Однажды мне пришел заказ на одного барыгу. Он жил в отеле на сто четвертом этаже. Мы с Евой сняли номер двумя этажами выше. Неделю готовились, выясняли распорядок дня жертвы. Когда пришел момент, Ева переоделась официанткой и проникла к нему в номер, а я спрятался в сервировочной тележке за длинными полами белой скатерти. Барыга даже понять ничего не успел, как с ним было покончено.
Я смотрю на облака.
Я не кровожадный. Убивать людей — моя профессия. И я хорош в этом.
Никто никогда не учил меня обращаться с оружием. Все знания получены на практике. Индеец говорил, что у меня врожденный талант. А сам он умер полтора года назад. Его убил я. По заказу боссов «Гарроты». Я, не раздумывая, исполнил заказ. И не потому, что мне были нужны деньги. Просто моя работа — единственное, что у меня есть, и я ей очень дорожу. А деньги меня не волнуют. Я вообще мало трачу. Живу, стараясь не привлекать внимания. Не общаюсь с людьми, выхожу на улицу только с Евой. У меня нет ни электромобиля, ни небохода, ни шикарного дома. Я мало пью и почти не употребляю наркотики. У меня никогда не было женщины.
Я смотрю на облака.
Как-то раз мне приснился сон, что в стене моей квартиры поселилось Нечто. Небольшого роста, сплошь покрытое длинными грязными волосами. У него были черные узловатые ручки и ноги с огромными ступнями. Весь день Нечто чем-то шуршало, сопело и царапало ногтями стену. А ночью выходило наружу, заходило на кухню, садилось на стул и водило по столу пальцами, словно лаская его. Мне бы следовало испугаться, но я был совершенно спокоен. Я быстро свыкся с его присутствием в доме. Мы не общались.
Однажды Нечто заговорило. Сначала это был просто какой-то шум, а потом до меня донеслись слова:
— Тесно. Тесно. Тесно.
Голос был гулкий, как из турбины.
Я проснулся в холодном поту.
Тем днем я узнал, что умерла моя матушка. Впервые за много лет я заплакал. Несколько лет мы не общались, но я исправно слал ей деньги. Как потом выяснилось, их она жертвовала детским домам.
Я организовал роскошные похороны, но сам на них не пришел. Боялся, что меня заметут. За похоронами наблюдал с помощью микродрона. Дорогой дизайнерский гроб не проходил в отверстие крематория, так что пришлось отламывать ручки.
Тесно. Тесно. Тесно.
Я смотрю на облака.
Когда у меня нет заказов, я могу часами сидеть в кресле и пялиться в одну точку. Я словно умираю. И оживаю только, когда получаю сообщение о новом заказе.
Я смотрю на облака.
Кровь на снегу похожа на мякоть арбуза.
Я смотрю на облака.
Всего лишь раз я облажался.
Моя жертва, известный банкир, жила в пентхаузе элитного отеля на сто тринадцатом этаже. Подобраться к нему было невозможно. Но рядом с отелем стояла заброшка, идеально подходящая для выполнения поставленной задачи. Я выбрал там удобное место, откуда мне хорошо было видно окно номера банкира, вооружился снайперской винтовкой и стал ждать. Ждал долго. Почти весь день. Наконец банкир появился. Но не один. С ним были маленькая дочь и жена. И я облажался. Попал в спину женщины. Банкир тут же схватил дочку в охапку и пропал из поля зрения. В номере засуетились охранники. Я быстро собрал свои пожитки и свалил.
А банкира я убил на следующий день. Подорвал его небоход из гранатомета.
Однажды я убил священника. Я пролез в форточку его квартиры на первом этаже и уже направил на него пистолет, но священник сложил руки замком и стал молиться. Я опустил пушку.
— Ты экуменист? — спросил я.
Он кивнул.
— Почему тебя заказали?
— Я задолжал ростовщику. Вчера был последний день уплаты долга.
— Игрок?
— Игрок.
— Ты веришь в Бога?
— Я — священник.
— Не все священники верят в Бога.
— Я верю.
— Ты веришь в то, что Бог всемогущ? Тогда помолись, чтобы он остановил пулю.
Он беззвучно зашевелил губами. Я дал ему несколько секунд, потом выстрелил.
Бог не помог ему.
Я смотрю на облака.
На меня всегда работал фактор неожиданности. Увидев ребенка с пистолетом, жертва редко хваталась за оружие. Одна пьяная шлюха затряслась от смеха, когда я направил на нее ствол.
— Мальчик, ты что, хочешь напугать меня своим игрушечным пестиком?
Она смеялась так, что из ее рук выпал бокал, а шампанское пошло носом. Я нажал на спусковой крючок, и она заткнулась.
Оказалось, что у нее есть служанка-биогибрид, которая и прибежала на звук выстрелов. Вывести биогибрида из строя — непростая задача. Они способны к регенерации. Огнестрельное оружие против них зачастую бессильно. Но у меня была с собой обойма разрывных патронов, и я разнес голову биогибрида буквально в брызги.
Я смотрю на облака.
Ева молчаливая. Мы живем с ней в разных комнатах и почти не разговариваем. У нас рабочие отношения.
У Евы непримечательная внешность, таких девушек называют серыми мышками. У нее нет особых примет, она — как невидимка. Любит играть в приставку. Режется в шутеры и квесты. Ест всегда одну и ту же еду: рис, куриная грудка, овощной салат.
Мы разговариваем только о работе.
Я слежу за своим здоровьем. Регулярно прохожу медосмотры. Занимаюсь спортом и единоборствами. Я сильный, мне не составит труда справится со взрослым мужчиной. На меня работает хакер, который может вывести из строя любую аппаратуру. Мы никогда не виделись. Общаемся по Энергонету. Знаю только, что это девушка.
Я смотрю на облака.
Я всегда ношу с собой капсулу с ядом. Она зашита у меня в воротнике. Не хочу попадаться в руки фараонов.
Один поэт сказал, что «мир — это мусорная корзина, в которую брошена горящая зажигалка». Очень верное сравнение. Тушить мир бесполезно. Это все равно, что поливать из пожарного шланга солнце.
В телевизоре я вижу только смерть. Перехожу с канала на канал. Тут взорвали, там убили. Бесконечный круговорот крови и страданий. Меня не трогают эти вещи. Эмоции вредят моей работе. Я ощущаю внутри себя пустоту. Я сам и есть пустота.
Я смотрю на облака..."
Я закрыл файл. Продолжать читать не хотелось. От таких текстов и в самом деле кровь стыла в жилах — Норико была права в своей аннотации. И сейчас я всерьез разволновался. Не столько за себя, сколько за своих товарищей.
«Этот Шкет — натурально робот-убийца, — думал я. — Он из кожи вон вылезет, чтобы исполнить заказ».
В общем, я должен выбраться на волю, и спасти всех нас. Но как это сделать?
Взгляд мой упал на прозрачную стену, за которой лежала, отвернувшись к стенке и накрыв голову капюшоном, Кора. А потом я услышал странный шуршащий звук. Источником звука был крылан. Он сидел у моей койки и буквально пожирал меня глазами.
— Юрка, — догадался я и улыбнулся.
Крылан был одновременно противным и в то же время беззащитно-трогательным. Я отщипнул крошку от шоколадного батончика и бросил ему. Юрка тут же слопал подачку и умчался по своим делам.
И в моей голове созрел план.
XVIII. Мина Лепесток
Я постучал костяшками пальцев по прозрачной стене, которая разделяла наши комнаты. Никакой реакции не последовало.
— Прикидывается, паршивка, — выругался я и принялся долбить по стеклу кулаком.
Наконец Кора лениво перевернулась и посмотрела на меня. Я открыл на читалке приложение «Заметки» и, написав стилусом: «У меня есть план», показал ей.
