С чего бы начать? Я огляделся.
Вокруг было настоящее сонное царство. Мира, отец Никон и Помилка пребывали в царстве Морфея. Они дышали ровно и спокойно, только капеллан иногда всхрапывал и свистел носом.
Я уже приготовился толкнуть речь, как сверху послышался шум и из дыры в потолке выглянула лысая голова с двумя шишками по бокам и веселый голос сказал:
— Здорово, начальник!
— Фидель?! Ты?! — не поверил я своим глазам.
— Я, собственной персоной! Вот пришел вернуть должок, — радостно крикнул он и проворно спрыгнул вниз.
Через пару секунд из дыры показалась еще одна голова. Лицо человека скрывала клетчатая куфия, а на глазах были дорожные очки-консервы. Незнакомец не стал спускаться, зато сбросил вниз веревку, конец которой повис в нескольких сантиметрах от земли.
— Да у тебя, начальник, прямо дар попадать во всякие переделки! — воскликнул старьевщик.
От всего его вида веяло позитивом и добродушием. В руках Фидель сжимал обрез энерговинтовки, в которой без труда угадывалась пушка Циклопа, а через плечо у него висела черная мотопокрышка.
— Как я вижу, ты вернул украденное имущество, — отметил я.
Фидель положил руку на покрышку, словно проверяя, на месте ли она:
— Не все. Плащ-палатки эти крысы успели загнать. Зато душу свою я отвел капитально. Переломал этим сволочам все пальцы. Надеюсь, это надолго отобьет у них охоту воровать.
— А это, кажется, принадлежит мне, — сказал мутант и забрал у пришедшего «Герду».
— Пожалуйста-пожалуйста, нам чужого не надо, — всплеснул руками старьевщик.
— Где ты ее взял? — спросил Циклоп.
— Так это... с неба ружьишко упало...
— Кончай заливать.
— Правду тебе говорю. Истинную. Шел я себе, никого не трогал и тут ка-ак шарахнет! И прямо сверху мне по хребту — бац! Меня аж с ног повалило, а когда поднялся, смотрю — из Цирка дым столбом, а рядышком со мной обрез лежит. Видать, взрывом вынесло...
— Ну а теперь рассказывай, как ты нас нашел, — спросил я.
— Я просто шел по следу из хлебных крошек, начальник. А наследили вы о-го-го, — Фидель хмыкнул. — Вы ведь теперь у нас знаменитости. Но такой известности я бы и врагу не пожелал. Вся Поселуха вас ищет. Они там все злые-презлые и жаждут отмщения. И не успокоятся, пока не увидят ваши трупы.
— Что-то ты темнишь, — вмешался Циклоп. — А ну-ка рассказывай, как на нас вышел!
— Мне кое-кто помог в поисках, — хитро прищурился старьевщик.
С этими словами он скинул с плеча видавшую виды котомку, развязал ее и с торжественным видом извлек оттуда какую-то металлическую чурку.
«Знакомая вещица, — подумал я. — Где-то я ее уже видел, но где именно? Хоть убей — не помню».
Ответ не заставил себя долго ждать. Внутри железяки что-то лязгнуло, на поверхности появились два тусклых огонька, и до боли знакомый голос врезал:
— Эй вы, мешки с кишками! Слушай мою команду: валим отсюда, пока пыжи не нагрянули! Вопросы есть? Вопросов нет.
Распорядившись, Комендант тут же отключился.
И был вечер, была дорога, и шел мокрый снег.
Я рассказывал остальным о том, что приключилось в подвале. Про Чучельника и его болтовню. Про парящую в воздухе Помилку, которая пулялась молниями. И про то, как погиб наш мучитель. Но моя история не произвела особого впечатления. Все вымотались до предела, даже удивляться сил не было. Помилка спала у меня на руках. Лишь один Фидель излучал бодрость и энергию.
— Не раскисайте, вот добредем до избушки, растопим печку, поедим, чайку выпьем, — подбадривал он нас.
— Чайку? — скептически протянул я. — Ты хотел сказать, заваренных кипятком колючек? Или что ты там используешь вместо чая?
— Обижаешь, начальник. Когда я говорю чай, это значит чай. Ты какой предпочитаешь? Черный байховый или зеленый крупнолистовой?
— Предпочитаю кофе.
— Найдем и кофе!
— Хорошо бы.
— А я бы, признаться, выпил бы сейчас пивка, — сказал капеллан. — Ах, какое пиво было в наше время! «Московское темное», «Чунцинское выдержанное», «Жигули»! Не пиво — сказка! Но лично мне нравилось соевое. Ну, помните, такое в маленьких зеленых баночках? Оно разное было: с мятой, фруктовое, даже с перцем. Но я всегда предпочитал классическое. Еще было разливное, но его подавали только в «Трехлапой жабе». Помните такое заведение?
— Помню, — буркнул я, вспомнив наш недавний разговор с Ксюхой.
— Начальник, ты же у нас трезвенник? — обратился ко мне старьевщик.
— Угу.
— Но ведь раньше любил это дело?
— Любил.
— А что предпочитал?
— Красную марсианскую водку, — ответил я.
— Ни разу такую не пил, — признался Фидель.
— А мне доводилось, — сказал отец Никон и как-то загадочно улыбнулся.
— Не понимаю я вас, трезвенников. Как вы вообще живете без бухла? Скучно же, — затянул наш нежданный попутчик.
— Хорошо живем, — буркнул я.
— Оно и видно. Ходишь хмурый, как туча. А выпил бы немного, и враз бы повеселел! Только пить надо умеренно. В день граммов триста. Можно сразу бахнуть, но лучше растянуть... Я ведь по молодости тоже крепко зашибал. И даже один раз пытался бросить, но не вышло. Жил я тогда с одной дамой, а она на дух это дело не переносила. Пилила постоянно: «Бросай пить! Бросай пить!» А потом сказала, что, если не завяжу, уйдет. Ну я, конечно, думал, что говорит только, серьезно не относился. А она на самом деле ушла... А я же любил ее!.. Ну и решил ей доказать силу своего характера. Позвонил в один рехабчик. Мне там сказали: «Приходите, ждем вас. Только не пейте хотя бы сутки». А я не сдержался. Крепился как мог, а ночью накидался, что та хрюшка. Утром с похмелюги пошел сдаваться. Приезжаю в рехаб. А меня охранник не пустил, сука такая! От меня, видите ли, амбре, точнее, «шлейф», как он сказал. Так и уехал несолоно хлебавши.
— А с той дамой что стало? — спросил я.
— С которой?
— С которой ты жил.
— Так и не вернулась. Нашла себе другого. Непьющего. Правда, он тоже потом запил. Но сперва не пил, фасон держал, сволочь.
— А как хоть ее звали?
Фидель мечтательно улыбнулся:
— Клавдия.
— Красивое имя.
— Угу. И не только имя, — уточнил знаток выпивки.
Через полчасика Фидель подал знак остановиться. Я обвел глазами темную, унылую местность. Ничего выдающегося — серая земля, серые кусты, серые валуны, серый туман, серые струи дождя. Короче, серая серость.
— И куда это ты нас привел? — спросил Циклоп.
— Погоди, сейчас все будет, — заявил старьевщик.
— Что будет? — в словах мутанта появились угрожающие нотки.
— Увидишь.
— Знаю я, что увижу. Твоих подельников, с которыми ты собрался обобрать нас и убить.
Я дернул предсказателя за рукав:
— Угомонись ты, у нас и брать-то нечего.
— Тогда просто убьют. Для этих садистов выпустить человеку кишки — одно удовольствие. Так я говорю, старьевщик?
Тот апеллировал ко мне, ища защиты:
— Начальник, не верь ему! Врет он все! Я же от всей души, я помочь хотел...
Я верил Фиделю, но на всякий случай достал из кармана «Люгер», который подобрал в мастерской Чучельника. И не забыл перевести пушку в смертоносный режим.
— Тише, котятки, — донесся незнакомый женский голос.
Он принадлежал напарнику, а вернее, как выяснилось, напарнице Фиделя, которая шла далеко впереди нас, и теперь внезапно вынырнула откуда-то из тумана. Куфия висела у нее на шее, а очки-консервы были подняты на макушку, которую венчали собранные в пучок дреды.
Барышня была симпотная. Свободная одежда в виде полинялого бомбера и широких камуфляжных штанов с карманами по бокам скрывала фигуру, но глаз профессионала распознал в ней спортивную худышку. Эта малышка дала бы фору всем местным девицам, на которых нельзя было смотреть без страха. О чудо, у нее даже зубы были на месте! А к зубам прилагались улыбчивое личико, усыпанное веснушками, вздернутый носик и пара карих глаз. Гардероб дополняли высокие армейские ботинки на тракторной подошве.
