Фея замерла, но иначе, чем прежде – не оцепенела, а задумалась.
– Да нет, – ответила она наконец. – Тисдейлу тоже знать было неоткуда. Фокусы он показывал, конечно, разные, но таланту ему не хватало. И знаний. А я своими секретами не делилась, ещё чего. Вот Робер… – голос у неё оборвался.
– Но ему незачем преследовать «Сад Чудес».
– То-то и оно, – нахмурилась Фея. И – резко повернулась ко мне: – Где там ваша служанка с сухой одеждой? Я этак околею.
– Мадлен мне подруга, – мягко поправила её я и поднялась. – Однако она и впрямь слишком запаздывает.
Причина задержки оказалась весьма странной и тревожащей: обходя дом, Мэдди и Георг обнаружили распахнутое окошко на чердаке, хотя оно должно было оставаться закрытым. Возможно, старенькая задвижка не выдержала одного из порывов грозового ветра… Но мы решили не рисковать. Пока Мэдди помогала гостье переодеваться в чистую одежду, я перебросилась парой слов с Лайзо, и ему наше положение тоже совершенно не понравилось.
– Так-то я вроде никого чужого не вижу и не слышу, – ответил он задумчиво. – Но в особняке надёжней будет переночевать. И Фее этой, и Мадлен тоже. Во-первых, там всяко людей больше, а убийце лишние свидетели ни к чему. Во-вторых, за особняком кое-кто приглядывает, помимо слуг.
– Подчинённые дяди Рэйвена, – кивнула я понятливо. – Да, пожалуй, это имеет смысл.
– Ну, и в-третьих, я страж хоть куда, но от помощи Джула и сэра Клэра Черри не откажусь, – с усмешкой добавил Лайзо. – А втроём мы ваш особняк хоть от целого отряда оборонить сумеем.
Я отвернулась, скрывая глуповатую улыбку; мне было приятно слышать, как он с уважением отзывается о Клэре, на которого имел все основания сердиться.
Тем временем мисс Ишервуд наконец переоделась. В блузе и юбке, скромных и больше подобающих служанке, с убранными в косу волосами она выглядела непривычно, почти неузнаваемо – тем лучше. И погода играла нам на руку: в такую грозу, когда вспышки молний и раскаты грома чередуются почти непрестанно, а дождь хлещет как из ведра, непросто прицелиться в жертву из револьвера – хоть восставшему из мёртвых фокуснику, хоть злому духу, хоть бы даже и бывшему выходцу из «ос».
– Куда мы едем? В участок? – хрипло спросила Фея Ночи, уже оказавшись в автомобиле.
Она устроилась на заднем сиденье рядом с Мэдди; я же, воспользовавшись этим как предлогом, пересела вперёд, к Лайзо.
– При всём уважении к бравым служителям Городского Управления спокойствия, честность не позволяет мне назвать это место абсолютно безопасным, – ответила я. Если дядя Рэйвен прав, и за ниточки убийцу действительно дёргает некто Олбрайт, в прошлом связанный с Особой службой, то ему ничего не стоит пробраться даже в тюремную камеру. – Детективу Эллису я доверяю, но вероятность застать его ночью в Управлении, увы, крайне мала. Подождём до утра.
Фея то ли фыркнула, то ли просто сдула с лица подсохшую прядь волос и отвернулась к окну.
– А ваш дом, стало быть, крепость.
– Безусловно, – без улыбки ответила я. – Ведь мы, потомки древних аристократических семейств, исключительно беспокойные, нервические натуры. Без прочных дверей и укреплённых ставен нам не прожить.
– Да вы смеётесь… – досадливо бросила она.
«А вы больше не трясётесь», – подумала я, однако вслух не сказала ничего.
К концу поездки Лайзо стал больше хмуриться, пробормотал под нос нечто наподобие: «Мерещится, что ли». Это не могло не встревожить меня, однако, вопреки опасениям, до особняка на Спэрроу-плейс мы добрались благополучно. Супруги де Нарвенья к тому времени удалились ко сну – впрочем, по словам мистера Чемберса, они весь день вели себя тише воды ниже травы. Дядя Клэр, напротив, не спал и маялся бездельем в библиотеке – очередной роман сэра Игнасиуса Монро ему не пришёлся по нраву… Одним словом, обстоятельства складывались наилучшим образом – для Феи Ночи и её безопасности.
Был ещё один странный эпизод, правда.
В самое первое мгновение, когда Клэр едва осознал, какое непередаваемое счастье на сей раз обрушилось на нас, лицо его на мгновение стало злым, почти пугающим. Мне почудилось, что он вот-вот скажет что-то едкое, унизительное для мисс Ишервуд, но тут из полутьмы выступил Джул, неожиданно, точно из пустоты соткался, и легонько прикоснулся к облитому светлой тканью плечу. Клэр отчётливо вздрогнул; затем черты его смягчились, и в глазах теперь читалась уже всего лишь привычная досада.
– Любите вы беспокойных гостей, дражайшая племянница, – кисло заметил он. И вяло махнул рукой. – Это, разумеется, лишь моё мнение, но лучше бы вам разместить её в спальне, которая расположена наискосок от вашей. Так удобнее будет присматривать за вами обеими. Джул? – коротко обратился он к камердинеру.
– Сделаю.
И даже для меня, порядком уставшей, было очевидно: на протяжении всего короткого диалога мисс Ишервуд и Джул избегали друг друга, не решаясь встречаться взглядами. Здесь определённо крылась некая тайна, но вот какая? И как связана она была с убийствами циркачей?
Слишком много вопросов – и ни одного ответа.
Пока Юджиния и Мэдди готовили гостевую спальню, я сварила немного горячего шоколада с ванилью и предложила мисс Ишервуд. Во-первых, несмотря на утомление, ни одна из нас всё равно не смогла бы сейчас уснуть. Во-вторых, один важный разговор не терпел отлагательств: о том, как умерла Барбара Пфафф – и о её убийце, ибо к утру важные подробности позабылись бы, а этого бы мне не простил уже Эллис.
– Вы ведь меня не просто так позвали, да? – вздохнула Фея Ночи, пригубив шоколад, и помрачнела. – Не хотелось бы сейчас всё снова ворошить…
– В кофейне вы так ничего и не рассказали, – не стала отрицать я. – Это не праздное любопытство, мисс Ишервуд. Чем больше вы сумеете припомнить сейчас, тем скорее схватят убийцу.
«Если бы вы были искренни с самого начала, возможно, его бы уже схватили», – хотелось мне добавить, но, во имя милосердия, я не стала. Впрочем, Фея, вероятно, и сама это понимала слишком хорошо.
– Барби мертва, – повторила она в который раз за вечер, и взгляд у неё потемнел. – А следующей буду я, тут и гадать не надо… Вы, верно, и сами уже поняли, да, миледи? «Сад Чудес» вырос на крови. Мы с Барби основали его на деньги, которые нам заплатили за молчание. За то, что никогда и никто не узнал бы о том, как умер Тисдейл.
Губы у меня, кажется, немного онемели.
– Вы ведь знаете, кто его убил. Вы никогда не называли имени, но вы знали.
Она кивнула.
– Сейчас… сейчас-то уже молчать бессмысленно. Всё равно и он сам уже мёртв. Я узнала его тотчас, как увидела, хотя прошло много лет… Герцог Хэмпшайр нисколько не изменился. И знаете, что, леди Виржиния? – глаза у неё яростно блеснули. – Плевать, что грешно это, но вот только когда наша медведица, наша Девочка сломала ограду и бросилась на него, я подумала: поделом. Заслужил. Вот только виноват-то был не только герцог.
Перед следующим вопросом я помедлила. Да, у меня не было права её осуждать, и Небесам ведомо, как бы поступил другой человек, окажись он в подобном положении, но всё же…
– Те деньги вы получили от него?
Мисс Ишервуд бездумно обняла себя за плечи; этот жест, обнажающий скрытую уязвимость, совершенно не подходил ей – ни её сильным по-мужски рукам, ни гордой осанке.
– Да. То есть Барби-то не говорила никогда прямо, откуда они взялись, но мне и намёков хватило. Ченг – тот делал вид, что не знает, спасибо ему преогромное, он-то порядочный, каких поискать, он бы за Тисдейла вступился, пусть бы и сам кнутом получил. Остальные присоединились к труппе позже, а мы с Барби особенно не болтливые, так что никто ни о чём не догадывался. И я бы поняла, если бы нас покарали, нас одних, – голос у неё сорвался. – Но других-то за что? Их даже и не было там, у этого нелюдя в поместье. Салих чем провинился? А Нора, Нора Томпкинс? Вы хоть знаете, вы хоть видели, какие у неё были ручки… маленькие… как детские… – и она всхлипнула.
Внутри у меня всё точно смёрзлось в ледяной комок.
