Ну и на этой ноте закончу-ка я экскурс в прошлое, тем более что настоящее мое весьма драматично и неопределенно.
И вот стою я в пижаме перед полковником-инвалидом, переминаюсь с ноги на ногу, а в башке елозит одна единственная мысль. Решив не таить ее, спросил напрямую:
— А зачем вам понадобились мы, если вас интересует только Помилка?
Полковник провел ладонью по серебристому ежику волос и сказал с усмешкой:
— Не «мы», а вы, Вук. Ваши друзья нам ни к чему.
— В смысле, ни к чему? Вы собираетесь пустить в расход Профи и Фиделя? — возмутился я.
— Ни в коем случае, ни о чем подобном мы и не думали!
— Ага, не думали... Да все вы уже придумали! Не удивлюсь, если вы и Сиротку очистили.
— Правильнее сказать, «зачистили», — поправил Годар.
— Да без разницы — очистили, прочистили, зачистили! Короче, перебили всех пыжей к едрене фене, а заодно и симургов с урсусами.
— Скажете тоже, молодой человек! — прыснул полковник. — Мы же не изверги! Пыжи пусть себе живут-доживают. А местные зверушки мне очень даже понравились. Я, кстати, приказал доставить к нам одного живого урсуса. Великолепный экземпляр! Будет подарок моему другу генералу Каюмову. Он держит в своем имении небольшой домашний зоопарк. Всякие там экзотические пташки, зверушки, бабочки, жучки, паучки...
Тут он словно бы спохватился, откашлялся и придал лицу серьезное выражение:
— Однако я заговорился. Перед тем, как ответить на ваш вопрос, спрошу. Вам известен термин «контактер»?
Я не стал отвечать.
— Контактер — это человек, который вступил в контакт с пришельцами. В вашем случае с одним пришельцем, — последовали пояснения. — Но вы не только установили контакт с Помилкой, но и подружились с ней. Так что на вас и инопланетянку у нас обширные планы.
— Что, теперь посадите нас в клетку и будете изучать, как каких-то диких зверей?!
— Почему сразу «диких»? — искренне удивился полковник. — Вы очень даже домашние. Сладкая парочка — папа и его детеныш. Но в целом вы, конечно, правы. Только это будет не клетка, а комфортабельная космическая станция, оборудованная по последнему слову техники.
— А если я не соглашусь?
— Вы согласитесь.
— Силой заставите, да?
— Зачем же силой? Сейчас спецагент Пятеркин приведет Фиделя и Профи, и вы вмиг образумитесь. А если будете выеживаться, я прикажу моим лаборантам переломать им пальцы на руках и ногах, вот тогда вы сразу станете как шелковый.
Я на секунду представил, как уроды в шлемах пытают Профи и Фиделя, и вздрогнул.
— Ну хорошо, раз я вам все-таки нужен, дайте мне увидеться с Помилкой, — предъявил я свое условие.
Годар звучно хлопнул в ладоши.
Долговязый лаборант подошел к гипотермической капсуле и покатил в нашу сторону, как носильщик тележку, остановив ее в полуметре от нас. Капсула поблескивала разноцветными лампочками, а сверху имелось квадратное окошко. Туда я и заглянул. Там, внутри, лежала Помилка. Ее глаза были закрыты, лицо выражало безмятежность, а лоб «украшали» два датчика, приклеенные лейкопластырем.
— Вы довольны? — полковник одарил меня белозубой улыбкой.
III. Секретная база
— Что вы с ней сделали, мрази?! — не в силах больше сдерживаться, заорал я.
Долговязый лаборант решительно выхватил бластер из кобуры, но полковник остановил его, выставив вперед ладонь с растопыренными пальцами, и отослал восвояси.
— Не стоит волноваться, молодой человек, она отдыхает, — мягким голосом произнес Годар.
Эмоции во мне извергались вулканом. Я был готов сделать с этим усатым старикашкой такое...
— Кажется, вы хотите причинить мне боль? — неожиданно изрек он. — И какую же кару вы мне уготовили?.. Наверное, вы желали бы затолкать мне в задницу это кресло. Я прав?
«Да он читает мои мысли!» — мелькнуло у меня в голове.
Но ни подтверждать, ни опровергать высказанное им предположение я не стал.
Годар слегка покачал головой и звонко цокнул языком.
— Можете не притворяться, я вижу вас насквозь.
— Вы что, телепат?
— Ну что вы! Просто я немножко знаю людей. Профессия, знаете ли, обязывает.
— А что вы еще обо мне знаете?
— Вук Обранович, сорок лет, родился на Земле в...
— Об этом написано в моем досье, — оборвал я.
— Нора! Массаж! — внезапно распорядился полковник.
Чудо-кресло завибрировало. Годар прикрыл глаза и блаженно вдохнул. Его лицо выражало умиротворение и бесконечное спокойствие.
— Массаж. Очень полезная штука, особенно в моем возрасте, — посчитал нужным сообщить он. — Снимает стресс, утихомиривает тревожность, успокаивает. Я, конечно, люблю, когда его делают ручками. Женскими ручками. Или ножками... Только представьте, лежите вы на спине, а по вам ходит обворожительная девушка. Топ-топ, топ-топ... Знаете, в молодости у меня была одна массажисточка. Звали ее Лейла. Сама крошечная, весит как пушинка, личико тупенькое-тупенькое, но при всем при этом — богиня массажа! И ножками, и ручками, и...
Полковник осекся:
— Простите, отвлекся. Итак, что я о вас думаю? Вернее, что я о вас знаю... Человек вы по-своему неглупый. Добрый. Но не любите это показывать. Еще вы очень непрактичный. Больше руководствуетесь эмоциями, чем здравым смыслом. К тому же вы пытаетесь казаться хуже, чем вы есть на самом деле. У вас было много женщин, — собеседник хитро подмигнул мне. — А вот об этом я прочитал в вашем досье... Признаюсь, впервые вижу живого альфонса.
От его любопытного взгляда, которым он окинул меня с головы до ног, мне стало не по себе. Хрен его знает, что на уме у этого облаченного званием и лишенного способности ходить старого болтуна.
— Я не альфонс, а любовный аферист, — возразил я.
— В первый раз слышу такой термин, — хмыкнул полковник. — Нора, запомни: «любовный аферист».
— Хорошо, — отозвалось чудо-кресло.
Годар снова переключился на меня:
— Хотите вы того или нет, но теперь мы будем проводить много времени вместе. И в ваших же интересах, чтобы мы стали друзьями. Я бы с большим удовольствием послушал истории из вашей жизни. Видите ли, я старомоден и люблю живое общение. Особенно с людьми такой редкой и интересной профессии.
«Надо осторожней и внимательней с этим волчарой, — понял я. — Скользкий тип. И зубки у него острые. Чуть зазеваешься — сожрет с потрохами».
— У меня тоже есть ребенок, — доверительно сказал он, подъехав к капсуле с Помилкой и заглянув внутрь через стекло. — Сын. Только уже взрослый. Его мать, увы, умерла при родах. О, что это была за женщина! Как я любил ее! Врачи советовали ей сделать аборт, а она не послушалась и решила рожать. И мелкий паршивец убил ее.
Что бы означал такой внезапный приступ искренности? У людей, подобных полковнику Годару, не бывает ничего «случайного», такие, как он, просчитывают все ходы наперед. Значит, старый хрыч просто хочет завоевать мое расположение. Что ж, подрыгаю ему и сделаю вид, что клюнул на этот крючок:
— Жизнь — штука несправедливая.
—Именно так, молодой человек. Именно так... А какое же милое создание, эта Помилка! Кстати, вы в курсе, что означает ее имя?
— Знаю. «Ошибка».
— Вы ее так нарочно назвали или...
— Или, — не дал я ему закончить фразу.
— И все-таки откуда такое странное имя?
— Так звали мою двоюродную племянницу.
— Интересно, интересно, — промолвил полковник. — Впрочем, я не удивлен. Каких сейчас только имен у деток не встретишь! Вот один мой подчиненный назвал дочку Дурдоной. Представляете? Вот ведь имечко! А между прочим, в переводе, кажется, с какого-то древневосточного языка, это означает «единственная жемчужина» ... Ох, что-то я опять заболтался. Итак, Помилка.
Мне было сообщено, что девочку из шара тщательно обследовали и не выявили у нее никаких странностей и аномалий, придя к выводу, что она ничем не отличается от обыкновенной девчонки. Также я узнал, что на допросе Фидель рассказал о паранормальных способностях Помилки и ее умении вызывать молнии.
