А как дела у положительных героев?
Я застыл с гримасой ужаса на лице. Циклоп напряженно вцепился обеими руками в подлокотник дивана. Фидель крепко сжал кулаки, аж костяшки побелели. А Профи пытается незаметно снять защитный браслет с запястья Помилки, чья помощь пригодилась бы нам сейчас как никогда. Но застежка никак не поддается. Сама же малая, как обычно, спокойна и расслаблена. Все, что ее интересует в данный момент, — это лавовая лампа. Ох, мне бы ее спокойствие! А еще бы мне не помешала ее суперсила. Долбанул бы по этим уродам молниями — и нет проблем. Но, к несчастью, я всего лишь человек со своими слабостями и проломами. И моя единственная суперспособность — влипать в разные истории.
Ну а теперь прерываем паузу в воспроизведении и едем дальше.
Четверо бандосов тем временем так увлеклись своими разборками, что не заметили, как в квартиру вошли новые посетители. Трое мужчин в черных костюмах. Среди них я узнал нашего старого знакомого спецагента Пятеркина. Как я и предполагал, его лоб украшал крестик из лейкопластыря. А в остальном он не изменился. Такой же гадкий и противный. Двое других выглядели как типичные сотрудники спецслужб. Шкафоподобные, угрюмые, с квадратными подбородками. Все они тоже были вооружены бластерами.
Люди из «Гарроты» синхронно перевели стволы пушек на новые объекты.
— Именем закона, вы арестованы! Бросьте оружие и поднимите руки вверх! — в один голос прогорланили оба шкафа.
— Кто вы, мать вашу, такие? — прикрикнул Арт.
— Бросьте оружие и поднимите руки вверх! — повторили спецслужбисты.
В воздухе повисло такое напряжение, что его можно было буквально потрогать.
— Сдается мне, вы не совсем понимаете сложившуюся ситуацию, — с легким надрывом в голосе произнес Пятеркин. — Мы работаем на правительство, а эти люди — особо опасные преступники. Мы пришли их арестовать.
— Нашли дураков! Знаю, что вам нужно. Хотите заграбастать наши денежки! Не выйдет! — ощерился Зельц.
— Если вы мне не верите, я могу показать вам свою бляху, — спецагент, судя по тому, как дергалась его скула, был на взводе.
— Засунь ее себе в задницу! — крикнул кто-то из бандосов.
Ох, зря он это сказал. Голова Пятеркина странно дернулась, нервно задвигался кадык, а зубы скрипнули так, что с них, похоже, осыпались остатки эмали.
— Я сказал, бросайте пушки! — с пеной у рта проорал он.
— Катись на хрен колбаской под горку! — отозвался Арт.
Рука Пятеркина затряслась, бластер в ней ходил ходуном.
— Пацаны, чего это с ним? — не на шутку перетрусил Пухлый.
— Этот припадочный сейчас нас всех тут положит, — спрогнозировал Лоб.
— Эй вы, угомоните своего шефа или кто он там у вас! — обратился к шкафам Арт.
Ноль реакции. Те недвижимо застыли в позах стрелков. Натурально, гипсовые скульптуры. Со стороны казалось, что они даже не дышали.
— Угомоните! И не тяните! Нити! Нити! Моей души вы нити! — пропел спецагент, чем поверг бандосов в полный шок.
Первым не выдержал Арт:
— Да что здесь, мать вашу, происходит?!
— Что происходит? Что происходит? Ко мне любовь в дверь не заходит! Я нараспашку держу все двери. Она придет! Я в это верю! — снова запел Пятеркин.
— Кто придет?! Во что ты веришь?! Ты что, сука, с дуба рухнул?! — заорал Лоб.
— Из-под дуба, из-под вяза! Из-под вязова коренья! Ой, клина! Ой, малина! Из-под вязова коренья бежит зайка-горностайка! Ой калина! Ой малина! — протяжно затянул спецагент.
— Звали хавальник, bastardo! — истерично взвизгнул Пухлый.
А ведь раньше он казался мне уравновешенным человеком.
«Когда самообладание начинают терять такие люди, пиши пропало», — подумал я.
А Профи все никак не могла одолеть застежку на браслете Помилки.
— Чего ты копаешься? — шепнул я.
— Не поддается, просто так не откроешь.
— А если порвать?
— Пробовала, не получается. Нужны ножницы, нож или что-то вроде того...
«Нора! — вдруг осенило меня. — Вот кто нам поможет».
Я оглянулся. Чудо-кресло стояло аккурат за диваном.
Обстановка накалялась все сильнее. Наши гости шумно выясняли отношения, угрожая друг другу оружием. Вот-вот должна была начаться пальба.
Внезапно в квартиру ворвался охранник жилого комплекса. С нашей последней встречи в его внешнем виде произошли значительные изменения: нос превратился в сливу, под глазами набухали свежие фингалы, а правую руку скрывала самодельная повязка из пропитанной кровью тряпицы, левая же сжимала пожарный багор.
— Ну что, суки, не ждали?! — рявкнул он.
Все внимание противоборствующих сторон переключилось на нового участника конфликта.
Я, не теряя времени, негромко скомандовал:
— Нора, ножницы!
Из спинки выдвинулась механическая рука с запрашиваемым предметом. Никто из наших визитеров не обратил на это внимания, у них имелось более важное занятие.
— Срежь браслет! Немедленно!
— О, каком браслете идет речь? — поинтересовалось чудо-кресло.
— На руке Помилки. Срежь его!
— Вы находитесь в опасности? Мне вызвать помощь?
— Не надо никого вызывать! Просто срежь чертов браслет!
— Это что еще за хрень?! — прозвучал чей-то вопль.
Раздался выстрел, срезавший механическую руку. Следом разлетелась вдребезги лавовая лампа. Волна осколков и горячего парафина окатила Пятеркина с ног до головы. Спецагент выронил пушку и, закрыв ладонью окровавленное лицо, упал на колени.
И все вокруг загудело от выстрелов.
Счет открыли бандосы. Выстрелом в затылок одному из шкафов снесло полбашки. В падении он успел нажать на спусковой крючок и лишил жизни Арта. Охранник тоже не терял времени даром. Испустив боевой клич, он пробил багром висок Пухлому. Но вскоре и сам заработал дырку в груди, хотя и сумел все-таки утащить за собой в ад Лба, попав тому своим оружием прямо в сердце. Легче всего отделался Зельц, получивший ранение в ногу. Корчась от боли, он стал палить из бластера во все стороны.
Мы чудом вышли живыми из этой передряги. Стоило начаться пальбе, я приказал всем лечь на пол и ползти на кухню. На полпути я обернулся и увидел, что по комнате мечется второй шкаф. На месте глаз у него зияли окровавленные отверстия. Сослепу он вынес своим телом окно и с криком ввалился наружу.
Стрельба прекратилась.
— Куда вы подевались, мрази? — раздался голос Зельца.
На кухне, где мы прятались, творилась невообразимая суматоха. Я, Фидель и Циклоп искали хоть какое-то оружие. Перерыли все шкафы, но ничего путного не обнаружили. Даже столовых ножей не было. Пришлось довольствоваться тем, что имелось. Я вооружился половником, Фидель — скалкой, а мутант — огнетушителем. Девчонки забрались под стол, Профи вооружилась штопором.
— Батя в здании, сучки! — злобно объявил оставшийся в живых Зельц.
Он, прихрамывая, вошел на кухню.
— Не подходи! — крикнул я, размахивая половником.
— А то что? Приготовишь из меня суп?
Мутант поднял над головой огнетушитель.
— Опусти баллон, чупакабра! — приказал Зельц.
Циклоп отрицательно мотнул головой, и бандос не придумал ничего лучше, чем выстрелить из бластера в огнетушитель.
Прогремел взрыв. Устройство для тушения пожаров разорвало в клочья, а кухню заполонила белая дымка. Я откашлялся. Судя по ощущениям, я не пострадал. Фидель и Циклоп тоже отделались легким испугом.
— Ничего себе, бабахнуло, — сказал мутант, взглянул на свои руки и с облегчением выдохнул. — На месте.
— Живы? — я заглянул под стол.
— Живее всех живых, — сказала Профи, крепко прижимавшая к себе Помилку.
— А где этот ублюдок с пушкой? — я огляделся вокруг.
Бластер бандоса валялся у меня под ногами, я поднял его и пошел разведать обстановку, жестом приказав остальным оставаться на местах.
Зельц распластался на полу в прихожей. При взрыве из огнетушителя на бешеной скорости вылетела какая-то деталь и пробила ему череп. Судя по увечьям, Зельц был мертв, как гвоздь в притолоке. Но я все равно ткнул ногой ему в ребра. А то мало ли что, в жизни ведь всякое случается.
