянул на бледного Хитрова, присевшего рядом с телом Зубатова. Когда он посмотрел на меня, в его глазах было выражение ужаса. Секундант моего противника открыл рот, но не нашёл, что сказать.
— Поздравляю, князь, — проговорил подошедший распорядитель. — Полагаю, это не случайность, но такое случается на Арене. Будем считать, что произошло не то, чего вы добивались.
— Благодарю, — кивнул я. — За понимание.
