Звездная Кровь. Изгой VII (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

— Чор, подойди-ка сюда, — позвал я, стараясь говорить спокойно.

Синекожий коротышка, всё ещё сжимавший свою винтовку так, словно это была его единственная любовь, подскочил ко мне, его хитрые глазки блестели любопытством.

— Чего изволите, хозяин? — спросил он с привычной, нагловатой усмешкой на синей морде, но в его голосе, как всегда, сквозило неподдельное уважение.

Этот мелкий жулик знал, кому обязан жизнью.

— Держи, — я протянул ему несколько рун, которые отобрал для него. — Руна-навык Следопыт, чтобы ты ещё лучше орентировался в этой проклятой пустыне. Руна с коротким, но крепким стальным мечом — если кто-то из врагов подберётся к тебе слишком близко, сможешь хотя бы отмахаться. И вот эта штука… — я показал ему Руну Тенеходства. — Честно говоря, понятия не имею, как она работает, но, судя по всему, убийцы использовали что-то очень похожее. Если научишься, сможешь исчезать из виду, когда станет совсем жарко. Или хотя бы не подставляться под вражеский клинок.

Чор аж присвистнул от удивления, его синяя кожа, казалось, даже слегка засветилась от предвкушения и радости.

— Ну, хозяин, это ж прям королевский подарок! — воскликнул он, ловко принимая Руны в свою маленькую почти пустую Скрижаль зелёного цвета. — Я уж, грешным делом, думал, ты меня только за пушечное мясо держишь, а тут вона как, целое состояние отвалил! Спасибо. Слово даю, не пожалеешь!

Я хмыкнул, глядя на его искреннюю, почти детскую радость. Его благодарность была неподдельной, но я слишком хорошо знал этого пройдоху, чтобы верить в его альтруизм. Он наверняка найдёт способ обернуть любые мои дары в свою пользу, выжать из них максимум. Что ж, я не против, лишь бы это пошло на пользу общему делу.

Ами, сидевшая неподалёку и позволившая Мико перевязать ей плечо, тоже получила свою долю трофеев. Я вручил ей Руну-навык Стрельбы из Лука и Руну-навык Идеальный Глазомер. Её экзотические глаза с фиолетовым отливом на мгновение сузились, но в их глубине мелькнула искренняя, хоть и сдержанная, признательность.

— Это усилит твою меткость, — пояснил я, стараясь не смотреть на её обнажённое плечо. — Ты и так хороша, чертовски хороша, но с этим будешь просто воплощением смерти.

Она молча кивнула, не тратя слов на пустую благодарность, но её взгляд сказал всё, что нужно. Ами подобрала один из трофейных луков, оставшихся после убитых ассасинов, — лёгкий, но прочный, с изогнутым древком, сделанный из какого-то тёмного, упругого дерева, явно не кустарного производства. Не теряя времени, она тут же натянула тетиву и, слегка прищурившись, выпустила несколько стрел в тонкий, сухой ствол одинокого деревца, торчащего метрах в восьмидесяти от нас. Стрелы вонзились в цель с почти пулемётной скоростью, одна за другой, с идеальной, пугающей точностью, разбивая сухую кору в мелкие щепки. Её тёмное, с сероватым оттенком лицо оставалось бесстрастным, но уголки её тонких губ чуть дрогнули в намёке на удовлетворение.

— Неплохо, — бросил я, стараясь скрыть удивление. — Теперь точно заставишь любого врага молиться Единым, лишь бы не попасть тебе прицел.

Руны Развития я все отдал Ам’Нир’Юн. Нам предстояло сунуться с головой в ловушку, мне нужно было срочно сделать из спутников как можно более грозные боевые единицы. Пока мы разбирались с добычей, Минтен, всё ещё напряжённый и мрачный, как грозовая туча, ткнул пальцем в сторону одно из распростёртых на земле тел мёртвых ассасинов. Он с некоторым отвращением стащил капюшон с лица убитого, обнажив синюю, почти индиговую кожу и маленькие, острые черты лица. Зоргх. Такой же, как Чор.

— Эй, коротышка, — Минтен резко повернулся к Чору, его голос был пропитан плохо скрытым раздражением, будто он искал, на ком бы сорвать злость. — Ты нам ничего рассказать не хочешь, а? Что это за ваши синекожие родичи тут разгуливают по теням с саблями наперевес и пытаются нас всех вырезать? Может, ты с ними заодно, а, паршивец? Давай, объясняйся, пока я тебе твою синюю задницу не надрал!

Чор лишь лениво пожал плечами и развёл руками с видом полнейшего, почти оскорбительного равнодушия.

— Да откуда ж мне знать, Мин, большой ты человек? — хмыкнул он, почёсывая себя за ухом. — Я, конечно, зоргх, это правда, но не каждый, что бегает по этой пустыне, — мой двоюродный брат. Слышал я, конечно, про каких-то там теневых зоргхов, да. Байки всякие ходят. Кто-то говорит, они служат каким-то древним демонам, кто-то — что они сами себе демоны и есть. Я, честно говоря, этим россказням особого значения никогда не придавал. Мне, знаешь ли, как-то ближе тёплый котёл с наваристым грибным варевом, чем всякие эти ваши мистические страсти и кровавые разборки.

Он присел на корточки, поглаживая приклад любимой винтовки, и неожиданно начал говорить, будто между прочим, но в его голосе отчётливо чувствовалась какая-то тихая, почти детская гордость.

— Мы, зоргхи, вообще-то народ мирный, если вы не знали. Живём себе под землёй, в глубоких пещерах да запутанных тоннелях. Там, внизу, света дневного, конечно, мало, почти нет, но мы научились выращивать мясгрибы — такие сочные, жирные, что любой старатель на поверхности за них душу свою продаст, не задумываясь. А ещё у нас есть мхи светящиеся, они освещают наши шахты и жилища, как большие фонари. Животных своих кормим специальными кормовыми грибами, те неприхотливые, растут на всём подряд, даже на камнях. Так и выживаем, потихоньку. Работаем, копаем, строим. Новый тоннель пробить — это ж для нас целый праздник! Мы, зоргхи, вообще мастера на все руки, но и храбрости нам тоже не занимать. Если кто на наших полезет — мало не покажется. Мы, может, и мелкие ростом, да зубы и когти у нас тоже имеются, приятель.

Я слушал его и невольно сравнивал его слова с увиденным в поселении зоргхов. Миролюбивые, трудолюбивые, своей любовью к уюту, теплу и хорошей еде даже немного трогательные, но при этом упрямые, как ослы, и отважные, когда дело доходит до защиты своего дома и своих близких. Интересный народец, эти зоргхи. Чор, конечно, был явным исключением из правил — контрабандист, мелкий жулик и прохиндей до мозга костей, — но даже в нём, если присмотреться, проглядывала эта типично зоргхская предприимчивость и любовь к комфорту.

Ами, слушавшая его пространный рассказ с абсолютно каменным лицом, вдруг криво усмехнулась, её голос пропитался язвительностью, как стрела ядом.

— Мирный народ, говоришь, Чор? — перебила она его, не дав закончить. — А я вот прекрасно помню, как мы с Киром тебя впервые встретили. Ты тогда бежал от патрулей Серых Мечей что тебя чуть не прихватили за торговлю ведьминым корнем. Это же дурманящее зелье, которым вы травите дурней из городской бедноты. Очень такой мирный, а главное прибыльный бизнес, да, Чор?

Коротышка снова невозмутимо пожал плечами, нисколько не смутившись её прямолинейного выпада.

— А что прикажете делать, госпожа инквизитор? — ответил он с хитрой, плутовской ухмылкой на синей физиономии. — Инструменты для прокладки тоннелей, знаете ли, сами с неба не падают. Уны нужны, много ун. А у нас, у зоргхов, кроме грибов да мха, продавать-то особо и нечего. Вот и выкручиваемся, как можем. Торгуем, чем придётся. Я, может, и не самый законопослушный и честный, каюсь, но без этого самого ведьминого корня кто бы на меня, такого маленького и синего, вообще посмотрел? А так — я полезный. И для Кира, и для вас всех. Разве не так?

Я хмыкнул про себя, глядя на эту перепалку. Ну да, полезный. Ловкач, каких ещё поискать. Но в его словах, как ни странно, была своя, горькая правда. Жить в этом жестоком, безжалостном мире — значит постоянно выкручиваться, изворачиваться, искать лазейки. Каждый делает это по-своему. Кто-то копает экзоресурсы, рискуя жизнью каждый день, кто-то торгует дурью, наживаясь на чужой слабости, ничем не лучше того чем занят я. Оставляю за собой горы трупов ради… Ради чего? «Большего блага»? Интересно, что из этого хуже? Но размышлять об этом сейчас было некогда. Ночь отступала, и на далёком горизонте уже разгоралось Игг-древо, его золотисто-багровый свет медленно заливал бескрайнюю равнину, начиная новый, полный опасностей древодень.