Звездная Кровь. Изгой VI (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

По его «запахотеке» выходило, что эта зверюга — не просто какой-то там хищник. А существо размером с тягач, мохнатое, когтистое и невероятно агрессивное по природе. Когда же пришли изображения, чем-то напоминавшие ультразвуковой снимок, я совсем загрустил. Медведь. Это был медведь.

Что-то внутри меня шептало: это — одна из крупнейших тварей в этих краях. Медведь, только ещё более зверский и огромный.

Я почесал подбородок, ощущая щетину под пальцами. Как же так вышло, что я, сам того не заметив, расположился практически рядом с этой гигантской машиной убийства, которая могла бы одним ударом лапы расколоть мне череп? Да что там череп? Мокрое место только и останется, если попаду под удар лапы медведя, превосходящего ростом в холке меня самого.

Ко мне вернулся Большой Ух, весь облепленный тёмно-серой жижей, но весьма удовлетворённый своими похождениями. Посмотрев на него, провёл рукой по его промокшей шёрстке. Он визгливо фыркнул, попискивая и всем своим видом показывая, что такой «поход» ему категорически не по вкусу. Но я ценил его помощь. Без этой наглой пушистой мордашки и Колчака я бы рисковал угодить прямо под медвежьи когти, даже не догадавшись о его существовании.

— Спасибо, дружок, — благодарно сказал я.

Ух сложил уши и забрался ко мне на плечо, где и отряхнулся, чтобы хоть чуть-чуть обсушиться. Забрызгал, конечно, но я не расстроился, только погладив свернувшегося маленького разведчика.

Уже размышляя над тем, что делать дальше, решил, что продолжать сидеть здесь и дальше опасно. Погода в этих местах непредсказуема. Дождь мог прекратиться так же стремительно, как и начался, а кроме того, мало ли что придёт в голову зверю — если он проснётся и выйдет на шум или запах выдаст нас. Что тогда будет? Правильно. Я окажусь в ловушке.

Я переоделся в непромокаемые вещи и достал из криптора лазерный сварочный аппарат. Без спешки начал вырезать на гладкой и мокрой поверхности каменного гриба ступени.

Я стоял под проливным дождём, который тотчас хлестал по капюшону и плечам плащ-палатки. Ветер завывал, оглушал раскатами грома, и время от времени сквозь чёрные тучи с неба хлёстко били ветвистые молнии. Лазерный луч тихо шипел, прожигая плотную грибную структуру, из-под сопла валил мокрый пар. Камнегриб оказалась чертовски твёрдым, но всё же поддался сварочному аппарату. Я медлил, чтобы не нашуметь. Пот лился под непромокаемым комбинезоном.

Наконец, я высек грубую лестницу. Шаг за шагом я забрался на залитую водой вершину камнегриба.

Следующим этапом стало обустройство подобия лёжки: срезав самые неустойчивые наросты, расширил место, чтобы можно было залечь, укрывшись непромокаемым плащом. Я понимал, что комфортом здесь и не пахнет, но зато здесь был неплохой обзор на окрестности. Но главным было то, что я мог держать под прицелом вход в логово.

274

Подстелив себе матрас-пенку, я, наконец, улёгся на холодный, весь покрытый дождевой влагой камнегриб, время будто слилось в серую непрерывную полосу. Что я собирался применить? Конечно, самый мощный аргумент в своём арсенале. В вихре Звёздной Крови материализовалась плазменная винтовка «Копьё».

Энергетическое оружие, которое мы использовали, когда я ещё служил в космической пехоте. Навыки ментальной связи, пси и языка животных помогали мне удерживать ментальный контакт со своими Рунами-Существами и немного со Старичком, но его мыслишки сейчас мне были неинтересны. Колчак выбрал себе лёжку на отдалении от входа в берлогу, устроившись между камней и практически слившись с местностью. Большой Ух засел почти внутри логова, выбрав для засады небольшую нору, какого-то местного грызуна.

Дождь продолжал лить, практически сплошной стеной. Мгновения складывались в минуты, минуты растягивались в часы, а затем и в дни. Я несколько раз проваливался в полудремотное состояние и потому не мог сказать наверняка сколько прошло времени, может, два дня, может, три. Тело словно перешло в энергосберегающий режим.

Под барабанный перестук ливня, и безумные раскаты грома, я почти не спал, только иногда отключался на короткое время в беспокойной дремоте, полной кошмаров о мертвецах на дорогах. Вода потоками стекала по плащ-палатке, всё время пытаясь пробиться к телу через швы. Я дрожал в этом безнадёжном сумраке, стараясь не жалеть себя и не проклинать судьбу. Ведь цель была яснее ясного: обезопасить себя, а возможно, и всех, кто ещё рискнёт заглянуть в эти места после меня.

Старичок-тау́ро, укрытый внизу, тихо жевал сухие остатки корма. Сам Колчак то и дело выныривал под дождь, кружил вокруг, показывая в ментальных видениях, что всё тихо. Большой Ух предпочитал ютиться в норке и не высовывать даже носа наружу — он нервно вздрагивал и прижимал уши после каждого раската грома.

Существ пришлось призывать два раза, так как их срок вызова подходил к концу. Я почти отчаялся и был уже готов признать свой план провальным, начав припоминать, сколько могут спать медведи, но заканчивается всё. Рано или поздно.

Однажды ранним утром тучи как будто начали редеть. Дождь стал слабеть, а ближе к вечеру обнажилась полоска заката древодня. Я вглядывался в этот проясняющееся небо, и в душе начала зреть уверенность, что сейчас что-то должно произойти. Последние капли ещё не упали. В Кровавой Пустоши стояла редкая погода.

Мёртвая тишина висела над степью, вода стекала с камней и редких растений, создавая целые потоки. Воздух был холоден, свеж и пропитан влагой. Пройдёт совсем немного времени и всё это испарится.

Я лежал на грибе, придерживая «Копьё», и вглядывался вниз, туда, где Колчак показывал вход в берлогу. Что сказать? Приятно, когда оказался прав. И не ошибся, вскоре послышалось гулкое ворчание, будто исходящее из самой преисподней. Из глубины логова выползло… нечто. Я готовился увидеть обычного привычного медведя, но то, что предстало, заставило меня замереть на мгновение с открытым ртом.

Передо мной медленно выдвигалась огромная мохнатая туша, раза в два больше стандартного рослого медведя, колоссальными передними лапами, вооружёнными когтями, длиной чуть ли не в двадцать сантиметров.

Шкура у существа была покрыта густой ярко-рыжей шерстью с красновато-коричневыми прядями, отблескивающими в вечерних лучах далёкого Игг-Древа. Его небольшие глаза были радикального голубого цвета настолько яркими, что словно бы светились в надвигавшихся сумерках. Пока зверь вытягивал свою массивную морду наружу, морщил нос и поводил боками — я напомнил себе, одного удара этих могучих лап хватит, чтобы мои кости превратились в щепки.

Это был определённо внушительный хищник. Высота в холке достигала двух с хорошим плюсом метров, а выпрямившись, он бы достиг почти пятиметровой высоты. Если прикинуть на глаз, то веса в животине никак не меньше тонны.

Помимо мощной короткой морды, этот косолапый отличался понижающейся линией спины, как у немецкой овчарки или даже гиены. Мощный плечевой пояс усиливал сходство с последней. Благо в отличие от них, эта тварь предпочитает одиночество охоте в стае. Что, в общем-то, было ожидаемо. Сколько нужно мяса, чтобы прокормить одного такого хищника? А стаю таких хищников? Много, а для стаи ещё больше. Где взять столько пропитания в Кровавой Пустоши?

Все эти мысли пронеслись за считанные мгновенья, а дыхание перехватило при виде косолапого. Я ощутил, как холодок пробежал по позвоночнику.

Медведь раздражённо рявкнул, вскинул морду, повёл ею принюхиваясь. Стало понятно, сейчас он учует засаду. Внутренности ещё больше сковало льдом от осознания близости костлявой.

Естественно, я знал, что не могу просто так сидеть в ожидании собственной смерти. Ситуация была слишком серьёзной, чтобы полагаться на одну лишь плазменную винтовку.

Я заранее позаботился о подстраховке и расставил вокруг логова этого зверя Печати Анигиляции.

Коварно? Пожалуй, что так.

Каждая из них стоила мне двадцати четырёх капель Звёздной Крови — очень дорогая Руна, не подводившая меня до этого. Звёздной Крови осталось 564 капли из 1379. Не особо хотелось тратить их и дальше, но других вариантов не было.